Личный зомби-апокалипсис

Колосс на глиняных ногах — страна сшитая из множества низших народов, Советский Союз, даже название звучит мерзко, проходясь ножом по утонченному арийскому слуху, не оказалась исключением из общего правила. Граница была пройдена, отмеченная трупами тех, кто думал, будто остановит армию вермахта. Как глупо, не логично и наивно — как раз в духе унтерменшей.

План "Барбаросса" шел в точности, как и задумывало высшее руководство Рейха.

Падение славян не заставит себя долго ждать.

Ленинграду и Москве, главным опорным и логистическим точкам огромной страны, не дадут просто капитулировать. Рабов не должно быть слишком много. Рано или поздно в них может зародиться семя бунта. Его необходимо подавить в самом начале, чтобы ни у одного смерда не возникла эта мысль. Умереть от голода предстояло двадцати-тридцати миллионам славян. Показательная порка. Хотя, большая их часть не доживет до того момента, когда брюхо прилипнет к позвоночному столбу, а сырая крысятина станет настоящим деликатесом, примерно таким же, как не изъеденное червями и трупными мухами человеческое мясо. Они неогранизованны, разобщены, ничтожны, трусливы, лживы и умеют лишь пресмыкаться перед силой, не внемля гласу рассудка. Они начнут резать друг другу глотки, едва зубья немецкого капкана сомкнуться.

В чем прелесть войны? В том, что грани и рамки стираются, смытые бурным потоком жестокости и насилия. Фридрих знал, что за любое, даже самое отвратительное и мерзостное преступление, направленное в сторону не арийцев, что проживают в пределах Союза, ему ровным счетом, ничего не будет. Знали это и его сослуживцы. И кто откажется воспользоваться такой возможностью?

Фридрих разбил прикладом голову какой-то старухи, пытавшейся остановить их от угона скота, треснувший череп, мозговая жидкость и вытекший из раздробленной глазницы глаз. Она была еще живой, когда он вбивал каблук сапога ей в косматый затылок.

Наверное, стоило перевестись в охрану какого-нибудь концентрационного лагеря. Фридрих доподлинно не знал, что именно там происходит, но из рассказов слышал, что довольно неплохо. Единственный минус — близкое соседство с критической массой унтерменшей. К счастью, их количество постоянно сокращалось. Изможденные трупы ежедневно выкидывали в под завязку наполненные траншеи. Десятками гноили знакомых тех, кто осмелился на побег, в карцерах. Вешали, расстреливали, топили, сжигали, закапывали живьем, четвертовали, освежевывали, запирали в газовых камерах и травили собаками. Один парень из расквартированной по соседству дивизии рассказывал, как и с каким звуком клыки псов разрывают вопящих младенцев. Часто к крошечным кускам мяса присоединялись женщины и дети по-старше. Собаки отгрызали молочные железы, мясо с ребер. Откусывали пальцы, куски ладоней и ступней, вырывая шматы мышц с конечностей или окунали перемазанные в крови морды внутрь разодранных животов, смакуя внутренности. Иногда, надсмотрщики не успевали остановить своих питомцев и они вцеплялись сразу в глотку, разрывая гортань и кроша шейные позвонки. Собак били за это — заключенные умерли слишком быстро.

Звон разбитого стекла. Граната залетает в дом. Кровь и ошметки потрохов забрызгивают все — стены, пол и потолок.

Вешали партизанов. Избивали, пытали, морили голодом, лишали сна, отрубали по одной фаланги пальцев, кусочки ушных раковин и хрящей носа, выкалывали глаза, смеясь над тем, как плачущие кровью слепцы передвигаются на ощупь. Веревку на шею и пинком выбить из-под ног чурбан. Большинство виселиц работает так, чтобы при этом коротком, можно даже сказать, прощальном падении ломалась шея. Петлю специально ослабляли, чтобы партизанская мразь, с соответствующей надписью на груди, задыхалась, дергалась и мучалась в предсмертной агонии. Часто потом полуживое тело снимали со столба или толстой ветки дерева, приводили в чувство, а потом снова вешали, пока не надоест наблюдать за их конвульсиями.

