Личный аптекарь императора. Том 6

— Так зачем ты здесь? — мужчина напряженно оглядывался, будто боялся быть пойманным с поличным.

— Хочу помочь…

— Как? Демидов обречён, — прошептал лекарь. — У него сильные ожоги и повреждения внутренних органов.

— Я понимаю, но попытаться следует. Я привёл с собой кое-кого, — Давид Елизарович кивнул на меня.

— И кто это? — лекарь оглядел меня с ног до головы.

— Аптекарь Александр Филатов, — представил он, затем повернулся ко мне и назвал своего друга. — А это Адам Гидонович Коган. Мой двоюродный братец.

Адам Гидонович с недоверием вытаращился на меня.

— Это тот самый Александр Филатов, про которого ты мне все уши прожужжал?

— Да, это он, — с улыбкой ответил Давид Елизарович, горделиво приподняв голову.

— Я думал, он старше.

— Зато такой даровитый, что любого старца-аптекаря переплюнет по способностям.

— Ясно. Ну здравствуй, Филатов. Всегда уважал твой род, — он протянул мне руку.

— Приятно познакомиться с ещё одним представителем Коганов, — ответил я, пожав его крепкую руку.

— Я бы, конечно, провёл вас к Демидову… — замялся тот, но я уже знал, что это значит, когда имеешь дело с Коганами.

— Что вы хотите?

— Зачем же так в лоб? — одернул меня Давид Елизарович.

— Нет времени ходить вокруг да около. Человек страдает и может умереть в любой момент, поэтому давайте не будет устраивать здесь представление и поговорим начистоту, — сухо сказал я и повторил вопрос. — Что вы хотите?

— Помнится, в ваших аптеках продавался очень хороший противоопухолевый препарат. Подарите мне рецепт этого средства.

— Хорошо, — ни секунды не сомневаясь, ответил я.

Давид Елизарович удивленно воззрился на меня, будто не ожидал, что я так легко соглашусь. Видел я рецепт этого средства в одном из дневников Филатовых. Ничего особенного, я могу сделать ещё лучше.

— Ну что ж, пойдёмте к Демидову, — кивнул Адам Гидонович и еле слышно добавил. — Пока он не умер.

Он заставил нас надеть белые халаты, и только после этого мы отправились в путь.

Везде царила такая чистота, что мне сразу захотелось снять обувь, чтобы не наследить. И, что ещё меня удивило, вокруг стояла полная тишина. Будто и не лечебница вовсе. Скорее всего сюда впускают только членов императорской семьи или высокопоставленных людей.

Мы поднялись по узкой лестнице, явно не предназначенной для пациентов. Наверняка эта лестница была запасным выходом на случай пожара. Или ею пользовались чтобы не попадаться на глаза высокопоставленным пациентам.

Когда шли по широкому коридору, мимо нас прошло несколько таких же как и мы «белохалатников», но внимание на нас не обратили. Таким образом мы добрались до четвертого этажа. Возле нужной нам палаты сидели двое бойцов, которые при нашем появлении заметно напряглись и настороженно уставились на нас.

— Это мои коллеги. Я пригласил их для консультации, — пояснил Адам Гидонович, когда мы подошли к двери.

— Нам никто не звонил, — сурово сказал тот, что сидел слева, и поднялся на ноги.

— А зачем кто-то должен вам звонить, если лекарь здесь я? — повысив голос, ответил он. — И только я решаю, кто здесь может находиться. В конце концов я привёл людей под свою ответственность.

— Не положено, — невозмутимо проговорил боец.

— Ну хорошо, хорошо, — энергично закивал Адам Гидонович. — Но если глава тайной канцелярии умрёт, то я расскажу о том, как вы чинили препятствия и не подпускали к нему высококвалифицированных специалистов. Вам за это дадут не награду, а срок.

Тут в разговор вмешался второй боец.

— Пусть заходят. Если снизу их пропустили, значит всё хорошо.

Первый немного замялся, но нехотя согласился.

— Давайте паспорта и заходите, — сухо проговорил он и протянул руку.

Мы с Давидом Елизаровичем отдали ему документы и только после этого зашли в палату.

Демидов лежал неподвижно на большой кровати. К нему были присоединены различные приборы, во рту торчала трубка, к телу прикреплены артефакты.

Когда подошёл поближе, то невольно напрягся, рассматривая почти обугленное лицо без бровей, ресниц и волос. Тело прикрывала простыня, но и так было понятно, что оно тоже сильно пострадало.

Давид Елизарович внимательно осмотрел все приборы и артефакты.

— У меня в лечебнице нет таких приборов, — с завистью проговорил он.

— Ты ещё не так много зарабатываешь, чтобы покупать настолько передовое оборудование, — усмехнулся Адам Гидонович и быстро добавил. — Делайте, что хотели, пока нас всех не выкинули отсюда.

Он отошёл к двери и припал к ней ухом, прислушиваясь. Откуда-то приглушенно слышался топот.

Я откупорил три пробирки, вытащил трубку изо рта Демидова и, приподняв голову, хотел влить ему в рот первое зелье, но тут дверь резко распахнулась. От сильного удара лекарь отлетел в сторону, Давид Елизарович охнул и вжался в стену, подняв руки, а трое бойцов рванули ко мне, выкрикивая приказы:

— А ну бросай!

— На пол! Ложись на пол!

Не теряя ни секунды, я разом влил в рот Демидова зелья из всех трёх пробирок. Едва я успел это сделать, как меня грубо схватили и припечатали к стене.

Горгоново безумие! Мне не составило бы труда расправиться с ними, парализовав одним движением, но подумав, я решил не усугублять ситуацию. В конце концов нас сюда никто не звал, а мы сами пробрались, прямо как настоящие бандиты. Немудрено, что именно за них нас и приняли.

Бойцы завели мне руки за спину и уже хотели надеть наручники, как вдруг Давид Елизарович изумленно воскликнул.

— Он очнулся! Демидов очнулся!

Все разом повернулись к кровати больного. Глава тайной канцелярии повернул голову и совершенно ясными глазами смотрел на меня.

— Не может быть, — в дверях появился незнакомый мне лекарь в белом халате.

Демидов поморщился от боли, сглотнул и хрипло сказал, глядя на охранников:

— Отпустите его.

— Но ведь он нарушитель. Вас пытались отравить, — возразил крепкий мужчина с выбритым рисунком молнии на затылке.

— Если бы меня пытались отравить, я бы сейчас с вами не разговаривал. Парень помог. Отпустите его, — еле слышно выдавил он и закашлялся.

Бойцы нехотя повиновались, а в палату набежали не меньше десятка людей в белых халатах.

Опытные лекари с удивлением отмечали даже малейшие изменения в состоянии Демидова, раны и ожоги которого заживали прямо на глазах.

— Пить. Дайте воды, — попросил больной.

— Минуточку, сейчас всё будет, — заверил один из лекарей и выбежал из палаты.

Остальные же одобрительно загудели, хотя до этого переговаривались шепотом.

Давид Елизарович без лишних слов протянул мне руку и с благодарностью улыбнулся. Ведь я помог не только Демидову, но и Коганам. Вот не сомневаюсь что заслугу выздоровления Демидова они запишут на свой счет и всем будут рассказывать о том, как вылечили пациента, которому оставалось жить от силы несколько часов. Да и ладно. Тек кому надо узнают правду.