Личные границы. Установить, поддерживать, защищать

Установление срока, когда связь на стороне должна прекратиться. Если партнер сделал свой выбор в пользу наших отношений, он примет это ограничение с готовностью. Не каждый готов сделать это сию секунду, но подготовительный период лучше не затягивать, иначе мы снова зависнем в неопределенности.

Примечание к предыдущим двум пунктам. Может быть, мы еще и сами не понимаем, хотим продолжать текущие отношения, или готовы предоставить партнеру более длительный срок, чтобы он разобрался в своих чувствах. В этом случае мы можем предложить ему больше времени: три месяца, полгода и т. д. При этом все же полезно назвать некоторую конечную дату, после которой следует снова обсудить текущие отношения. Назвать дату значит внести хоть какую-то определенность в ситуацию:

Если партнер отказывается от обсуждения, снова и снова откладывает завершение отношений на стороне и тянет время, мы можем предположить, что свои удовольствия он ценит больше, чем наши отношения. Продолжать быть с ним в паре или нет, зависит от множества обстоятельств и в конечном счете от нашего решения: никто не вправе нам указывать. Однако для нас лучше, если мы отдаем себе отчет в том, что происходит. В противном случае мы теряем связь с реальностью и погружаем себя в фантазии, от которых становится все труднее пробудиться.

То же самое можно сказать и о повторных изменах. У нас могут быть свои причины сохранять партнерские отношения, полностью или частично. Это наш выбор, который мы делаем на основе своих представлений и ценностей, – такой подход позволит нам избежать погружения в состояние жертвы и потери границ собственной личности.

О том, почему случаются измены, как устанавливать новые отношения после измены, как восстановить себя, написано много полезных и хороших книг (например, Эстер Перель «Право на лево», Марина Травкова «Неверность. Почему любимые изменяют, стоит ли прощать, можно ли избежать»). Все это произойдет легче, если сохранять свои границы, в том числе внутри отношений: знать свои потребности и возможности; знать, что мы хотим или не хотим делать, на какое обращение с собой рассчитываем, а какое считаем недопустимым.

Полезно помнить, что наш партнер, когда он состоит в отношениях с нами, все же не посвящает им всю свою жизнь без остатка. Человек не является чьей-то собственностью и не может быть целью жизни кого-то (случается, что мы чувствуем нечто похожее, но это состояние не длится вечно). Между нами происходит энергетический, эмоциональный, материальный обмен, в котором мы оба заинтересованы. Пары, в которых этот обмен интенсивен, и оба партнера поддерживают баланс «брать-давать», более устойчивы.

Иногда нам кажется, что мы отдаем все, ничего не оставляя для себя. Но вопрос еще и в том, что при этом получает наш партнер. Получает ли он для себя столько же ценного, сколько мы отдаем, не расходуем ли свой ресурс вхолостую. И если действительно только берет, то не устает ли, потому что постоянно брать – тяжелая работа.

Боль делает нас эгоцентричными, но можно посмотреть на события не в ракурсе «как поступили со мной», а «как он поступает с самим собой». По тем или иным причинам он отправляется за пределы брака, на территорию вне пары. Осознание того, что другому нужно что-то за пределами нашего союза, может быть тяжелым. Но это именно за пределами союза.

У нас тоже есть часть личности, которая живет вне пары, и нам стоит ее заметить. И укрепить собственные границы, чтобы ощутить: наша жизнь продолжается независимо от того, продолжаются ли наши отношения с партнером. Потом мы сможем решить, состоять в них или выйти.

Рассказывает Надежда К., 58 лет:

«Пять лет назад я узнала, что у моего мужа есть внебрачный сын. Муж сам признался мне в этом, когда решил составить завещание. Мы в браке 25 лет, и у меня порой возникало подозрение, что у него есть какие-то увлечения. Я твердо решила, что не буду обращать на это внимания. Муж преподает, вокруг студенты и студентки, весь воздух пропитан гормонами и феромонами, а он же не аскет! Наши отношения со временем стали менее страстными, но оставались нежными и светлыми. Детей по здоровью иметь не могу, и мне казалось, что муж к этому спокойно относится. А тут оказалось, что у него есть 17-летний сын! И есть мать этого мальчика, и он заботился о ней все эти годы. Я тогда уехала на три месяца к сестре в Милан, чтобы обдумать все на свободе. Мужу честно сказала, что не знаю, вернусь ли. Он регулярно звонил, писал нежные письма, объяснял, как я ему дорога. В итоге вернулась. Здесь слишком много всего остается: работа, ученики. И мне не хочется после стольких лет совместной жизни быть одинокой. Потому что привыкла просыпаться рядом с мужем, и мне этого не хватало. Я даже познакомилась с его сыном, очень милый мальчик. Но с его матерью встречаться не собираюсь. Муж сказал, что у них давно уже чисто формальные отношения, и я ему верю».

