Личный аптекарь императора. Том 3

Мы ещё немного поговорили, поужинали, и гости уехали. А я поднялся к себе в комнату и позвонил Лене, от которой за эти дни было больше десятка пропущенных. Проговорили мы пару часов, и я, само собой, ничего конкретного ей не рассказал, но понял, что ужасно соскучился по ней. Похоже, я влюблен. Такого со мной так давно не случалось, что было довольно необычно. Но приятно…

Меня снова посетила мысль о переезде в Москву, но я осадил себя. Сейчас не время. Надо решить проблемы с лекарями и привести в норму Диму.

* * *

Распутин взял телефон и посмотрел на экран. Звонил Юсупов. Неприятно кольнуло сердце. Что понадобилось ему в такую рань?

— Алло, — лениво ответил Василий Денисович.

— Доброе утро, Ваше Сиятельство, — послышался встревоженный голос. — У меня плохие новости.

— Что на этот раз?

— Я…э-э-э… сам не знаю, как, но я всё рассказал.

— Говори яснее, Федя! Что и кому ты рассказал?

— Я не знаю, кому, но рассказал всё что знал о деле Филатова…

Юсупов поведал душещипательную историю о невидимом враге, который вторгся в его дом, расправился с охранниками, чуть не убил жену и его самого. А потом под пытками заставил рассказать о том, что происходило пять лет назад.

— Что же делать? Что же нам делать? — в голосе Юсупова слышалась паника.

— Ничего. Сиди в своём поместье и носу оттуда не показывай, — велел Распутин, едва справившись с приступом ярости.

— Хорошо, Ваше Сиятельство. Как скажете, — с облегчением выдохнул собеседник.

Юсупов боялся звонить Распутину, но после разговора почувствовал себя гораздо лучше. Он как мог усугубил ситуацию, чтобы показать, что у него не было выбора, и именно поэтому он всё выдал. Хотя так до конца и не понял, почему из него мощным потоком лилась правда. Притом он пытался её сдержать и даже хотел обмануть, но ничего не вышло. Рассказал незнакомцу всю правду, не утаив даже мельчайшей подробности.

Ночью, когда он самостоятельно вышел к своему поместью, оказалось, что никто не пострадал. Все были живы и здоровы, кроме того мага, который ударился лицом о пол при падении. Но говорить Распутину о том, что он без реальной угрозы жизни взял и всё выдал, он не мог, поэтому рассказал о десяти убитых, раненной жене и безжалостных пытках, которым он подвергался.

Распутин же всё явственнее начинал ощущать, что его конец близится. Если раньше он воспринимал Филатовых, как поверженных врагов, которые больше никогда не встанут на ноги, то теперь начал понимать, что от засохшего стебля начали распускаться новые ветви. И на этот раз надо уничтожить род под корень

Он набрал номер Платона. На первый звонок тот не ответил. Василию Денисовичу пришлось набирать целых три раза, прежде чем гудки прекратились, и послышался недовольный голос:

— Говори. Только быстро. Я занят.

— Артефакт готов?

— Почти. Скоро закончу.

— Отлично! — Распутин расплылся в улыбке. — У меня как раз есть человек, на котором можно его испытать.

— Хорошо. Но предупреждаю сразу — его будет не спасти.

— А это и не надо. Наоборот, он должен замолчать… навсегда.

Глава 17

К министру полиции я поехал вместе с Савельевым. С нами ещё напросился Ваня, поэтому всю дорогу мы обсуждали то, что происходило в Юсуповском поместье. Я умолчал о своих зельях, но они и так поняли, что не с пустыми руками я наведался в логово врага.

— Слушай, Сашка, а почему ты меня с собой не взял? Не доверяешь? — напрягся Ваня, когда я окончил свой рассказ.

— Доверяю, конечно, но не хочу тебя вмешивать в свои дела. Если честно, то мне и сейчас не по себе от того, что мы сейчас едем к министру полиции. Вдруг он тоже хороший знакомый Распутина, и только хуже станет? Вдруг и вы попадёте в опалу?

— За нас не волнуйся, — ответил князь Савельев. — Нормальный он мужик, кстати. Мы с Костей Белозеровым вместе в академии учились. Там и подружились. До сих пор к друг другу в гости на дни рождения ездим и с большими праздниками поздравляем. Если он не сможет помочь, то так и скажет. Но я думаю, что он очень даже может помочь и не откажет мне в просьбе. Но пока не будем ничего загадывать, — добавил он и отвернулся к окну.

Мы еще немного поговорили с Ваней, и каждый погрузился в свои мысли. В прошлой жизни я бы не оставил Юсупова в живых, и сейчас бы ехал не к министру полиции, а к самому Распутину, чтобы предать страшной смерти. Однако в этом мире слишком много ограничений и различных условностей.

А может, всё потому, что там я был из сильного рода алхимиков. Мы всегда находились в привилегированном положении при дворе и нам абсолютно всё сходило с рук. В отличие от горемык Филатовых, которые мало того, что всего лишились, так ещё и очутились на нижней ступени иерархии. Буквально стали нищими. И слабыми.

Мы прибыли на поезде в Москву и первым делом поехали в дом Савельевых — встреча с министром была назначена только на вечер. Савельев хотел поговорит с ним не в рабочей обстановке, а по-дружески, без всякой официальщины. И, как по мне, это было очень даже правильно.

Дом князя сильно отличался от особняка в Торжке, но всё равно выглядел солидно, хоть и находился далеко от центра города.

Нас уже ждали, поэтому экономка приготовила нам комнаты и накрыла на стол. Времени было достаточно, поэтому после сытного обеда я поехал встретиться с Леной.

— Саша, наконец-то ты приехал. Я так соскучилась, — девушка бросилась мне на шею.

Мы страстно поцеловались. Снова возникло ощущение, что весь мир куда-то пропал, и остались лишь мы одни.

— Надеюсь, ты останешься со мной хотя бы на несколько дней, — спросила она, когда мы взялись за руки и двинулись по парку.

— Не могу. Мы здесь с Савельевыми по делу. Завтра едем обратно.

— Это по поводу твоего отца?

— Да. Надо уже наконец разобраться с тем, что с ним сделали.

— Согласна. Я могу чем-нибудь помочь?

— А чем? — улыбнулся я, подтянул её за талию и крепко обнял.

— Ну-у, не знаю. Например, обеспечить защиту. Хочешь, я стану твоим телохранителем?

— Очень хочу. Думаю, лучше, чем ты, никто не сохранит моё тело.

Мы снова поцеловались, не обращая внимания на покашливающих старушек, проходящих мимо со своими собачками, и на строгих мадам, что-то бубнящих о правилах приличия и распущенной молодежи.

Через пару часов я вернулся к Савельевым, и мы вместе поехали в ресторан, где договорились встретиться с министром полиции — Константином Харитоновичем Белозеровым.