Личный аптекарь императора. Том 2

Фёдор Дмитриевич много лет прослужил в гвардии личным телохранителем императора, за что на пенсии получил поместье с землей, на которой находилось небольшое месторождение медной руды. Добычей меди он занимался лишь пару лет, потом прямо на месте рудника из-под земли ударил фонтан мощнейшей магической энергии, под действием которой всё вокруг шахты стало быстро меняться. Пришлось закрывать рудник и округу высокой стеной и магическим куполом. О медной руде, как и о дополнительном заработке, теперь не могло быть и речи.

К счастью, аномалия оказалась совсем небольшая, поэтому никакой особой проблемы не создавала. Отряд боевых магов, который занимался также охраной территории поместья, изредка зачищал анобласть, но вот уже лет пять она оставалась запертой. Всё потому, что Юсупову поступило предложение, от которого он не мог отказаться. А, вернее, не хотел, ведь платили большие деньги.

Перед ним была поставлена задача закрыть вход сразу, как Филатов окажется в анобласти, а потом отправить отряд охотников, которые должны были добить аптекаря, если ему удастся выжить, а заодно расставить маячки на его энергию. Он так и сделал, и почти не вспоминал об этом инциденте до того звонка, который заставил его немного напрячься. Всё-таки это был не какой-то там никому неизвестный аптекарь, а приближённый к императору человек и бывший граф к тому же. Юсупову очень не нравилось, что он замешан в таком скользком деле, но деньги важнее.

После сытного ужина они с Жилином вышли на улицу и расселись на террасе, попивая медовуху. Об аптекаре они больше не говорили.

* * *

Наместник Тверской области Прохор Никанорович озадаченно просматривал доклад, который принесли ему помощники. Они носились по всем инстанциям, собирая данные на Филатовых, и принесли кое-что интересное. Самому Прохору Никаноровичу не было никакого дела до аптекарей, которые лет пять тому назад поселились в Торжке и никак себя не проявляли, но после того, как позвонил граф Сорокин, всё изменилось.

Теперь и он увидел, что в делах Филатовых есть серьёзные изменения. Прохор Никанорович с замершим сердцем набрал номер, который оставил граф Сорокин, и поднёс телефон к уху.

— Алло, кто это? — сухо спросил патриарх.

Он в это время ехал в машине на важную встречу с одним из сыновей графа Распутина по поводу закупки у них новой партии артефактов.

— Ваше Сиятельство, добрый день. Это Прохор Никанорович. Узнали?

— Нет.

— Ну как же? Вы же звонили вчера и просили собрать информацию о Филатовых.

— А-а, понял. Удалось что-нибудь выяснить? — оживился граф.

— Да, есть кое-какая информация, — наместник порылся в документах, разложенных перед ним. — Во-первых, меня очень удивило то, что за последний месяц прибыль их лавки под названием «Туманные пряности» увеличилась в семь раз. По моим данным, они по-прежнему торгуют чаями и травами, поэтому я не могу понять, в связи с чем так увеличилась прибыль.

— Хм, да, это странно, — задумчиво произнёс Сорокин. — Что ещё?

— На днях полиция занималась поисками пропавшей Анастасии Филатовой, которая, однако, вернулась домой в тот же день. Позже она утверждала, что её похитил известный местный предприниматель и ресторатор Лютиков Илья Юрьевич, а спас старший брат Александр. Правда, брат и сестра утверждают, что Лютиков хоть и украл девушку, но отпустил сразу после разговора с Александром. Однако в ту же ночь полностью сгорел ресторан «Золотой лютик», в котором погиб господин Лютиков и его приближённые.

— Какое совпадение, — голос графа стал напряжённым.

— Не то слово. Но у полиции нет никаких данных, что в поджоге виноват Филатов.

— А как погиб Лютиков? Неужели не смог выбраться?

— Вот это тоже очень странно. В его крови не обнаружилось никаких веществ. Сам он был не связан или заперт, как и его люди. Следствие в тупике.

Сорокин молчал довольно долго, прежде чем ответил.

— Есть что-нибудь ещё?

— Больше ничего интересного, кроме того, что по Торжку начали ходить слухи о том, что Филатовы снова начали изготовлять лекарственные средства. Но никто не сознался в том, что использовал лекарства Филатовых, да и при проверке ничего не нашли, поэтому слухи не получили подтверждение.

— Всё?

— Ну-у, есть одна новость, но я не знаю, насколько она будет вам интересна, — замялся наместник, просматривая очередной документ.

— Говори.

— Александра Филатова несколько раз видели в компании лекаря Когана. Сам же Коган очень лестно отзывается о молодом человеке и называет его талантливым аптекарем.

— Коган?! Ты уверен? — воскликнул Сорокин.

— Да. Кроме того, нашлись очевидцы, которые говорят, что Авраам Давидович был у Филатовых в гостях.

— Вот тварь! — выкрикнул Сорокин, сбросил звонок и обратился к своему водителю. — Разворачивайся! Едем обратно к Управлению… Нужно поговорить с Коганом о том, что творит его родственничек в Торжке.

Глава 4

Весь следующий день я разбирался с тем, что смог добыть из аномалии: что-то сушил, что-то настаивал, что-то замораживал. Только к вечеру я с гордостью окинул взглядом полки с банками и коробками, в которых хранились ценные эфиры. Именно это для меня представляло гораздо большую ценность, чем золото и драгоценные камни. Всё-таки я алхимик, и не представляю свою жизнь без зелий, снадобий и эликсиров.

Довольный собой, я вышел из склада и увидел Ваню, который шёл мне навстречу.

— Я подъехал к лавке, но Григорий Афанасьевич подсказал, что ты здесь, — сказал он, и мы обменялись рукопожатиями.

— Прибирался, — махнул я рукой. — Ты по делу?

— Да нет. Просто хотел пригласить тебя к нам на ужин. Мать с сёстрами и Жориком уехали в столицу, поэтому мы с отцом остались одни.

— А как же бабка твоя?

— Ну так из-за неё и уехали. Помирать собралась и хочет оформить новое завещание. Местным нотариусам не доверяет и потребовала, чтобы отвезли к её знакомому.

— Видать большое состояние у неё, раз так опасается, — хмыкнул я, вспомнив беззубую скрюченную старуху.

— Да кто ж знает? — пожал он плечам. — Как я помню, она всегда с нами жила. Видел у неё несколько украшений и всё. Этих стариков не поймёшь.

— Понятно. Принимаю твоё приглашение. С утра ничего не ел.

Когда мы подъехали к особняку, князь Савельев встретил нас на крыльце, сидя в кресле-качалке и попыхивая длинным мундштуком.

Мы поздоровались, и я опустился на скамью с мягкой спинкой. Вечер был тёплый и безветренный, поэтому Савельев распорядился накрыть стол на террасе, куда теперь беспрерывно бегали слуги со скатертями, столовыми приборами и различным кушаньями.

— Был сегодня у одного своего охотника, — начал Владислав Андреевич. — Второй месяц не выходит в рейды. Думал — болеет, но нет. Оказалось всё гораздо хуже, — он выпустил изо рта кольцо дыма и печально вздохнул. — Похоже, придётся его в психиатрическую больницу положить.

— А что такое? — заинтересовался Ваня.

— Из дома боится выйти. Говорит, что кто-то из него ману высасывает, — горько усмехнулся он. — Я его попросил поподробнее об этом рассказать, так он такой бред начал нести. Будто его собственный сад его маной питается. А сад, между прочим, в отличном состоянии, что очень странно, ведь он за ним не ухаживает.