Лицом к лицу

– За полчаса не успею, - ответил я.
– Сорок пять минут.

– Жду.

Через сорок минут я запарковал машину в подвале универмага "Херти" и в который уже раз подивился здешней расторопности: я не видел стоящих без дела пустующих подвалов! А ведь эти гаражи - и людям польза, и государству заработок. Интересно решается проблема кооперативных гаражей и складских помещений в Швеции: повсюду в подвалах помимо двух- и трехэтажных стоянок для машин построены великолепные отсеки, где жители дома хранят то, что им нужно. Кооперативы при этом оборудуют подвалы светом, водою, кондиционерами; все это ложится не на плечи государства, а на людей, объединенных автострастью.

...Рационально используют и тепло: только-только выглянет солнышко, как владельцы кафе и баров сразу же выставляют на открытый воздух столики - важно заманить клиента; ты только, милок, сядь, мы тебя примем как родного, мы устроим тебе сказочный отдых, только приготовь деньги, отстегни их нам, мы не подкачаем, будь уверен, ибо если мы посмеем подкачать, ты уйдешь в другое кафе, что напротив, и нас ждет банкротство и нищета; плохая работа здесь означает только одно - крах, погибель, конец жизни.

...Бородач, сидевший в кафе-мороженом на центральной площади Бонна за столиком, выставленным на брусчатку, помахал мне рукой. Высокий, крепко сбитый, чуть неряшливый - в широко распространенной здесь среди молодежи полувоенной зеленой куртке; лицо веселое, как у доброго черта.

– Не считайте, что я намерен пить кофе за ваш счет, - сказал он сразу же.
– Я буду платить за себя, вы - за себя, по-английски.

– Можно подумать, что это очень отличается от того, что у нас называют "по-немецки".

– Умыли. Я вас с "почтамтом", а вы меня с нашими англосаксонскими манерами.

Последние слова он произнес на сносном русском, весело глядя мне в глаза.

– Где учили?

– Я филолог по образованию.

– Русская филология?

– Нет, польская. Ваш язык был у меня вторым... Итак, о предмете моего звонка... Я не левый, у меня особых симпатий к вам нет, но я верующий и заповедь "не укради" почитаю, как и все остальные заповеди божьи... Я вернулся из Италии, там есть довольно интересные материалы, связанные с историей русской литературы, ряд невыявленных архивов, но все они были похищены не нацистами, их увезла с собою первая эмиграция, а какая-то часть документов осела в Риме еще в прошлом веке. Одна графи... старая дама русского происхождения во втором колене, показав мне два альбома, где собраны невероятно интересные экспонаты русской истории - программы обедов, балов, спектаклей, вклеенные стихотворения Вяземского, Батюшкова (он сказал "Батюжкова".
– Ю. С), чьи-то рисунки, злые эпиграммы, рассказала, с каким трудом ей удалось выиграть бой на аукционе в Риме за эти альбомы у коммерсанта из Гонконга. Тот бился с таким надрывом, столь нервно, что даме показалось, будто он работает не на себя, а нанят другими. После торгов дама подошла к чуть не плакавшему коммерсанту, познакомилась с ним, пригласила его к себе... Дама богата, - пояснил бородач, - весьма богата; это редкость среди эмигрантов, но ведь она русская во втором колене, я же говорил вам. Дама рассказала о беседе, которая состоялась у нее с коммерсантом из Гонконга. Я спросил разрешения передать вам ее содержание. Гра... старая дама долго думала, прежде чем ответить. Но она все-таки согласилась, отказавшись от встреч с вами, - боится красных, ничего не поделаешь, люди старшего поколения живут по законам привычного трафарета. Поскольку то, что она передала мне о беседе с человеком из Гонконга, касается русских культурных ценностей, и в связи с тем, что дело это связано с торговлей наркотиками, а я - не столько магистр филологии, сколько старый студент, следовательно, отношусь с ненавистью к тем, кто убивает героиновой чумой моих товарищей по университету, мне и пришло в голову рассказать обо всем этом вам: может, что используете во благо дела. Ссылка на меня обязательна?

– Вам бы этого не хотелось?

– В общем-то я не боюсь, но ведь есть идиоты, а я веду семинар воспитываю молодежь, понимаете?