Встречаться ли с «третьим»

У обиженного партнера может быть соблазн встретиться с «третьим». Для того, чтобы удовлетворить свое любопытство (чем этот человек так отличается от нас, что в нем привлекло нашего партнера) или чтобы что-то объяснить ему. Что касается мужчин, то сюда может примешиваться освященный культурной традицией мотив поединка за прекрасную даму. Стоит ли это делать? В любом случае хорошо, когда у нас есть ответы на некоторые вопросы:

Что я собираюсь делать?

Какова моя цель?

Хочу ли я сравнить себя с ним или с ней и если да, то зачем?

Попросить о чем-либо или объяснить что-то?

Каковы шансы, что моя версия нашей жизни в паре будет убедительнее, чем та версия, которую предоставил третьей стороне мой партнер?

Есть ли у меня намерение рассказывать об этом визите своему партнеру? Если да, то собираюсь ли я критиковать его выбор?

В фильме «Мой американский дядюшка» (1980) есть такой эпизод. Некто Жан влюблен в Жанину, он к ней уходит из семьи. Затем в его отсутствие появляется жена Жана, она сообщает, что у нее смертельное заболевание, и просит, чтобы Жан побыл с ней и детьми в ее последние месяцы. Также она просит ничего не говорить ему, поскольку он не в курсе ее диагноза и она не хочет его тревожить, раз уж изменить ничего нельзя. Жанина сама отправляет своего мужчину назад в семью. Спустя продолжительное время выясняется, что жена в полном порядке. Жанина рассказывает Жану об обмане, но жена уже призналась во всем, и он полностью на ее стороне: «Ее решительность была великолепна!»

Если мы считаем, что наши границы нарушены, можем ли мы их восстановить, нарушая чужие границы, вторгаясь на чужую территорию? Поможет ли нам это чувствовать себя целостнее? Не прихватим ли мы идеи, которые потом нам будет трудно разместить в собственном внутреннем мире? Нечто приходит к нам в голову в тот момент, когда мы захвачены сильными эмоциями. Оно кажется нам правильным и очевидным, подталкивает к действиям. Но впоследствии многие сожалеют о том, что сказали или сделали в стрессовой ситуации.

Надежда на то, что «третья сторона» станет делать что-то, что поможет сохранить нашу пару, выглядит довольно несбыточной. Для укрепления отношений в паре лучше, если мы скажем партнеру, что хотели бы получить от него, расскажем о своих переживаниях и желаниях.

Например, можно сказать: «Я жду от тебя честности, потому что без этого я не чувствую доверия и безопасности, не чувствую, что обо мне заботятся. Когда мне лгут, я чувствую одиночество, мне от этого плохо».

Каждый из нас имеет право на безопасное психологическое пространство, и мы можем устанавливать границы того, что для нас приемлемо. Нет нужды терпеть то, что нам не нравится, и если мы не хотим, чтобы неверность и обман были часть отношений, имеет смысл от них отказаться.

Глава 7.

Родители и дети: внутри и снаружи

Мы уже говорили о том, что у каждого человека должно быть место, где он может остаться наедине с собой. Ребенок – человек, следовательно, у него тоже должно быть такое место.

О безопасности

Вообще, безопасность – базовая потребность человека. Родители думают, что они не могут представлять собой опасности для детей, но это не так. Для начала достаточно представить себе, какая разница в размерах. Оказавшись рядом с незнакомым слоном, вы бы тоже не чувствовали себя в полной безопасности, даже если бы вам сказали, что слон добрый и не агрессивный. А родители ведь далеко не всегда добры – и не потому что они плохие люди, а потому что они устают, раздражаются и вообще, как живые люди, испытывают разнообразный спектр эмоций.