Лич

— Кого-то сожрали хищники Изнанки, кто-то обезумел, впал в отчаяние и бесследно растворился, а некоторые ушли на перерождение.

— То есть?

— То есть получили новую жизнь, в новом теле. Не слишком отличается от небытия. Лично я нашел себе занятие — коллекционирование воспоминаний, торговля ими.

— У эмульсии имеются какие-нибудь слабости?

— Это не поможет. Паразит быстро приспосабливается. Его много раз пытались одолеть магией, вытравить ядом. Что хорошо срабатывало в первые разы, в следующие резко теряет эффективность. Вы можете только схорониться в какой-нибудь глуши и переждать бедствие.

— Ясно, — Кирилл зашагал обратно к разрыву. — Благодарю за ответы.

— Постой, а воспоминания?

— Ты и так достаточно получил. Вдруг моя память потом достанется кому-то еще? Я не буду рисковать больше, чем надо.

— Кеоцикаль… Кирилл, — в голосе духа чувствовалась обида. — Мы же договорились.

— Радуйся, что не отправился в небытие.

— Вот так и помогай людям.

— Дай мне что-нибудь полезное, клятву о неразглашении того, что узнал в моей голове, и получишь еще воспоминаний.

Унан оживился.

— Тоже неплохой вариант. Хорошо. Только как с тобой потом связаться? Я может и сильный дух, но проникнуть в мир живых даже для меня задача сложная.

— Устрою ритуал твоего призыва. Сроку в месяц достаточно?

— Лучше два.

— Если к тому моменту останусь жив, обязательно переговорим.

Разрыв между ноосферой и физическим миром начал часто мерцать, дискомфорт от пребывания здесь нарастал. Это было похоже на нехватку воздуха, Кирилла словно магнитом тянуло обратно, в более привычную среду обитания.

— Тебе пора, — указал Собиратель Памяти на трещину в пространстве. — Изнанка капризничать начинает.

— Я не прощаюсь.

И Кирилл возвратился в реальность.

Глава 32

Гемонамхет при дворе Кирилла устроилась словно царица. У нее был целый штат личных рабов: три служанки, повар, носильщики и телохранители. Во время походов основную часть времени сфинкс проводила в паланкине. Архилич обеспечил ее такой роскошью не только в обмен на работу воздушного разведчика, любая частица этого существа от перьев до слюны представляла собой ценный компонент для колдовских зелий, алхимических смесей. Жрецы-личи в очередь выстраивались ради капли крови.

— Дай коготь!

— Не дам! — упрямилась Гемонамхет, облюбовавшая покои префекта Августы. — Вы и так меня ощипываете каждую неделю! Будто утку!

— Это касается судьбы целого континента.

— Знаю я ваши «великие» дела, Тлалок три дня назад требовал у меня менструальную кровь для очередного дурацкого эликсира. Чтоб стояк вызвать.

— А я хочу приготовить яд, чтоб травануть Великого Вестника Преображения.

— Да? — уточнила Гемонамхет.

— Дай коготь и тебя месяц никто не будет беспокоить. Кроме меня. Обещаю.

— Ну хорошо.

Сфинкс положила указательный палец передней лапы-руки в рот, после чего надкусила. На пол побежала алая кровь. Сам коготь был небольшим, чуть больше сантиметра, но это должно хватить на порцию сильнейшей алхимической отравы. В теории.

— Спасибо.

— Я делаю это не за «спасибо».

— Разумеется.

— Когда война закончится, я хочу себе личный дворец, — Гемонамхет замотала окровавленный палец шелковым платком, протянутым рабыней. — И больше слуг. И мужчин, наложников. Сфинксов, разумеется. Их можно наловить на юге… Мне пора бы подумать о продолжении рода.

— Дворец не обещаю, но поместьем и самцами обеспечить можно. Я сам думал о вашем разведении.

— Сфинксы не животные, чтобы нас разводить! — возмутилась Гемонамхет.

— Ты сама сравнивала своих диких собратьев со зверями.

— Это другое.

— Угу, — архилич направился к выходу. — Не скучай.

— Постой.

— Чего еще?

— Все действительно настолько плохо? Кэл Нур побеждает?

— Меньше знаешь, крепче спишь.

— Просто ходят нехорошие слухи.

— Ситуация сложная, но мы еще не проиграли.

Следующую неделю консилиум из жрецов-личей думал, как и каким образом приготовить яд против Энры. Алхимических рецептов, их комбинаций существует великое множество и в каждом случае эффект слегка разнится.

В конце концов, сошлись на трехкомпонентной смеси из омелы, яда саварийского арахнопода и толченого когтя сфинкса. Последний ингредиент должен в сотни, если не тысячи раз усилить действие токсина.

Квинт как самый квалифицированный из алхимиков лично приготовил дьявольское зелье, целый литр. Оно было настолько ядовитым, что пары убивали американца три раза подряд, но тот каждый раз поднимался и продолжал дело.

Кириллу был представлен крепко закупоренный бутыль с мутной маслянистой жидкостью.

— Нужно провести предварительные испытания.

— На ком?

— На драконе, разумеется, — сказал Квинт. — Никого другого, хоть отдаленно сравнимого по силе с Энрой у нас нет.

— Вряд ли ящерицы согласятся на такое.

— Сделаем одного бессмертным и посмотрим. Чего терять? Конец света не за горами.

— И то верно.

— Предлагаю сделать крестраж Ундолиму, он самый сговорчивый дракон.

Кирилл с Квинтом тотчас пошли искать четвертого по счету кандидата на получение бессмертия, его застали во дворе цитадели Августы. Дракон свернулся клубком и крепко дрых, наплевав на то, что перегородил своей тушей несколько проходов. Рядом валялась недоеденная туша илькетуки.

Кирилл пнул черного дракона по носу, по-другому не добудиться. На попаданцев уставился круглый зеленый глаз.

— Отстаньте.

— Дело не терпит отлагательств.

— Ну, выкладывайте.

— Мы сделали яд против Энры, — Квинт потряс бутылем. — Ядреная смесь. Три раза помер от паров, пока вываривал.

— Но есть какое-то «но», — догадался Ундолим. — И мне оно не понравится.

— Нужно испытать токсин в деле, посмотреть, сможет ли он убить тебя… Но не волнуйся, мы тебя бессмертным сделаем.

— Бессмертным как Кэомата?

— Не, — махнул рукой Кирилл. — Бессмертными как Квинт или я. В полном смысле этого слова. Тебя можно утопить, порубить на куски, сжечь до состояния пепла, но тело восстановится. Как ни в чем не бывало.

— Звучит как красивая сказка.

— Смотри, — и Кирилл свернул Квинту шею. Голова оказалась повернута на сто восемьдесят градусов. — Минута-другая и оклемается.