Под пьяные песни кричат пленницы в практически очищенных от славян деревнях и селах. Часть гноится в собственноручно вырытых ямах, а других угнали на чужбину, работать и умирать во благо Великой Германии.

Взятых в плен солдат, рядовых, что не имели особой ценности для вермахта, рубили в капусту. Перетягивали веревками плечи и бедра, после чего отделяли конечности от остального тела. Своеобразные жгуты не давали быстро истечь кровью, а раскаленный на огне металл прижигал раны. Плачущие от боли и осознания того, что больше никогда не пройдутся по земле и не поднимут на руки своих детей, обрубки скидывали в канавы или воронки от взрывов. Иногда ставили в воду, так, чтобы она лишь едва-едва не доходила до их ноздрей. Зависшие над жизнью и смертью.

Ударили морозы.

Фридриху не нравилась такая зима.

Сугробы и постоянно валящие с небосвода обжигающе-холодные хлопья снега.

Формы на всех не хватало. Обморожение и пневмония косили солдат местами больше, чем советские пули и снаряды. В занимаемых поселениях хозяев прикладами выгоняли на улицу, чтобы они подохли или слегли от переохлаждения в сараях и ближайших сугробах. Иногда оставляли их с собой, чтобы было кому прислуживать.

Наступление завязло. Блицкриг не удался и, немыслимо, отдельные участки фронта начинали прогибаться — советы отбрасывали вермахт и шли в контрнаступление, дождавшись подкреплений.

Фридриху уже не нравилась такая война.

Там куда его перекинули не было будоражащей кровь ярости схватки.

Был только холод и белоснежное покрывало до самого горизонта.

Им был дан приказ, и они шли.

Фельдфебель так и не понял, в какой момент больше не смог идти дальше. Он споткнулся. Упал лицом в снег. Уже не холодный. И уже не поднялся.

Фридрих не знал, сколько дремал во тьме.

Но вдруг ее прорезал свет.

Свет… не жизни, не пробуждения, а…

Возрождения Третьего Рейха.

Примечание автора:

В который раз повторюсь, чисто на всякий случай, а то вдруг забыли, я ничего не пропагандирую и не вкладываю никуда скрытый смысл. Не надо до меня доебываться за мысли и поступки выдуманных персонажей, это чисто художественное произведение, не больше и не меньше.

И да, если вы будете более активно ставить лайки и писать комментарии, то я замучу две отдельных книги — первая про пиздюков Жеводанского Зверя во Франции, а вторая что-то наподобие фильма "Операция "Мертвый снег", так что все в ваших руках. Автору иногда бывает очень одиноко без вашей поддержки.

Глава 31. Трупы на баррикадах

Пали вниз с орбит, обломки кораблей

Сталь и кровь, царят в пожарищах чумных

Так закончилась, Галактика Людей

ТАК ВОЗНИК, В ВЕКАХ, МИР МОЛОТА ВОЙНЫ.

ПАЛ ИМПЕРАТОР!

Сын пронзил его сердце клинком

ПАЛ ИМПЕРАТОР!

Опустившись на Золотой Трон

ПАЛ ИМПЕРАТОР!*

Что-то особо громко хрустнуло под подошвой сапога. Bluetooth-колонка в последний раз прохрипела что-то об Императоре и затихла. Тишина болезненно ударила по барабанным перепонкам, кровожадными щупальцами заползая через ушные раковины прямо в недра черепной коробки, дабы в глубинах мозга свить гнездо. Но это ощущение пропало. Слишком быстро.

Где-то застрекотала автоматная очередь.

Вой Хищных мешается с криками живых. Они умоляют, плачут, предлагают и угрожают.

Мертвым плевать. Они пришли пожрать, не больше и не меньше.