Личный аптекарь императора. Том 3

Следователь подозрительно покосился на меня и уточнил:

— А вы, случайно, не Александр Филатов?

— Он самый. А что? — я приподнял одну бровь, глядя на следователя, которому судя по всему было лет двадцать, не больше.

— Ничего. Просто уточнил, — пожал он плечами, повернулся к громоздкому сейфу, отпер дверь и вытащил прозрачный пакет, внутри которого лежал кусок от плотного черного мешка. — Это всё, что нашли. Скорее всего, кусок мешка срезали, а потом пробрались на территорию и белым порошком всё засыпали. Из-за мела никто не обратил внимания на тот порошок. Наш эксперт говорит, что взрыв произошел от искры. Как раз когда работники заходили.

Я забрал пакет, раскрыл его и, прикрыв глаза, втянул носом. М-м-м, какой чудесно подобранный эфир! Одно к одному. Явно мастер работал. Но… неужели в этом мире есть такие умельцы? Неожиданно.

— Ну, Саша, что там? — в нетерпении спросил Николай Андреевич.

— В основном здесь различные кислоты, добытые из манаросов, но есть также и другие вещества, усиливающие эффект взрыва. Однако все они природного происхождения, что лично для меня составляет большой интерес, — я вернул пакет. — Хотелось бы мне познакомиться с умельцем, который создал это вещество.

— А как бы я хотел с ним познакомиться! — воскликнул дядя Коля и сжал кулаки. — Слушай, а, может, мне вознаграждение назначить и весть по всей области пустить? Наверняка кто-то что-то слышал или видел.

— Можно. Но сначала мы закончим следственные мероприятия. Ещё не всех опросили. Вызвали кинологов с собаками, завтра должны прибыть. Пусть попробуют взять след. В общем, не торопитесь, Николай Андреевич, всё выясним.

— Надеюсь на тебя, Егор. Этот гад не должен уйти от наказания. Он чуть людей моих не угробил.

— Сделаем всё, что от нас зависит, — заверил следователь.

Мы с Савельевым вышли из отделения.

— Саша, ты сказал, что работал умелец. Что ты имел в виду?

— Человек, который создал взрывчатку, очень хорошо разбирается в свойствах растений, раз смог создать такое. Он явно имеет дело с анобластью, ведь все эфиры принадлежат манаросам.

— Среди наших охотников такого человека быть не может. Все они боевые маги, и наверняка не разбираются в таких тонкостях, — он задумчиво помял подбородок.

— Необязательно, что этот человек имеет отношение к нашей аномалии. Но он однозначно очень хорошо знает манаросы.

— Ну-у, манаросами у нас занимаются только лекари, аптекари и артефакторы.

— Тогда нужно искать среди них.

— В нашей-то глуши такой мастер вряд ли найдётся. Уж не заказ ли это? Но зачем? Чего они хотели добиться? Ведь не было никаких угроз или предупреждений.

— В этом я не смогу вам помочь. Но посторонний человек не смог бы спокойно разгуливать по шахте, где идёт круглосуточная добыча. Его наверняка бы заметили.

— Ты прав. Я тоже думал искать среди своих. Надо понять кому это выгодно. Посмотрим, до чего полиция докопается. Если ничего не найдут, обращусь к частным детективам. Уж они-то умеют носом рыть.

— Не согласен. Отца моего не смогли найти, — сказал я, вспомнив рассказ деда о том, сколько денег они спустили на этих детективов.

— Что правда, то правда, — кивнул он. — Очень грамотно всё сделали Юсупов с чёртовой лекарской братией. Кстати, как Дима? Полегчало ему?

— Да, идет на поправку, но пока не в сознании.

— Когда очнётся, обязательно нас со Славой оповести. Надо заняться этим делом, — предупредил он.

Я пообещал, что буду держать его в курсе дел с Дмитрием и, попрощавшись, поехал в лабораторию. Требовалось перебрать растения для лучшей сохранности и изготовить несколько колб с зельем «Исцеления». К тому же дядя Коля попросил изготовить лекарства для пяти новых охотников для защиты их от манаросов.

* * *

Двое мужчин вышли из поезда и огляделись.

— Давно не был в этой глуши, — сказал коренастый наемник по имени Ренат.

— Что ты здесь вообще делал? — хмыкнул Сеня, качок с татуировкой лебедя.

— Бабка у меня здесь жила. Померла лет двадцать назад, с тех пор и не приезжал, — он приложил руку ко лбу, защищаясь от солнца, и посмотрел город, на который открывался вид с пригорка у вокзала. — А Торжок-то разросся. Помнится, в те времена здесь деревянные халупы стояли, а люди до сих пор на лошадях ездили. Машина считалась большой роскошью. А теперь, ты только глянь, движение прям как в пригороде столицы.

— А мне здесь нравится. Когда накоплю много денег и отойду от дел, то поселюсь в подобном месте и буду с внуками на рыбалку ходить.

— Ты сначала детей роди, чтобы с внуками нянчиться, — хохотнул Ренат.

— Успею еще, — отмахнулся Сеня. — С чего начнём?

— Давай сначала к этому Сорокину, а там уж дальше решим.

Они подошли к таксисту, от жары обмахивающемуся своей кепкой.

— Слышь, друг, знаешь, где Сорокины живут? — склонился над водительским окном Сеня.

— Конечно, знаю. Садитесь, отвезу.

Вскоре наёмники уже стояли у ворот роскошного особняка Сорокиных. На долгий настойчивый звонок из дома показался дворецкий и торопливо двинулся к запертым воротам.

— Вам кого? — недовольно спросил он, оглядев мужчин.

Вид гостей ему не понравился. Так и веяло неприятностями.

— Хозяина позови, — велел Ренат.

— Никого дома нет. Уехали в столицу на похороны.

Сеня и Ренат переглянулись. Обоим не нравилось, когда что-то шло не по плану.

— Ладно, свободен, — махнул дворецкому Ренат, и они вернулись к ожидающему их таксисту. — Ну что, поехали по гостиницам? У тебя фотка Лёхи есть?

— Есть. Как раз недавно с ним на одном мероприятии были и поймал нас фотограф. Я сначала хотел ему шею свернуть, а потом фотки глянул и не стал. Удачные кадры вышли.

Он вытащил телефон и показал фото, на котором они с Гордеевым сидели за столом на приёме у одного уважаемого столичного авторитета.

— Пойдёт, — кивнул Ренат.

Они сели в такси и велели проложить маршрут по всем гостиницам города. Уже во второй, под название «Василёк», администратор узнал Гордеева.

— Он всего на сутки снимал одноместный самый дешевый номер, — сказал администратор, порывшись в журнале.

— Один был? — спросил Сеня.

— Поселился один, но девка к нему приходила. Правда быстро ушла. Затем она младшего Филатова сюда направила, но к тому времени вашего друга здесь уже не было.