Лихоморье. Трилогия

– И как близко оно к нам сейчас? – Тильда вновь прислушалась к звукам. За стенами дворца все еще продолжался бой.

– Отец говорит, что в последнее время мы здорово оттеснили его, оно уже не может подойти к тем рубежам, которых достигало, к примеру, сто лет назад. Тогда меня еще не было на свете, но я верю отцу. Он считает, что на Земле началась эра духовного роста, от того, что теперь на нее попадает больше света из живого источника, скрытого в центре галактики.

– И откуда такие познания? – Объяснение казалось Тильде фантастическим и в то же время правдоподобным, оно не противоречило, а дополняло рассказ Даши и ее нового друга Гены о банде черных теософов, вредивших людям изощренными способами, взять хотя бы эти «живые нитки», бр-р-р! Тильду передернуло. И стало понятно, для какой цели черные теософы приковывали к людям демонов.

– Устройство галактики изучают в специальной школе для будущих люцифлюсов, но учебники там отличаются от обычных школьных учебников по астрономии.

– Ого, в обычном мире есть такие школы?

– Есть, их несколько, в разных странах. Они засекречены, выглядят как обычные вузы.

– И ты учился в такой?

– Закончил с отличием! – Вольга гордо вздернул подбородок.

– А теперь, значит, занимаешься тем, что встречаешь здесь таких, как я?

– Да, отец считает, что это мое предназначение, но я надеюсь стать воином.

– И для чего ты встречаешь новичков?

– Чтобы они не погибли и не заблудились.

– Не погибли? Разве молнии могут убить? Я видела, как они врезаются в ветки дерева, ломаются и застывают там, превращаясь в шипы. Одна молния летела прямо в меня, но почему-то обошла стороной. И еще я заметила, что молнии падали, не долетев до стен дворца.

– Светоносцам молнии не очень опасны, наша сила создает вокруг нас защитное поле, которое отталкивает их. Стены дворцов тоже насыщены такой силой. Но у новичков силы меньше, и – да, бывали трагические случаи.

– А дерево? Это ведь, должно быть, Древо Жизни, если верить мифам о Лукоморье?

– Так и есть. Дерево – магнит, притягивающий к себе все, чем атакует нас внешнее зло, чтобы этого как можно меньше попало на землю. Оттуда летят не только молнии: бывает, на нас обрушивается метеоритный дождь, и тогда клубы огня, прилипнув к ветвям, превращаются в красные яблоки, но почти сразу сгнивают и рассыпаются в прах. Как я ни пытался, ни разу не успел сорвать хоть одно и попробовать его на вкус.

– Думаешь, стоит пробовать? Это же смерть. Они наверняка ядовитые!

– Для обычных людей – возможно, но люцифлюсов не просто убить.

– Вы тоже прячете смерть в иглах, как Кощей? – пошутила Тильда.

– На самом деле я даже не знаю этого секрета, меня пока в него не посвятили. – Вольга недовольно сдвинул брови.

– А о кощеевой игле знаешь что-нибудь? Действительно ли так опасно разбивать яйцо, чтобы добраться до нее? Человек, который доставил меня сюда на корабле, сказал, что, если так сделать, то люди перестанут рождаться, а если сломать иглу – то перестанут и умирать.

– Я слышал эту версию.

– Но она ведь не точная, если и яйцо, и игла пока что целы?

– Лучше забудь об этом! – Скулы Вольги четче проступили под кожей. – Такая попытка может дорого обойтись всему человечеству. Нельзя трогать сундук, это нарушит равновесие в мире.

– Я не знаю другого способа, как заставить Кощея отпустить брата! – крикнула Тильда со слезами в голосе. – И я не собиралась ничего ломать и разбивать! Я хотела только взять яйцо на время и напугать Кощея, чтобы он выполнил мое требование. Потом я бы сразу вернула яйцо назад.

