Лидер
Шрифт:
— Не нужно жалеть, — на лице Маше появилась лёгкая улыбка, — всё, что с нами происходит в конце концов приводит к лучшему, поверь, Ярослава.
Я снова уткнулась взглядом в стаканчик, который теперь уже безжалостно сжимала пальцами, ломая надписи и радостные смайлики. Рассказ Марии смог отвлечь меня на время, но стоило только вспомнить Пашу, как грудную клетку стягивало жгутами. Неприятно и больно…
— Послушай, Ярослава, — Маша останавливает меня, взяв тонкими пальцами за руку чуть выше локтя, и смотрит прямо в глаза, заставляя меня давить в себе чёртовы рыдания, которые рвутся наружу, — я рассказала тебе об этом не для того, чтобы ты считала всех парней
Лицо Марии было настолько близко, что я видела небольшие морщинки вокруг её красивых глаз и почему-то задержала дыхание. Если не для этого, то для чего? Раньше я со скепсисом слушала девчонок, когда они обсуждали измены парней и их непостоянство, и наивно полагала, что со мной точно такого не случится. Паша ведь любит меня. Понимает. Даже на концерт мой первый пришёл, собрав мощную группу поддержки. Утёр нос сплетницам, а потом воткнул нож в спину. При всём честном народе.
— Тогда зачем? — я наконец глубоко вдохнула, отводя взгляд в сторону, чтобы не показывать в очередной раз, как сильно меня размазал этот поцелуй.
— Чтобы ты не закрылась в себе и не упустила настоящую любовь, — Маша улыбнулась и убрала руку, посмотрев на солнце.
— Разве такая есть? — я горько усмехнулась, с силой бросив стаканчик в мусорный бак, словно это было сердце Паши.
Хотя… Я не он. Я бы никогда так не поступила. Не этому меня учили родители.
— Есть, Ярослава, и главное, её вовремя заметить, — Маша тяжело вздохнула, поправив пиджак, который сидел на ней идеально, — а вот из-за таких… моментов в жизни можно ослепнуть от злости, а потом станет слишком поздно что-либо менять.
Она хотела сказать мне что-то ещё, но раздалась приятная мелодия. Поступил звонок на её телефон. Мне стало неловко, и я отошла на несколько шагов. Чтобы женщина смогла поговорить без посторонних ушей. Пусть она поделилась со мной сокровенным, но я знала, что такое личное пространство и не собиралась его нарушать. Крепко обнимала себя руками, глядя на прохожих. Как теперь двигаться дальше без Паши? Он ведь познакомился с моими родителями и яростно уверял, что никогда меня не обидит. И вот… Я должна сама им всё объяснять…
— Мне бы очень хотелось продолжить наш разговор, Ярослава, но… — начинает виновато Мария, похлопывая телефоном по ладони.
— Я поняла, — я пытаюсь улыбнуться, но получается плохо, вижу это по печальному выражению лица Маши, — спасибо вам… Хм-м-м… Тебе. Спасибо за поддержку.
— Всё наладится, Ярослава. Вот увидишь, — она заразно улыбается, и мы направляемся к выходу из парка.
По дороге к кафе, около которого я оставила машину, у меня звонит телефон, но я не спешу отвечать. Мария занята перепиской. Новая волна негатива накрывает меня с головой, но я всё равно заставляю себя поблагодарить Машу и ровной походкой дойти до своей машины. Когда сажусь на водительское сиденье, провожаю свою спасительницу взглядом и с силой сжимаю руль.
Медленно выдыхаю и часто моргаю, чтобы успокоиться.
Дыши, Яра, дыши. Фу-у-ух…
От самоуспокоения отвлекает очередная трель телефона, и я с дрожью в руках достаю его из кармана. Вместе с облегчением испытываю долю разочарования.
Мама…
Паша даже сообщения не написал…
От этого становится вдвойне неприятнее. Неужели я элементарно прости не заслужила?
