Личности в истории

О переводе рубаи

Омару Хайяму приписывается авторство около 5000 рубаи, причем значительное их количество изобилует повторами. Это объясняется тем, что Хайям и не помышлял о собирании и распространении своих четверостиший: будучи ученым-математиком, он не считал их чем-то серьезным. Они записывались слушателями на память и переписывались в множестве вариантов.

Европейцам Омар Хайям стал известен с 1859 года, когда Эдвард Фицжеральд вольно переложил 75 рубаи на английский язык. А в 1928 году И. Тхоржевский опубликовал в Париже сборник стихов Омара Хайяма на русском языке. Хотя уложенные в короткий размер пятистопного ямба рубаи передавали настроение и смысл четверостишия, но содержание оригинала заметно обеднялось.

В этом-то и сложность: современные переводы Хайяма, многие из которых сами по себе превосходны, не учитывают того, что в древности стихи читались нараспев, протяжно, по-разному, а не в рамках одного размера. Причем смысл скрывался между строк, так сказать, в душевной глубине.

Именно поэтому родилась попытка заново переложить на русский язык все рубаи Омара Хайяма. В библиотеке Кембриджского университета хранятся подлинники древних рукописей, содержащих 293 рубаи, которые, по мнению востоковедов, достоверно принадлежат ему. По подстрочникам этих стихов и был сделан перевод, в котором я старался как можно точнее передать не только мелодику стиха, но и нюансы бездонной души великого поэта.

Мою ты глину замесил, Господь, а что же делать мне? Мою ты шерсть и ткань соткал, Господь, а что же делать мне? Добро и зло, что в мире сем я совершал и совершу, Ты на челе мне начертал, Господь, а что же делать мне? Из жизни суетной твоей пусть даже миг готов уйти, Ему ты бодрости придай и дай в веселии пройти: Жизнь – суть земного бытия, ты ею умно дорожи — Лишь так она пройдет, как ты ее сумеешь провести! Вином я магов опьянен, считают все – да, я таков. Гулякой, идолопоклонником зовут – да, я таков. Пускай все думают об этом как хотят, мне все равно: Я знаю сам, каков я есть на самом деле, – я таков. Мне не страшны ни смерть, ни мрачный ад, Иному миру буду больше рад. Дана мне богом жизнь на подержание, Верну, когда придет пора, назад. Вино напитком вечности играет, Испей того, что радость в мир являет, Хоть, как огонь, вино нас обжигает, Но, как вода живая, воскрешает! Из костей твое тело и жил состоит, так и знай. За порог тебе данной судьбы ты не переступай. Кто бы ни был твой враг — не сдавайся на милость врагу, Кто бы ни был твой друг — перед другом в долгу не бывай. Когда я трезв, мне недоступны наслаждения, Когда я пьян, мой разум слаб от помутнения. Меж опьянением и трезвостью души есть состояние, Я раб его, оно зовется жизнью, без сомнения. Любая частичка в ладонях земли — Красавицы лик, что упрятан в пыли. Будь нежен ты с пылью, в ней – солнечный локон, Что в жизни былой обрамлял этот лик. Пока путем скитаний не пройдешь — напрасно счастья ждешь, Пока слезы страданий не прольешь — напрасно счастья ждешь, А почему – любой влюбленный знает: Пока себя в себе ты бережешь — напрасно счастья ждешь. К знаньям всем сердцем всю жизнь приникаю, Тайну за тайной умом постигаю, Только за семьдесят два долгих года Понял одно: ничего я не знаю. Мы – веселья основа и вечной печали рудник, Мы – насилия корень и сути возмездья сошник, Высоки и низки мы, неразвиты и совершенны, Мы – и чаша Джамшида, и ржавого зеркала блик. Бывает, что вперед выходит кто-то и важно объявляет: «Это я». Его богатство вслед выходит тоже и гордо повторяет: «Это я». Ну что ж, на лад пошли его делишки, и только он решил сказать о том, Как из засады тут же смерть выходит и громко заявляет: «Это я». Чтоб стать жемчужиною, капля меж створок годы проведет, А человек, чтоб стать свободным, страданий груз перенесет. Коли богатства не осталось — оно вернется, дайте срок, А если чаша опустела – судьба в нее еще нальет.

Данте Алигьери Андрей Букин

…Все знания, все поверия, все страсти средних веков были воплощены и преданы, так сказать, осознанию в живописных терцетах Данте.

А. С. Пушкин

Данте Алигьери, человек-светоч.

В. Гюго

Есть в истории человечества личности, которые своей жизнью определяют переход, точку поворота к новым эпохам, новым состояниям. И если пытаться найти такую точку, таких людей на переходе из Средневековья к Возрождению, то по крайней мере одним из них, несомненно, будет Данте Алигьери. Поэт, к творчеству которого вот уже 700 лет обращаются и философы, и ученые, и литераторы. Он не был так плодотворен, как Пушкин или Лопе де Вега, но только одно его произведение – «Божественная Комедия» – увековечило имя своего создателя.

Люди всегда пытались разгадать тайну рождения гениальных, великих людей. Решаются ли их судьбы на небесах, или каждый способен стать гением, приложив определенные усилия, мы не знаем. Но очень хочется понять, выяснить слагаемые такого взлета, подробности появления таких людей.

Данте Алигьери. Прежде чем рассказать о жизни великого флорентийца, перенесемся в XIII век и посмотрим, что же происходило в Европе на стыке Средневековья и Возрождения.

Неизвестный художник. Аллегорический портрет Данте.