– Глупости какие! – Вольга даже зажмурился, демонстрируя неприятие ее идеи. – А заяц и утка? Ты о них подумала?

– Зверушками придется пожертвовать. – Тильда виновато потупилась.

– Ха! Размечталась! Так они тебе и дались! Только крышку откроешь, и заяц выскочит, не угонишься за ним, по облакам-то. Но даже если и схватишь, он уткой обернется, а та вряд ли сядет и снесет тебе яйцо, скорее упорхнет в небеса, глазом моргнуть не успеешь.

– Я буду осторожно сундук открывать, подниму крышку, только чтобы руку просунуть, и схвачу зайца. Он станет уткой, но улететь ей я не позволю, буду держать, пока яйцо не снесет.

– Допустим, у тебя это получится. Ты понимаешь, что можешь разбить яйцо случайно?

– Я должна попытаться! Другого способа спасти Женьку не существует! Помоги же мне, раз ты такой миротворец!

– С места не сдвинусь и тебе не позволю. Смирись с потерей брата! Такова жизнь: все рано или поздно теряют своих близких.

– Ну, уж нет! – выдохнула Тильда в ужасе и попятилась к выходу. – Твой совет мне совсем не подходит. Я, пожалуй, пойду.

– Нет, стой! – Вольга протянул руку, но не коснулся Тильды, – это был просящий жест. – Дождись моего отца. Он вернется после того, как битва закончится, и найдет подходящий способ.

– Ага, а если не найдет, то позволит мне уйти и выполнить задуманное? Вряд ли! Нет уж, спасибо, лучше я прямо сейчас откланяюсь. – Тильда толкнула дверь спиной, и та легко распахнулась. Выскочив на крыльцо, девушка крикнула остолбеневшему Вольге: «Папе привет!», и помчалась прочь, перепрыгивая через переплетения металлических ветвей, унизанных острыми шипами.

Обернувшись, она заметила краем глаза золотисто-белое пятно позади, – Вольга все-таки погнался за ней. Пятно приближалось, за спиной послышался топот ног. Тильда резко повернула вправо, обогнула соседний дворец, нырнула в тоннель из ветвей, стеной сплетавшихся сразу за ним, промчалась сквозь него, оттуда перепрыгнула на нижнюю ветку-тропинку и только тогда остановилась. Бегать в волшебном мире оказалось ничуть не легче, чем в обычном, здесь тоже требовалось перевести дух.

Тильда огляделась. Она стояла в гигантском коконе, сплетенном из серебристых веток, тонких и изогнутых, как виноградная лоза. Кончики шипов искрились в лучах света, проникавшего внутрь. Теперь Тильда знала, что это особенные лучи – от живого источника, скрытого в глубинах галактики. Сколько интересной информации она услышала от Вольги! Жаль, осмыслить ее некогда. И вовсе не потому, что нужно бежать дальше, – от погони, похоже, она оторвалась. Все ее внимание сосредоточилось на невзрачном предмете, похожем на ящик из старого рассохшегося дерева, оббитый по краям полосками меди.

В центре кокона стоял сундук.

Осторожно ступая по ветви-тропинке, девушка подошла к нему. На крышке темнел выжженный рисунок: череп с перекрещенными костями, какие изображают на различных предупредительных знаках, но заключенный не в красный треугольник, а в круг с разбегающимися в стороны извилистыми лучами, похожими на длинные и тонкие языки пламени. «Спрятать смерть внутри жизни! Кто мог сделать такое?!» – подумала Тильда, опускаясь перед сундуком на колени.

На крышке не было даже замка, просто какая-то ржавая защелка. Пальцы девушки коснулись холодного металла, покрытого рыжими чешуйками, приподняли скобу. Раздался щелчок. Осторожно приподняв крышку и прищурившись, Тильда заглянула в образовавшуюся щель, такую узкую, что из нее не то что заяц, кузнечик бы не выскочил. Но она не успела ничего разглядеть.