Порываюсь ответит на вызов, но замираю с поднятым над экраном пальцем. Мама сразу поймёт, что со мной что-то не так. Я никогда не умела скрывать эмоций.
Плохая актриса…
Мамочка:
Ярочка, где ты?! Я волнуюсь.Яра: Скоро буду дома.
Трачу еще несколько минут на то, чтобы выровнять дыхание и избавиться от дрожи в конечностях, после чего завожу мотор и плавно вливаюсь в поток транспорта. Вокруг меня кипит жизнь, а моя, кажется, остановилась. Я так растеряна, что торможу на светофорах, зависая в своих мыслях, и прихожу в себя от громких сигналов клаксона. Болезненные ощущения сменились жуткой душевной пустотой, которую я не могла прогнать. На это не было сил.
Меня, словно заставили работать физически, а потом швырнули на улицу, не накормив и не дав шанса отдохнуть. Мерзкое состояние, и я старалась его прогнать. Только не получалось, увы…
Подъехав к воротам, нажала на кнопку и наблюдала за тем, как они поднимаются. Без эмоций заехала во двор и выбралась из машины. Медленно выпустила воздух из лёгких, поставила автомобиль на сигнализацию и развернулась, чтобы пойти домой, но упёрлась носом во что-то твёрдое и приятно пахнущее. Мозг после выхода слёз работал туго, и, когда до меня дошло, в чью грудную клетку я неуклюже уткнулась, из груди вырвался стон.
— Только не ты, пожалуйста… — подняла голову и отступила назад, чувствуя, что снова позорно расплачусь.
— Я тоже рад тебя видеть, Ярослава, — усмехнулся сводный брат и подарил мне коронную улыбку оптимиста.
4
Лёня с первого дня нашего знакомства бесил меня. Нет, он не был тем самым сводным братом, который травит навязанную «родственницу». Скорее наоборот, Леонид проявлял очень бурный интерес к моей персоне. В частности, лез туда, куда не просят, и этим доводил меня до состояния тихого безумия, а порой и не тихого.
Мы с мамой переехали в новый город через год после смерти отца. Мне только исполнилось четырнадцать, и я не была готова к такому повороту событий, но сердечный приступ не спрашивает, в какой момент ему возникнуть. Отца не стало, как и прежней жизни. По приезду мама познакомилась с отцом Лёни, Семёном Кирилловичем Филатовым. Уже через полгода мою несчастную тушку перевезли к ним в дом, потому что эти двое решили расписаться и сыграть скромную свадьбу.
Я видела, как мама страдала по папе, и не стала устраивать скандалов, хотя и в восторге от отчима не была. Семён Кириллович неплохой человек, но отца он мне никогда не заменит. Его сынок же — сущий дьявол-оптимист, от позитива которого я порой хотела повеситься, а если учитывать, что Лёня старше меня на семь лет то пресс с его стороны усиливался в виде тотального контроля. Я же маленькая глупая девочка, которую могут обмануть или ещё что-то похуже. Стоит отдать Филу должное, в подробности этого «ещё что-то хуже» он меня быстро посвятил. К моему счастью, виделись мы с ним редко. Лишь летом, когда он приезжал на каникулы, но этого хватало, чтобы появилось желание установить в комнату бронированную дверь.
— Судя по твоему выражению лица, — Лёня внимательно меня рассматривал, — день не удался, да?
— Пропусти, — мне удалось выдавить не только слово, но и улыбку.
Фил же стал серьёзным, и это плохой показатель. Леонид и серьёзность ни к чему хорошему не приводят. В последний раз он увёз меня с вечеринки, и я чуть не выпрыгнула из машины, потому что… Зачем?! Я не пила и не устраивала разврата. Просто веселилась, а он приперся и всё испортил!
— А я глупый надеялся на то, что ты встретишь меня крепкими обнимашками, — снова озорная улыбка озарила весь двор.