Личный аптекарь императора. Том 5

— Эх, Александр, я сам очень переживаю из-за всей этой ситуации, — Клавдий Тихомирович расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и открыл форточку, подставив лицо прохладному ветерку. — Всё это так некстати. Ещё аккредитация на носу. И хотя у нас всё хорошо в этом плане, бесконечные проверки так утомляют.

— Понимаю, — кивнул я и приблизился к нему. — Но как же Щавелев? Его кто-нибудь ищет?

— Конечно. Наша Служба безопасности передала все материалы полиции, но пока никаких сведений нет. Боюсь, как бы не случилось страшное, — он покачал головой и посмотрел на меня долгим уставшим взглядом.

— Вы думаете, он мёртв, — догадался я.

— А что мне ещё думать? Мы с Олегом лучшие друзья, и он обязательно связался бы со мной, имей такую возможность.

— Но зачем кому-то убивать профессора? Кому он мог так навредить? — озадаченно спросил я.

— Вот и я не знаю, — всплеснул он руками. — Олег очень добрый и совестливый человек. Вы бы видели, как он ухаживает за растениями. Каждый листик протирает от пыли. Даже разговаривает с ними. Он бы никому не сделал ничего плохого, — последнюю фразу он произнёс твердо и уверенно.

— Кто-нибудь осматривал его дом?

— Конечно. Сначала служба безопасности, а потом и полиция. Как я знаю, всё на своих местах. Даже деньги, которые он копил на заграничную поездку на симпозиум. Уж если бы он сам сбежал, то не стал бы этого делать без документов и без денег. Его похитили. А потом… убили.

— Почему вы думаете, что убили?

— А для чего его похищать? — Клавдий Тихомирович удивленно приподнял брови. — Какой с него прок? Если бы похитителям нужен был выкуп, то они обратились бы к нам — к его друзьям, ведь семьи у Олега нет. Он всю свою жизнь посвятил науке.

— Похоже, вы правы. Спасибо, что уделили время, — хрипло ответил я — горло снова разболелось.

— Мы надеемся, что он жив, но готовимся к худшему, — погрустнел он.

Декан проводил меня до двери и велел секретарше принести ему завтрак. Я же пошёл на следующее занятие.

Фармакологии сегодня не было, что не могло не радовать. К третьей паре я совсем «расклеился». Надо было с собой прихватить зелье «Исцеления».

С трудом досидев до конца занятий, я поехал домой. На этот раз сделал в два раза больше зелья и разлил в четыре пробирки. После употребления «Исцеления» состояние сразу улучшилось, но я решил допить ту настойку, что давала мне с утра Лида. А вдруг и вправду местное средство больше подходит для лечения этого тела.

— Сегодня на ужин Попова пригласил, — сказал Дима, но встретившись с вопросительным взглядом Лиды, пояснил. — Нашего нового начальника службы безопасности.

— Что хочешь с ним обсудить? — спросил дед.

Он ел вареных раков, аппетитно причмокивая.

— Нужно организовать охрану поместья. Сегодня утром позвонил сторож и сказал, что кто-то пытался перелезть через ограду, но охотники его спугнули. Как раз приехали на зачистку.

— Зачем кому-то это понадобилось? — удивилась Лида.

— Не знаю и знать не хочу. Теперь это наша земля и никто не будет без спросу там шастать, — ответил Дима.

Хм, странно. Поместье находится далеко от города, поэтому случайных людей или просто хулиганов там нет. Тогда, что же может привлечь человека к огороженной территории с аномальной областью? Во всяком случае и правда лучше позаботиться об охране.

Я снова мысленно вернулся к предателю в лечебнице Когана. Лекарь Мальков, который сопровождал меня в тот день, уже должен был вернуться. С ним и ещё одним лекарем я не смог поговорить.

Я поднялся в свою комнату и позвонил Аврааму Давидовичу.

— Слушаю вас, господин Саша. Я таки рад, что вы вспомнили обо мне, — радостно ответил Коган.

— Здравствуйте, Авраам Давидович…

— Я знаю, зачем вы мне звоните, — прервал он меня. — Артефакты почти готовы. Мастера нас заверили, что ещё пару дней, и можно испытать.

— Хорошо, но вы не угадали. Я звоню вам по поводу того лекаря, Малькова. Вы говорили, что он уехал к матери.

— Да-да, уехал. И вчера должен был вернуться и заступить на дежурство, но… его до сих пор нет, — он понизил голос. — Уж не знаю, что с ним случилось, но нас он не предупреждал, что задержится. Надеюсь, у него веские основания не выходить на работу, иначе мы его просто уволим. Нам же пришлось менять все графики!

Лекарь явно был возмущён.

— А вы знаете, где живёт его мать?

— Нет, зачем мне это знать? Я не собираюсь в гости к его матушке.

— А вы можете выяснить, где она живёт?

— Конечно могу, но не понимаю, зачем? Мы ни за кем бегать не собираемся! Мальков взрослый человек, и таки сам должен отвечать за свои поступки. Если не объявится в самое ближайшее время, то мы его просто уволим!

— Выясните адрес его матери и перезвоните мне, — с нажимом сказал я и сбросил звонок.

Хоть с одним делом пора бы разобраться, а то с каждым днём всё больше вопросов и никаких ответов.

Авраам Давидович перезвонил мне через пятнадцать минут. Он назвал адрес и, если я найду лекаря, велел передать, что Коганы им недовольны, и ему лучше объявиться в самое ближайшее время. Я пообещал передать и направился в кабинет, чтобы найти деревеньку Семёново, в которой жила мать Малькова. Оказалось, что она совсем близко, в пригороде. От нашего дома до Семёново было километров шестьдесят. К ужину как раз вернусь.

Добрался до деревни, когда начало темнеть. Спросил у старика, ведущего наверевке козу, где живёт Евдокия Малькова. Он указал на небольшой зелёный дом с аккуратными грядками.

Я не знал, причастен ли к нападению лекарь Мальков, поэтому не хотел никому навредить. Но если мне будет угрожать опасность, то в кармане лежит пробирка с «Оковами».

На стук в дверь вышла сухонькая старушка с цветастым платком на голове и в переднике. Она подслеповато прищурилась, рассматривая меня.

— Вам кого? — проскрипела она.

— Я приехал из лечебницы Коганов. Ваш сын должен был выйти на работу, но его до сих пор нет. Мы волнуемся, — я решил притвориться работником лечебницы, чтобы не пугать старушку раньше времени.

— Из лечебницы? — удивилась она. — Но ведь вы сами его отправили.

— Куда?

— В командировку, куда же ещё. Дениска побыл у меня пару часов и уехал. Три дня уж как уехал.

— А куда он поехал? — уточнил я.

— В командировку, говорю же.

Я продолжительно выдохнул, чтобы успокоиться и не взорваться.