Лихорадка

— Надеюсь, ты сказала ему, что я занята.

— Я выдала ему вашу стандартную фразу: «Без комментариев». Но этот тип решил дождаться вас.

— Ну, пусть ждет сколько влезет. Я больше не собираюсь общаться с журналистами. Есть кто-то еще на сегодня?

— Элвин Клайд. Осмотр раны на ноге.

Элвин. Клэр сжала виски, заранее готовясь к приступу головной боли.

— У нас есть освежитель воздуха?

Вера рассмеялась и выставила на стол аэрозоль «Глейд».

— Мы полностью готовы к визиту Элвина. После него вы свободны до конца дня. И это хорошо, потому что у вас сегодня встреча с доктором Сарники. Он только что звонил.

Доктор Сарники заведовал персоналом местной больницы. Клэр только сейчас узнала о том, что ей предстоит с ним встретиться.

— Он сказал, по какому вопросу?

— Насчет письма, которое он только что получил. Сказал, что это срочно. — Вера неожиданно взглянула в окно и тут же вскочила из-за стола. — Черт, опять они! — в сердцах произнесла она и выбежала за дверь.

Клэр посмотрела в окно и увидела, как Вера, тряся всеми своими браслетами и сережками, грозит кулаком двум мальчишкам со скейтбордами. Один из скейтеров срывающимся от злости голосом крикнул ей в ответ:

— Мы не дотрагивались до вашей идиотской машины!

— Тогда кто поцарапал мне дверь, а? Кто? — не унималась Вера.

— Почему вы все время обвиняете нас? Типа, проще все на ребенка свалить!

— Увижу вас здесь еще раз, вызову полицию!

— Это общественный тротуар! Мы имеем право здесь кататься!

Легкий стук по стеклу привлек внимание Клэр. Виновато-грустный Митчелл Грум смотрел на нее через окошко администратора.

Она опустила стекло.

— Господин Грум, я не общаюсь с репортерами.

— Я просто хотел рассказать вам кое-что.

— Если насчет Тейлора Дарнелла, обращайтесь к доктору Эдаму Делрею. Теперь он лечащий врач мальчика.

— Нет, это насчет машины вашего администратора. Ну, той, что поцарапали. Мальчишки здесь ни при чем.

— Откуда вы знаете?

— Я видел, как это произошло, вчера. Какая-то пожилая дама задела ее своей машиной. Я предположил, что она оставит записку на лобовом стекле. Очевидно, она этого не сделала. Думаю, поэтому ваш администратор пришла к другому выводу. — Выглянув на улицу, где все еще шла яростная перепалка, журналист покачал головой. — Почему мы всегда относимся к детям как к врагам?

— Может, потому что они часто ведут себя как инопланетяне?

Он сочувственно улыбнулся.

— Похоже, у вас дома тоже есть представители внеземной цивилизации?

— Да, четырнадцати лет от роду. Думаю, это можно угадать по количеству седых волос на моей голове.

Некоторое время они просто смотрели друг на друга через окошко.

— Вы уверены, что не хотите поговорить со мной? — уточнил он. — Я отниму у вас всего несколько минут.

— Я не могу обсуждать своих пациентов. Это конфиденциальный вопрос.

— А я и не собираюсь расспрашивать вас о Тейлоре Дарнелле. Меня интересует общая информация, обо всех детях этого городка. Вы единственный врач в Транквиле, и, полагаю, вам лучше других известно о том, что здесь творится.

— Но я здесь всего восемь месяцев.

— Но вы наверняка в курсе ситуации с наркоманией среди местных подростков, верно? Это могло бы объяснить поведение мальчика.

— Вряд ли один инцидент, пусть даже такой трагический, позволяет судить о том, что в городе существует проблема наркомании.

Взгляд Клэр обратился к сцене за окном. Мальчишки со скейтами ушли. К дому подъехал почтальон и сейчас о чем-то болтал с Верой у тротуара. Потом вручил ей кипу корреспонденции. Нет ли в этом ворохе почты письма от адвоката Пола Дарнелла?

Грум что-то говорил ей, и Клэр вдруг заметила, что журналист придвинулся ближе, практически просунулся в окошко администратора.

— Позвольте рассказать вам одну историю, доктор Эллиот. Это произошло в прелестном городке Фландерс, штат Айова. Население четыре тысячи. Чистенькое приличное местечко, где все друг друга знают. Горожане исправно посещают церковь, участвуют в работе родительского комитета школы. Так вот, вдруг происходят четыре убийства, и все они совершены подростками. Шокированные обитатели Фландерса в конце концов вынуждены были снять розовые очки и трезво оценить реальность.

— И в чем она заключалась?

— Метамфетамин. Эпидемия наркомании в местных школах. И некогда приличный городок превратился в позор Америки.

— Но какое отношение это имеет к Транквилю?

— А вы вообще читаете местные газеты? Посмотрите, что творится с вашими соседями. Сначала скандал на Хэллоуин. Потом мальчик забивает до смерти собаку, в школе начинаются кулачные бои. И, наконец, эта стрельба.

Клэр снова посмотрела на тротуар, где почтальон по-прежнему трепался с Верой. «Да ради всего святого неси скорее почту!»

— Я несколько месяцев следил за историей во Фландерсе, — продолжал Грум. — Наблюдал за тем, как накапливается критическая масса, которая в конце концов взорвала город. Родители во всем винили школу. Дети кидались на учителей, на собственных родителей. Когда я услышал о проблемах в вашем городе, я сразу же подумал про метамфетамин. Я знаю, что вы должны были взять у Дарнелла пробу на наркотики. Можете мне ответить только на один вопрос: в его крови был обнаружен метамфетамин?

Все еще в рассеянности, она ответила:

— Нет, не был.

— А что-нибудь другое?

Она не ответила. По правде говоря, она и не знала, поскольку еще не получила сведений из бостонской лаборатории.

— Значит, что-то обнаружили, — заключил Грум, по-своему истолковав ее молчание.

— Я не являюсь лечащим врач мальчика. Вам нужно обратиться к доктору Делрею.

Грум презрительно фыркнул.

— Делрей утверждает, что это психоз на почве отмены риталина. Это такой редкий случай, сомнительно, что такое вообще может быть, — ведь существует всего несколько случайных свидетельств.

— Вы не верите в этот диагноз?

Журналист посмотрел ей в глаза.

— Только не говорите мне, что вы в него верите.

Митчелл Грум начинал нравиться Клэр.

Открылась входная дверь, и Вера протопала к своей стойке с почтой в руках. Не церемонясь, она вывалила бумажный ворох на стол. Клэр окинула взглядом стопку конвертов, и у нее пересохло в горле.

— Извините, — сказала она, обращаясь к Груму. — Мне надо работать.

— Фландерс, Айова. Имейте это в виду, — отозвался он и, махнув рукой, вышел из здания.