Лицо смерти

– Часто с вами такое происходит?

Я недоумённо уставилась на спасителя.

– Обмороки. Вы часто теряете сознание?

– Что? Нет. Никогда в жизни не падала в обморок. – Я потёрла плечо, которым, видимо, ушиблась при падении.

– Болит?

Я кивнула, чувствуя себя раздетой под его пристальным взглядом. На мне было лёгкое летнее платье, но карие глаза обжигали так, будто оно было прозрачным.

– Я могу осмотреть, только принесу аптечку…

– Нет.

Я схватила его за предплечье, сама того не ожидая. Уже год я не прикасалась к мужчине, уже год никто не пытался обо мне заботиться, разве что Джерри. Мне не хотелось, чтобы Харли Гриффин видел моё обнажённое плечо, но до безумия не хотелось убирать руку от его кожи.

– Что вас так напугало? Не просто так же вы потеряли сознание.

И тут я снова услышала отголосок прошлого.

– Джоан!

Меня передёрнуло, как от удара электрошоком. Ладонь всё ещё сжимала мускулистое предплечье моего спасителя, поэтому он не мог не почувствовать моей дрожи.

– Джоан! Осторожнее! Ты сейчас упадёшь!

Мой взгляд заметался по улице в поисках источника голоса. Харли Гриффин напрягся от такого поведения и проследил за моим взглядом.

– Это всего лишь Джордж Мастерс, – его пальцы легли на мою руку, и этот утешительный жест вернул меня в реальность.

Темнокожий мужчина, судя по всему, Джордж Мастерс, как назвал его мой новый знакомый, бегал по улице за пятилетней девочкой, обучая её езде на трёхколёсном велосипеде. Его дочь смело рассекала по проезжей части, где почти не ездили машины, пока отец гонялся за ней, как за непослушным шпицем. Девочка падала, успела разбить коленку и оцарапать локоть, но была абсолютно счастлива. Её смех звонкой мелодией разлетался по всей Бэй Хилл Драйв.

Никто меня не выслеживал, никто не пришёл за мной, никто не сделает мне больно. Больше не сделает. Эти слова, как мантра, звучали в моей голове и успокаивали, как колыбельная матери. Дыхание восстановилось, и кровь не так сильно пульсировала в венах.

– Мне нужно идти.

Я наконец поднялась с кресла и отстранилась от Харли Гриффина, который с опаской смотрел на меня. Кого он видел? Сумасшедшую соседку, которая приехала с неделю назад и уже начинает терроризировать улицу своим безумием? Болезненного вида женщину, которая падает в обмороки прямо посреди дороги и размазывает купленную сметану по асфальту? Или ещё кого-то? В любом случае, этот брутальный и пугающий меня мужчина, пришёл на помощь как никогда кстати. Как бы я не опасалась всех мужчин на земле, а тем более таких, как он, Харли Гриффин заслуживал моего снисхождения.

Я обернулась и посмотрела в его тёмные глаза, не сводящие курса с моих.

– Спасибо вам, что кинулись меня спасать. И извините, что так отреагировала. Я еще не до конца пришла в себя.

Он лишь кивнул и собирался позволить мне уйти, но резко окликнул.

– Совсем забыл. Ваша сумочка.

Сердце защемило в рёбрах так, что готово было вылезти через них наружу. Я схватила сумочку из рук Харли Гриффина так, будто там лежали миллиарды. Но там лежало кое-что, что могло бы гораздо сильнее заинтересовать копа, чем несчастные пару сотен долларов. Мой пистолет.

Какой же ненормальной я выглядела со стороны, но мне было неважно. Никто не должен видеть мой пистолет или знать мою историю. Чем больше людей знают, тем в больше опасности я могу оказаться, ведь люди редко держат язык за зубами. Я что-то буркнула в ответ и поплелась к тому месту, где раскинулся натюрморт из моих покупок.

Когда последнее яблоко было сложено в изрядно помятый пакет с остальными кое-как запиханными продуктами, рядом вновь выросла гора мышц под именем Харли Гриффин и нахально отобрала у меня один из пакетов.

– Раз уж я принялся вас спасать сегодня вечером, то помогу ещё и с этим.

– Не нужно, я сама…

– Вам нужно научиться принимать помощь от других, – подметил мужчина. – Показывайте дорогу.

Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру. Он был до чёртиков прав. Единственная помощь и поддержка, которую я получила, была от Джерри и моей подруги Лили, с которой, однако, я давно не общалась. Это было опасно, поэтому нам пришлось оборвать все наши связи. Джерри же оставался последней ниточкой, связывающей меня с внешним миром.

– Я Харли Гриффин, – нарушил затянувшееся молчание мой «спаситель». Я чуть было не ответила «я знаю», но вовремя спохватилась. – Руку не протяну, а то ваши продукты вновь рассыплются по тротуару.

Его усмешка, такая мальчишеская на этом мужественном лице, вводила меня в ступор.

– Сара Митчелл. – Ответила я и выдохнула, когда мы наконец оказались у моего порога. Я потянулась за пакетами, которые держал мой собеседник. – Спасибо. И за обморок, и за пакеты.

– Я могу донести до кухни.

– Не стоит. – Достаточно резко оборвала я, о чём тут же пожалела. Едва ли этот самоуверенный, брутальный мужчина обиделся на мою резкость, но мне не хотелось оправдывать свою грубость. – Спасибо ещё раз, но дальше я сама.

Что-то удерживало меня на пороге и не давало войти в дом. Я смотрела на мужчину на своём крыльце, и сама не понимала, откуда внутри разливается теплота. Будто кто-то открыл кран с горячей водой. Харли Гриффин внушал мне желание бежать подальше, но в то же время вызывал нечто схожее со спокойствием, которое появлялось каждый раз, как рядом был Джерри. С ним уходил страх. С ним я чувствовала себя под защитой.

– Ну, – внезапно заговорил Харли Гриффин, заставив мои волны эмоций схлынуть. – Мне пора. Если что-то понадобится, вы знаете, где меня найти.

С этими словами Харли Гриффин бросил последний жгучий взгляд и пошёл прочь, оставив меня с пакетами стоять на крыльце и вглядываться в сумерки. Впервые за последнюю неделю я вошла в дом с необъяснимым чувством спокойствия и даже не стала проверять пистолет в шкатулке у двери.

Тогда

За два сеанса с Джулией Кармайкл мне удалось добиться определённых успехов. Несмотря на то, что она по-прежнему даже не думала уходить от мужа, дело сдвинулось с мёртвой точки. Кардинальные изменения были заметны даже в самой Джулии. На протяжении нескольких лет она хранила тайну своего деспотичного мужа, не делилась ею ни с семьёй, ни с подругами, которые остались после работы в больнице.

Бокал терпения и достоинства по капле наполнялся ненавистью, обидой, горем, искажая её мысли, отношение ко всему вокруг и даже внешние черты, как искажает реальность бутылочное стекло. Мои сеансы не помогали ей избавиться от семейных проблем, но помогали оставаться этому бокалу целым и не трескаться под неиссякаемыми ударами. Неуверенность Джулии Кармайкл превратилась в нечто большее – желание вернуть своё достоинство. На третьем сеансе даже лицо приобрело жизненный оттенок, разгладив морщины тревоги и опасений. Моя пациентка начинала жить, а не выживать. И я верила, что рано или поздно мы сможем достичь большего.