Личная жизнь дирижера С.

… Не знаю, сколько прошло времени. Я плохо соображала в это время. Только силилась понять: почему это происходит со мной? Каким бы невменяемым в этот момент ни был мой муж, – этого я ему никогда не прощу. Не смогу простить. Он предал меня. Предал один раз, предаст и второй. Моя крепость рухнула. Жаль. Я верила в нас. Я любила мужа. Я гордилась им. Нами.

– Собирайся.

– Что? – вздрогнула я.

– Собирайся, – мрачно рявкнул муж.

– Что?

– Дура, – он встал и вышел.

Я подняла глаза на Шальнова.

– Он проиграл меня в карты?

– Часто он так пьет? – в свою очередь спросил Шальнов.

– За четыре года второй раз, – на автопилоте ответила я.

– А что было в первый раз?

– У него друг погиб на задании.

– И что он тогда сделал в состоянии опьянения?

– Что? Ах, это… Он… Он пытался вызвать сатану…

– Что? – изумился Шальнов, а потом коротко рассмеялся.

– Может, у Ромы и получилось. Он вызывал сатану. И вы пришли.

– А! – усмехнулся Шальнов. – Извините, что задержался в пути.

– Сволочь, – четко сказала я, глядя Шальнову в глаза.

– Я не знал, что ему нельзя коньяк, – пожал он плечами, но усмешку с лица убрал.

– Это не честно. Он был пьян.

– Я выпил столько же.

– Так то вы! Кто вы?

– Сволочь и сатана.

– Слушайте, уходите, а? – попросила я.

Шальнов вздохнул.

– Я не сделаю вам ничего плохого. А вот ваш муж… Вам, в самом деле, лучше переночевать у меня. А завтра разберемся.

В этот момент на кухню вошел Рома. В руках он держал свой табельный пистолет.

– Собрались? – спросил он.

Я попыталась упасть в обморок, но Шальнов придержал меня за локоть.

– Пистолет-то зачем? – спокойно спросил он.

Муж махнул пистолетом в мою сторону.

– Чтобы она пошла.

Я икнула и попыталась упасть в обморок вторично, но Шальнов крепко меня держал.

– Мы можем отменить условие, – невозмутимо сказал он. – Или переиграть партию.

– Ты мне еще деньги подари, – хмыкнул муж. – Нет уж. Я тоже играю по правилам.

– Тогда убери пистолет и давай выпьем. По правилам, так по правилам.

– А как мне жить после этого? – вдруг тихо спросил Рома.

Он положил пистолет на стол, взял бутылку коньяка, выпил все, что там оставалось, и шатающейся походкой отправился в спальню. Через минуту скрипнули ножки дивана.

– Уснул, – прошептала я.

Шальнов взял пистолет и спрятал его в карман.

– Завтра верну, – сказал он, быстро взглянув на меня, вышел в коридор и начал собираться.

Я пожала плечами и вышла следом за ним. Встала, прислонившись к дверному косяку.

– Извини, – сказал Шальнов, надевая пальто.

– Мы перешли на «ты»? – безразлично спросила я.

– Глупо спрашивать, в порядке ли ты, – вздохнул он, – Но могу я тебя здесь оставить? Твой муж как, больше не будет буянить?

Во мне словно что- то щелкнуло.

– Я пойду с вами.

Я знала, что муж проснется только утром и будет уже трезвым. Он будет мучиться, никогда больше не прикоснется к крепкому алкоголю, раз уж в ход пошло его табельное оружие, а работа для него – это смысл жизни…

Шальнов окинул меня взглядом и коротко кивнул:

– Тогда одевайся.

Я влезла в туфли, взяла плащ и сумочку, и мы вышли из квартиры. Я просто захлопнула дверь.

Дом у Шальнова был небольшой. Ничего кричащего, никаких башенок. Он был построен на деревенский манер: с летней верандой и небольшими сенями, в которых располагалась полка для обуви. А я ожидала увидеть варварское великолепие. Участок перед домом, хоть и был просторным, явно не тянул на гектар. Сосны, ели, березы. Никакого ландшафтного дизайна. Внутри дома все было просто, оттого уютно. Никакого хай-тека, голого паркета, черных квадратов и красных клякс на стенах. В небольшом холле – только встроенный зеркальный шкаф.

Шальнов хотел помочь мне снять плащ, но меня вдруг взбесила его галантность.

– Сама справлюсь, – буркнула я.

– Ты феминистка?

– Нет.

– Тогда, может быть, я уберу твой плащ в шкаф?

Я молча протянула ему плащ.

– Если любопытничаешь, можешь посмотреть дом.

Я ничего не ответила, но полюбопытничала.

Кухня, спальня, кабинет. Совмещенный санузел находился в подвале, рядом с бойлерной. Все просто и просторно. Мне понравилось. А вот сама ситуация мне нравилась все меньше и меньше.

Шальнова я обнаружила в кухне. Он бросил пиджак на спинку стула и открыл холодильник.

– Сейчас закину в микроволновку котлеты. И сварю глинтвейн. Ты хочешь глинтвейн?

– Хочу.

– Полюбопытничала?

У меня заныло под ложечкой. Что происходит? Я, образно выражаясь, нахожусь в стане врага. Значит, врага нужно бить. Этот враг сломал мне жизнь, между прочим. Ведь я совершено себе не представляла, как начну жить завтра. А завтра приближалось. Я тоскливо взглянула на настенные часы.

– Уж полночь близится…

– Что?

– Скоро полночь, говорю.

– А Германа не будет, – Шальнов принялся насвистывать. – Так как тебе мой дом?

Я смотрела, как Шальнов готовит глинтвейн и наполнялась ненавистью. Такое чувство, что он готовил не глинтвейн, а меня.

– Ты что, строишь из себя простого парня? – не удержалась я от язвительности.

– А я и есть простой парень, – спокойно ответил Шальнов. Вывести его из себя было достаточно сложно, а я уже завелась.

– А чем именно вы занимаетесь, юрист Сергей Павлович? В какой нише занимаете место?

Шальнов медленно повернулся и воззрился на меня в крайнем удивлении.

– Всем понемногу.

От былой откровенности не осталось и следа. Занятно. Я уселась на стул, положив ногу на ногу.

– Ясно. Значит, приспосабливаетесь к жизни, как ящерица, – заключила я, рассматривая интерьер.

– Совершенно верно, – согласился Шальнов.

– Приспособленец, значит, – констатировала я.

– Разве это плохо? – мирно поинтересовался Шальнов.