Личный слуга или Мама на полставки

— Я не вижу в этом никакой проблемы. — спокойно ответил герцог, бросив короткий взгляд на Кифена и его сопровождающего. Граф удержал себя от рукоприкладства, но беспристрастное лицо сохранить не смог.

— Надеюсь вам никогда не встретится та несчастная, которую вы захотите взять в жены. — как педагог, пусть и бывший, Степан искренне надеялся, что если у Керналиона и появятся кода-либо дети, тот нечаянно не сломает им психику. Или не убьет.

Какая недопустимая, преступная беспечность.

— Это сейчас не должно тебя заботить. — сухо сказал герцог. Кифен пренебрежительно фыркнул и отвернулся, направившись к Оле.

Он был на 99 % уверен, что она под ТПС, но на всякий случай принес тест-реагент и еще несколько других антидотов.

На данный момент тело Эрики являлось ее слабым местом — она должна беречь свое здоровье как зеницу ока, если надеется дожить хотя бы до шестнадцатилетия Занефира.

И по этой причине Степан не мог позволить себе допустить ошибку, потому как в случае с Олей эта самая ошибка может стать и фатальной и летальной сразу.

Вампир попросил Веце открыть саквояж и дать лакмусовую бумагу. Он на несколько секунд положил ее в рот Эйрике, а после ждал проявления цвета.

— Салатовый, среда нейтральная, Веце. — тот безмолвно кивнул, достав антидот. Степан облегченно вздохнул, потому как им не пришлось отходить от первоначального плана. Будь с Олей все в порядке, лакмус показал щелочную среду.

Закрывая саквояж, полукровка искоса смотрел, как его хозяин пытается уговорить Олю принять лекарство. Та будто и не слышала ничего вокруг, сузив свой мир до Зафира.

И разумеется, Кифен не мог беспалевно попросить помощи у ребенка, ведь тот даже не поймет, что от него хотят. Ну в самом деле, скажи граф что-то вроде: “Занефир, попроси своего дядю выпить лекарство, он заболел и не хочет слушаться врача, а тебя обязательно послушается!”.

Мальчик просто посмотрит тогда на него, непонятливо и чуть растерянно, ведь незнакомых дядь в комнате сейчас аж целых три, а своего у него нет. И не подумает даже, что вот этот вот дядька с клыками и красными глазищами имел ввиду его маму, а не кого-то другого.

И вообще, это все вина герцога-косячника, а не его, Степана, так какого лешего он должен об этом заботиться?

— Антидот я вам предоставил, — выдохнул вампир, ставя на стол перед Келионом склянку, — Дальше разбирайтесь сами. — и бессовестно быстро прыгнул в портал, прихватив с собой Веце. Ибенир посмотрел на Эрика, крепко вцепившегося в своего племянника, затем на антидот, и вновь перевел уже обреченный взгляд на слугу.

Про девять кругов ада слышали? Нет? А Керналиону казалось, что он их все прошел, пока пытался влить в рот обычно незатыкающегося Дамба хоть немного. Вроде бы ничего сложного: дать больному лекарство, но…

— Не кусайся! — гаркнул дракон, отдернув руку.

Не собирался он отнимать ребенка! Нет!

Келион хотел всего лишь немного отодвинуть, чтобы если Эйрикур начнет плеваться, не запачкать детеныша. Но вместо этого Эрик кусался, озлобленно смотря прищуренными глазами, и к эпитетам, которыми его обычно обзывал герцог, добавился еще один. Бешеный.

— И так убогим был, а теперь… — буркнул Ибенир, меняя тактику.

На помощь прибыл дворецкий и как пожилому, ему досталось простейшее — развлекать Зефира, пока герцог пытался привести Эрику в себя. Но для начала драконенка у Дамба нужно забрать.

Эдгар со смесью шока и ужаса наблюдал за тем, как Келион поднял магией в воздух своего личного помощника вместе с ребенком и с явным усилием медленно расцепил Эрику руки. Мальчика же мягко опустил в кресло и предоставил дворекому.

Поэтому теперь Занефир сидел и жевал пирожок, откуда-то подозрительно быстро добытый Эдгаром, и, под тихии коментарии дворецкого, смотрел, как его маму собираются лечить. С ней и правда было что-то не так, он знал, что она любит его больше всех на свете, но то, как вела себя мама сегодня — подозрительно.

Она же всегда была такой строгой и доброй одновременно, непременно учила чему-то новому, если находила пять свободных минуток.

Но когда Занефир просидел у нее на коленях больше получаса, слушая, какой он милый, красивый, послушный и замечательный, то почувствовал себя так неловко, как никогда в жизни. Особенно под острым взглядом того дяди, который тоже дракон.

Мамина любовь это приятно, но всего должно быть в меру.

Келион все еще держал Эрика в воздухе и пытался заставить выпить хоть немного, но Дамб плотно сжимал губы. Когда же Ибенир силой открыл рот — оказался оплеванным зельем.

Занефир ел и с интересом смотрел, как у великого и могучего дракона, каким он тоже собирался вырасти, ничего не выходило.

В тот день Заир подумал о том, что быть драконом, даже большим, совершенно бесполезно.

Ради всего святого, Керналион уже отчаялся! Он даже пару раз пытался просто впихнуть горлышко склянки Эрику в рот, но тот чуть не отгрыз его, и отгрыз бы, не среагируй Ибенир вовремя. Иметь дело еще и с изрезавшим стеклом рот Дамбом не хотелось.

Отчаявшись, Келион уложил Эрика на диван, все еще удерживая его руки и ноги магией. Честное слово, не герцогский кабинет, а спальня: как ни глянь, а Дамб-то каждый второй раз на диване валяется и отдыхает, то головка, то ножка бобо.

Ибенир присел рядом на корточки, не имея ни малейшего понятия, что делать. Если бы Эрик был отцом ребенка, все стало бы в разы проще — у детей и родителей должна быть телепатическая связь, но Дамб являлся дядей и потому выйти на контакт с детенышем и донести с его помощью хоть одну светлую мысль до полоумного Эйрикура не представлялось возможным.

— Попробуйте рот-в-рот, Ваша Светлость. — услужливо подсказал Эдгар со смешинкой в глазах, устав наблюдать за смехотворно безуспешными попытками господина. — Так он ничего не сможет выплюнуть. — а вот это уже была мысль.

Занефир хлопнул глазками, не понимая о чем сказал дворецкий.

— Ммм… — задумчиво протянул Келион. — Должно получиться. Он точно закатит истерику, как только придет в себя. — впрочем, герцог и сам сейчас был на грани.

Относительно недавно Ибенир едва смог спастись от поцелуя Дамба, а теперь должен сделать это сам, так еще и с особым изощрением.

Керналион храбро отхлебнул антидот и наклонившись над Эриком, с силой надавил на щеки, заставив открыть рот. Опустился еще ниже, соприкасаясь с его мягкими, чуть прохладными губами.