Личный оборотень королевы
Шрифт:
Вдруг мелькнула догадка…
Нахально и нахрапом, а вдруг да повезет?!
Лидия бегом вернулась в пиццерию и купила еще два куска «Маргариты», попросив положить их в коробку. Денег стало меньше на шестьдесят рублей. Лидия подумала, что в жизни так не тряслась над каждым рублем…
Опять подошла к подъезду. Набрала цифру 30 и стала ждать, когда откликнется хозяйка.
– Алло? – послышался в динамике недовольный женский голос.
– Пиццу заказывали? – рявкнула Лидия.
– Что?! – изумилась хозяйка. Вообще-то ей было от чего изумиться, конечно…
– Это Дунаева, 16? – напористо
– Да…
– Квартира 30?
– Да…
– Ну как же вы говорите, что не заказывали пиццу?! Вот у меня и квитанция, и коробка с пиццей, и все оплачено, в том числе и доставка. Что, мне самой ее есть, что ли?!
Господи, а вдруг хозяйка невзначай окажется поборницей здорового питания?!
– Оплачена? – робко повторила женщина. – Ну ладно, тогда несите, конечно! Пятый этаж…
Здоровым питанием и не пахнет! Щепетильностью тоже, и ура-ура этому!
Щелкнул, открываясь, замок.
Лидия быстро пошла наверх, попутно погасив свет в подъезде. Темно, конечно, да и ладно, а то вдруг черт вынесет Жанну на лестницу! Будет очень весело столкнуться с ней лицом к лицу!
А может, и не очень весело… К примеру, если Жанна окажется не одна. Хотя серого «Вольво» Лидия не заметила… С другой стороны, может, «Вольво» тут вообще ни при чем.
Оказавшись на третьем этаже, как раз напротив своего бывшего обиталища, Лидия здорово пожалела, что выключила свет, потому что наткнулась на какой-то тяжелый ящик или стол, занимавший чуть ли не всю площадку.
За одной из дверей шел бурный разговор. Лидия прислушалась. На повышенных тонах говорила женщина:
– Ну и что, он так и будет до утра тут стоять? Соседи знаешь, какой ор поднимут!
– Успокойся, лапа, – миролюбиво отвечал мужчина. – Гошка, понимаешь, напился, не может прийти, ну я ж не выволоку это один! За порог вытащил, а дальше не буду! У меня ж пупок развяжется! А соседи сейчас уже дома все, ты что, наших соседей не знаешь? Стол никому не мешает. К половине седьмого проспится Гошка, мы быстренько уволочем его в подвал – и никто даже и не заметит ничего!
«До половины седьмого я ждать не буду, – пообещала себе Лидия. – Просто надо осторожней спускаться».
Когда Лидия поднялась на пятый этаж, одна из дверей была уже приоткрыта – правда, хозяйка одной рукой бдительно придерживала створку, пока другую протягивала за халявной пиццей.
«Бесплатный сыр бывает только в мышеловке!» – мрачно подумала Лидия, врываясь в дверь и захлопывая ее за своей спиной.
– Что вы?!.. – задавленно взвизгнула хозяйка, беспомощно воздевая руки, но Лидия выставила коробку с пиццей, как щит:
– Тише, Татьяна Никодимовна! Вот ваша пицца. Ее зовут «Маргарита». Познакомьтесь с ней поближе, пожалуйста, и не сердитесь за вторжение. Мне просто очень нужно с вами поговорить.
Татьяна Никодимовна была, по своему обыкновению, в халате, надетом на пижаму, однако косметическая маска и чепец отсутствовали. Лидия увидела очень ухоженное лицо женщины, которой, к сожалению, не удавалось скрыть возраст (ей было около шестидесяти), но вполне успешно удавалось смягчить его основные приметы. Кожа гладкая, подбородок не висит, шея не одрябла, глазки веселенькие… молодец Татьяна Никодимовна!
– Лидия? Вы? – Соседка
покачала головой, довольно быстро приходя в себя. – А при чем тут пицца?– А вы бы открыли мне дверь, если бы я просто позвонила и сказала, что хочу кое о чем спросить? – усмехнулась Лидия.
Темные, очень живые глаза пристально взглянули на нее:
– Трудно сказать… Может быть, и открыла бы. Я ведь очень любопытна.
«Это общеизвестно», – чуть не брякнула Лидия, но спохватилась и пробормотала:
– Знаете что, пицца остынет. Вы покушайте, а я потом кое о чем спрошу.
– Вообще я после шести не ем, – пробормотала Татьяна Никодимовна с тем трогательным выражением, которое принимают лица всех дам, которые в данный момент страстно желают нарушить какой-нибудь зарок относительно питания: не есть мучного, не есть сладкого, не есть после шести вечера, провести разгрузочный день и все такое. – И пиццу я тоже не ем… Но ладно, раз уж такое дело… Пойдемте на кухню. Не желаете угоститься? Или чайку налить?
– Только что поужинала и чаю выпила, спасибо, – приложила руку к сердцу Лидия. – Татьяна Никодимовна, а у вас есть компьютер?
– Господи! – Хозяйка чуть не выронила коробку с пиццей. – Конечно, нет! Зачем он мне?! Я с электронной техникой на такое «вы»! У меня даже мобильный телефон постоянно ломается. И сейчас не работает.
Лидия кивнула. Чего-то в этом роде она и ожидала… Если везет в одном, то прямо вот так сразу просто не может повезти в другом. И дверь ей открыли, и поговорить согласились… было бы просто чудо, если бы здесь еще оказался и компьютер с выходом в Интернет!
Чудес не бывает…
Татьяна Никодимовна очень быстро пришла в себя от первого испуга. А может, она смягчила стресс пиццей, причем сделала это мигом. В два глотка выпила чай, утерла пухлые губки салфеточкой и с любопытством уставилась на неожиданную гостью:
– Ну, о чем будем говорить?
Лидия уже успела собраться с мыслями.
– Татьяна Никодимовна, вы со своей соседкой из 23-й квартиры в каких отношениях были?
– Была? – насторожилась хозяйка. – А разве с Жанной что-то… она ко мне буквально пятнадцать минут назад забегала.
И тут глаза ее так сверкнули, что Лидия просто не могла этого не заметить и не отреагировать:
– А чего ей было нужно?
– Не чего, а кого. Вас! – с удовольствием бросила Татьяна Никодимовна.
Целый день съезжались гости. Алексу и мне велено было держаться подальше, чтобы не мешать размещать приехавших.
Мы ушли в большой сад, подступавший к дому с задней стороны, и вдоволь насладились теплым и прекрасным летним днем. На маленьких лужайках мы нашли землянику, да так много было ее, что мы вволю наелись и даже обедать не хотели идти. Нас и не заставляли – никому не было до нас дела. Только добродушная Любаша прибежала нас проведать, я попросила ее принести молока с хлебом – тем мы и обошлись. Она успела рассказать, что гости собрались, отобедали, отдыхают каждый в своей комнате, по провинциальному обычаю, и господин Самородов храпит на весь дом. Слава богу, что его жена и дочь размещены в другой комнате, не то бедняжки глаз не смогли бы сомкнуть.