Флоренция, 1530

Это время вместило в себя очень многое. Это наивысший подъем средневековой культуры, это подведение итогов и зарождение проектов, впоследствии свершившихся – может быть, правда, не совсем так, как планировалось. XIII век – это расцвет городов, ставших истинными центрами ремесел и торговли, культуры и политики, это крестовые походы, соединившие Запад с Востоком и обогатившие Западную Европу финансово и духовно. Именно в эти времена утверждаются – и окончательно – новые слои общества: юристы, медики, ученые, богословы. Но самое интересное – это расцвет искусств и культуры, теологии и философии. Активную роль в этом процессе сыграли духовно-рыцарские ордена и различные движения: иоахимиты, альбигойцы, тамплиеры, францисканцы. Стоит сказать о каждом из них несколько слов, так как каждое в какой-то мере оказало воздействие на мировоззрение Данте.

Особенно интересны его связи с одним из самых таинственных, могущественных рыцарских орденов – орденом тамплиеров, или рыцарей Храма. Этот орден, основанный в 1118 году в Иерусалиме, за короткое время превратился в организацию, обладавшую огромной военной, экономической и духовной силой. Его идеология до сих пор остается загадкой: это сложный синтез античной и исламской мистики, идей гностиков и катаров. В 1307 году орден прекратил свое существование… Но воистину не случайно, что в своем шедевре – «Божественной Комедии» – в самом конце путешествия через Ад, Чистилище и Рай Данте встречает Бернара Клервоского – человека, который участвовал в создании ордена тамплиеров.

Не менее интересно движение иоахимитов, названное по имени его создателя Иоахима Флорского – аббата, выдвинувшего в канун XIII века идею о том, что мир развивается по замыслу Создателя от состояния рабства к состоянию свободы, проходя при этом три стадии, соответствующие лицам Троицы. Первая стадия – жизнь по законам плоти, вторая – переход к духовной жизни и третья – эра духовной любви, непосредственное созерцание Бога. Иоахимиты пытались возродить идеалы аскезы, созерцательности и любви, а три эпохи развития человечества отражали рядом триад: испытание – действие – созерцание, страх – вера – любовь, рабы – сыновья – друзья, звезды – заря – день, зима – весна – лето и т. д.

Безусловно, Данте почерпнул немало из идей Иоахима Флорского, но не менее явное воздействие на великого поэта-философа оказало еще одно «еретическое» течение – францисканцы. Главными идеями основателя движения Франциска Ассизского стали смирение, бедность и любовь и главное – углубленный, подлинный интерес к внутреннему миру человека, попытка вернуть ощущение счастья и радости общения с Богом через простые общечеловеческие эмоции, руководимые Любовью. Франциск, впоследствии канонизированный церковью, также персонаж «Божественной Комедии», и, как говорят все исследователи, в его словах звучат мировоззренческие идеи самого Данте. А они вырастали на фоне расцвета средневековой науки, философии, культуры. К моменту рождения Данте уже можно было бы нарисовать портрет истинного философа XIII века: Бернар Клервоский, Роджер Бэкон, Бонавентура, Фома Аквинский – или, выражаясь другим языком: мистик, психолог, математик, логик, поэт, естествоиспытатель.

А теперь – странички биографии. И мы не станем отступать от канонов: родился, жил, вырос и т. п., – ибо очень важно увидеть гения в тех условиях, в которых он развивался. Многие исследователи и по сей день спорят о том, кем в первую очередь был Данте – гениальным поэтом, политическим деятелем или ярким философом. Мы попытаемся увидеть не одну, а по возможности все грани его таланта.

Итак, Данте происходил из достаточно знатного и богатого флорентийского рода Алигьери (или Алигери). Его предки принадлежали партии гвельфов и во времена политических коллизий несколько раз переживали изгнание из Флоренции. Нам известно, что поэт родился во Флоренции в конце мая 1265 года. Ему дали имя Дуранте, сокращенно Данте. Под этим именем он и вошел в историю. О родителях автора «Божественной Комедии» нет практически никаких сведений, нигде в своих произведениях он о них не упоминает, и поэтому мы не можем представить, каково было влияние семьи на духовное развитие и воспитание Данте. Также ничего не известно о том, где он учился, кто были его учителя, и это, безусловно, дает почву для размышлений о самодостаточности гения. Об одном из людей, повлиявших на поэта, мы знаем из строк самого Данте:

Я впечатлен в твоей душе навек. Ваш добрый вид, отеческий, бесценный. Познав от вас, чем может человек Достичь бессмертия в сей жизни тленной…

Встреча с поэтом Брунетто Латини произошла, возможно, в Болонском университете. Многие сходятся в том, что именно Латини положил начало классическому образованию Данте. Исходя из принципа «скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто ты», можно утверждать, что Данте любил живопись и музыку, ибо его друзьями были знаменитые в те времена певец Кассела, художник Чимабуэ, поэты Чино да Пистойя и особенно Гвидо Кавальканти. Двое последних особенно интересны: Чино да Пистойя был одним из лучших критиков и впоследствии стал учителем Петрарки, а Гвидо Кавальканти, лучший друг Данте, считается основателем новой флорентийской поэтической школы; в своем творчестве он объединил древнюю историю, мифологию и философию. Данте был знаком и с Джотто, которого считают реформатором итальянской живописи. Именно благодаря этому художнику мы имеем знаменитый портрет Данте, найденный в середине XIX века на стене часовни Del Podesta во Флоренции.