– Вполне. Уговорились. Меня устраивают факты; имена - не столь уж обязательны...

– Хорошо... Итак, коммерсант из Гонконга, выпив немного водки, настоянной на каких-то русских ягодах черно-красного цвета, откушав с серебряных тарелок дичи с вареньем, сначала потеплел, потом растаял и, когда подати кофе на балкон виллы графи... старой русской дамы, решил исповедаться. Именно на балконе, - снова усмехнулся бородач, - там у мадам горят свечи, так что заморский гость решил, что запись исповеди на балконе невозможна... Именно эта деталь, совершенно неакцентируемо переданная графи... старой дамой, заставила меня поверить в истинность того, что поведал ей случайный знакомый...

"Я работаю на "боссов" банка, который финансирует пути сообщения мафии, сказал коммерсант.
– Это выгодно, потому что пути сообщения должны быть завязаны в один узел с главным бизнесом: производством героина на секретных опиумных плантациях. Транспортировка - залог успеха, поэтому-то около пятидесяти процентов доходов платят тем, кто смог п р о в е з т и товар. Полученные деньги немедленно вкладываются хозяевами банка в приобретение культурных ценностей на аукционах. Особенно сейчас в цене все русское. Нам, посредникам, платят десятипроцентную надбавку за русские ценности..."

Бородач поманил официантку (вернее, он просто посмотрел на нее), девушка тут же подпорхнула с улыбкой, он заказал себе еще чашку кофе, спросил:

– Вас это интересует? Или - мура?

– Интересует в высшей мере.

Бородач убежденно заметил:

– Значит, правду говорят, что вы - русский агент 007.

– Я уже однажды отвечал на это в Штатах. Я согласился с такого рода допуском - при том лишь условии, что мой кодовый номер должен быть 001, ибо, как мы говорим, "советское - значит отличное".

Бородач рассмеялся. (Мне нравятся люди, которые так открыто, заливисто смеются, смотрят весело и говорят легко. Я не люблю заторможенных, крахмально-напряженных деятелей и не верю им: либо в них сокрыт комплекс неполноценности, выход из которого обычно кровав и аморален - как правило, утверждают себя за счет "давиловки" на других; либо налицо "микробонапартик", упивающийся собою; такие часто по ночам грезят об овациях в свою честь и видят себя поднимающимися на трибуну; обожают себя истерично; обидчивы поэтому до смешного; трусливы, но жестоко-мстительны.)

– Итак, вернемся к теме моего сообщения, - продолжил бородач, - гость старой дамы разоткровенничался: "Чтобы заработать на жизнь, надо постоянно думать о том, что выгодно "боссам". Сейчас у них ажиотаж на культуру, приходится вертеться. Особенно хорошо платят за русскую. Но очень скупятся на проценты... Да-да, я живу на проценты, только поэтому я уступил вам эти альбомы - семья велика, я могу поэтому брать только то, что даст гарантии безбедной жизни трем детям и старикам родителям".

Бородач залез в карман своей куртки. Он достал листок бумаги, протянул мне:

– Это адрес дилера.

Я посмотрел английский текст: нереально - Гонконг.

– Не хотите встретиться с ним здесь?

– Хочу. Как это сделать?

– Постараюсь помочь.

Бородач позвонил недели через три.

– Увы, - сказан он, - гра... старая дама сообщила, что ее новый друг из Гонконга "лег на грунт", кажется, так пел Владимир Высоцкий?

– Именно.

– Он намекнул, что вынужденное возвращение к родным пенатам связано с хлопотами по поводу покупки новых домов для гонконгских ресторанов в Европе и мешающего этому бизнесу "дела" Лим Кхемлина.

...И я снова отправился в Гамбург.

Здание Дворца юстиции - старо; сложено из кроваво-красных кирпичиков, стиль начала века; кого здесь только не судили! И социал-демократов - в начале века, во времена кайзера, и спартаковцев, и национал-социалистов во времена Веймарской республики, и коммунистов, когда Гитлер пришел к власти; были здесь судебные заседания, продолжавшиеся много лет кряду, когда разбиралась мера вины нацистских палачей; особенно учитываюсь, вешали они или просто-напросто расстреливали; оправдательные приговоры стали типичным явлением в дни. Аденауэра...