Лика. Повелительница демонов

Принц подошел к кровати, и они вдвоем стали разглядывать пузырек с изумрудной жидкостью.

— Ты думаешь, этот яд на самом деле такой страшный, как он сказал? — прошептала герцогиня.

— Фуке утверждает, что нет на свете более искусного фармацевта, чем этот мерзавец. Все равно без Фуке нам не обойтись. Я не смогу содержать свою армию без его помощи.

Дама откинулась на подушки.

— Итак, одного министра уже можно считать мертвым, — медленно проговорила она.

— Пожалуй, да, ведь сейчас я держу в руках его смерть.

— А ведь говорят, будто императрица-мать иногда обедает вместе с тем, кого она так обожает?

— Говорят, — помолчав, согласился принц Конде. — Но нет, ваш план не годится, душенька. Мне пришел в голову другой ход, более ловкий и более верный. Кем станет императрица, лишившись своих сыновей?.. Ей не останется ничего другого, кроме как удалиться в монастырь и там оплакивать своих детей.

— Отравить императора? — вздрогнув, спросила графиня, — одно дело обливать его помоями в блоге, но…

Принц весело заржал и, подойдя к секретеру, спрятал в него ларец.

— Вот они, женщины! — воскликнул он. — Подумаешь! Красивый мальчик, полный юношеского смятения, который, кстати, в последнее время, встречаясь с вами при дворе, смотрит на вас по-собачьи, преданными глазами. Вот кто он для вас. А для нас он — опасное препятствие, стоящее на пути к выполнению всех наших планов. Что же касается младшего брата, этого испорченного юнца, которому уже сейчас доставляет удовольствие переодеваться девчонкой и липнуть к мужчинам, то его еще труднее представить себе на троне, чем вашего августейшего девственника… Скоро подадут ужин. Хотите, я прикажу позвать Манону, вашу горничную?

— Я была бы вам очень благодарна, мой дорогой.

Все тело Лики затекло от неудобной позы, и она отступила по карнизу немного назад. У нее мелькнула мысль, что брат, пожалуй, ищет ее, но она не решалась покинуть свой насест. В спальне при помощи слуг принц и его любовница облачались в свои пышные наряды. Слышен был лишь шелест шелка да время от времени проклятия его высочества — принц Конде не отличался терпеливостью.

Отведя глаза от светлого четырехугольника раскрытого окна, Лика не могла ничего разглядеть вокруг — ее окружала густая ночь, наполненная шепотом близкого леса, по которому гулял осенний ветер.

Она опять обернулась к окну и вдруг поняла, что комната пуста. Там по-прежнему горел ночник, но теперь, как некогда, все вновь дышало в ней тайной.

Девочка осторожно подобралась к окну и скользнула в комнату. Аромат румян и духов здесь как-то странно смешивался с благоуханием ночи — запахом лесной сырости, мха и спелых каштанов.

Лика сама еще не вполне осознавала, что собирается сделать. Ее могли застать здесь, но это не пугало ее. Это был всего лишь сон, сказка. Такая же, как бегство на проклятый материк…

Проворно вытащив из кармана халата, небрежно брошенного на спинку стула, ключик, она отперла секретер и достала ларец. Он оказался из сандалового дерева, и от него исходил резкий аромат. Заперев секретер и положив ключик на место, Лика, крепко прижимая к себе ларец, снова вылезла на карниз. Ее вдруг охватило безудержное веселье. Она представила себе, какое лицо будет у принца Конде, когда он обнаружит исчезновение яда и компрометирующих писем.

«Это же не воровство, — успокоила себя Лика, — просто надо предотвратить преступление».

Она уже знала, где спрячет свою добычу. Четыре башенки, которые итальянский зодчий возвел по углам изящного замка Плесси, служили лишь украшением, но у них, на манер старинных крепостей, тоже были миниатюрные бойницы. Внутри башенки были полые, и в каждой имелось крохотное слуховое окошко.

Лика засунула ларец в ближайшую к ней башенку. Кому придет в голову искать его там!

Затем она ловко проскользнула вдоль стены замка и спрыгнула на землю. И только тут почувствовала, как заледенели ее босые ноги.

Она надела свои потрепанные туфли и вернулась к гостям чтобы найти брата. Раймон всё сумел добиться своих привилегий. Вместе они вернулись в замок.

— Как ты думаешь, маркиза Плесси возьмет тебя к себе в фрейлины? — ревниво спросила Орта.

— О нет, не думаю, — сладким голоском ответила Лика.

Глава 10

Замок оживился. Молин, тайно взявший в аренду ферму и свинцовые рудники, развёл бурную деятельность. Ежедневно прибывали паровые повозки с новым оборудованием, появлялись наёмные рабочие и специалисты разных наук. Вложения Молина поражали и пугали. Взвесив все за и против, Раймон решил, что финансист никак не обеднеет, если выдаст ему определённую сумму денег в счёт будущих прибылей. Молин не поскупился. Теперь с лихвой хватало на обучение сразу трёх сестёр: Орты, Лики и Мэд.

Вскоре выше перечисленные девицы оказались на перроне вокзала в сопровождении старого вояки Гима. Паровоз тронулся.

Переполненные вагоны нагоняли на Лику тоску. Прокуренные тамбуры, пропахший вином вагон. Лика заметила как быстро меняется человек, превращаясь в пассажира. Во-первых пассажир слишком много ест, даже если не голоден. Во-вторых слишком много читает, причём даже то, что ему совсем не интересно в обычной жизни, когда он не пассажир.

Лика есть не хотела и, перелистав какой уже раз журнал с пёстрыми, но надоевшими картинками, выпросила у Гима «Астроградские ведомости».

Война набирала обороты. Все воевали против всех. Императрица с сыном воевала против императора Ясно Солнышко, потому что он старый козёл и давно пора передать престол наследнику. Войска принца Орлеана бились с императором и императрицей, потому что принц был родным братом правителя, а по сему тоже имел право на престол. Маркиз Плесси встал под знамёна принца Конде, потому что тот нормальный мужик и в конце концов тоже принц, хотя подумывал перейти на сторону своей жены чтобы не рушить брак. Маркиза же в свою очередь, воевала на стороне пролов, которые объединились с партейными и входили в моду. Самая маленькая группировка войск была у министра Мазара. Его почему-то называли серым кардиналом планеты, хотя одевался он во всё красное. Воска Мазара почти не имели боевых потерь. Во-первых он воевал не людьми, а финансовыми потоками, во-вторых он вроде ни против кого не воевал вообще, в своих блогах и выступлениях никого не обличал и не поливал грязью. Поэтому его никто не трогал.

«Милый дядечка, — подумала Лика, — интересно, почему его хотят отравить тем зелёным ядом? Наверно потому, что ему все должны много денег.»

В поезде то тут, то там возникали стычки по политическим вопросам (всё-таки весёлая игра эта революция!), периодически, когда заканчивалось вино у той или иной политической группировки, проходили по вагонам с шапкой для честного отъёма денег у пассажиров на нужды фронта. Однако трёх девушек и старого вояку Гима обходили стороной. Видимо боясь случайно зацепиться за алебарду Гима, которая стояла у его ног или не желая отвлекать воинственного слугу от трапезы. Гим по своему обычаю ел кашу из своего шлема от боевого скафандра.