Лика. Повелительница демонов

— Я хотел повидаться со своей сестричкой, она воспитывается в женском лицее, но нам негде было встретиться… Наши родители…

— Не разговаривай так громко в храме науки, — остановил его ректор. — Встань, и пусть твоя сестра тоже встанет, и идите оба за мной.

Он привел их в свой кабинет и сел на табурет. Потом, положив руки на колени, поглядел в лицо пажа, затем — Лики. Седые волосы, выбившиеся из-под скуфьи, обрамляли его по-крестьянски свежее, несмотря на годы, лицо. У него был крупный нос, маленькие живые и проницательные глазки, короткая белая бородка. Под его взглядом паж совсем растерялся и стоял молча, явно смущенный.

— Он твой любовник? — неожиданно спросил Лику ректор, кивком головы указывая на пажа.

Лика залилась краской, а паж с искренней горячностью воскликнул:

— Я бы желал этого, сударь, да она не из таких девушек.

— Тем лучше, дочь моя. Будь у тебя красивое жемчужное ожерелье, разве пришло бы тебе в голову бросить его в навозную кучу на дворе, где свиньи стали бы тыкаться в него своими грязными рылами? Ну? Скажи мне, девочка, ты сделала бы так?

— Нет, не сделала бы.

— Не следует бросать, жемчуг свиньям… Не следует так легкомысленно относиться к такому сокровищу, как девственность, ее нужно хранить до замужества. А тебе, паскудник, — продолжал он тихим голосом, повернувшись к пажу, — как тебе только могла прийти в голову столь кощунственная мысль: привести свою подружку на учебную кафедру и здесь охаживать ее?

— А куда еще я мог ее привести? — мрачно спросил паж.

Лицо ректора, до сих пор сохранявшее мягкое выражение, внезапно посуровело. Он протянул руку.

— Дай мне ключ, который тебе доверили.

А когда паж отдал ему ключ, ректор добавил:

— Я слишком хорошо знаю, в какой среде ты живешь, несчастный маленький паж. Конечно, тебе куда приятнее разыгрывать мужчину с девочкой своего возраста, чем служить забавой зрелых дам, которые завлекают тебя в свои альковы и развращают… Да, я вогнал тебя в краску. Тебе стыдно перед ней, такой чистой, такой свежей, стыдно, что ты пытался выдать свою распущенность за любовь.

Мальчик опустил голову. Куда только девалась его самоуверенность! Наконец он пробормотал:

— Господин, прошу вас, не рассказывайте об этом ее величеству императрице. Если она меня отошлет обратно к отцу, ему уже не удастся меня пристроить.

— О господи, помоги нам ниспровергнуть подобные порядки!

Ректор встал и, взяв за плечи Лику и пажа, вывел их из здания. Несмотря на преклонный возраст и согбенную фигуру, он был еще крепок и быстр в движениях.

Он отпустил их и взглядом провожал их изящные фигурки, пока они не расстались на углу площади.

До самых ворот лицея Анжелика ни разу не обернулась. Великое умиротворение снизошло на ее душу. Она до сих пор чувствовала на своем плече тепло старческой ладони.

Лика безропотно понесла наказание за свой побег. С этого дня поведение юной дикарки изменилось. Она усердно занималась, стала более общительна. Казалось, наконец она смирилась с суровой жизнью в лицее.

В скоре ее сестра Орта покинула лицей. Дальняя родственница из Ниора пригласила ее к себе якобы в компаньонки. В действительности же эта самая родственница, принадлежавшая к мелкой знати, некогда вышла замуж за магистрата, человека богатого, но весьма сомнительного происхождения, и теперь мечтала, чтобы ее сын, женившись на знатной девушке, присовокупил бы к своему богатству немного аристократического блеска. Отец только что купил своему сыну должность королевского прокурора в Астрограде и хотел бы, чтобы тот чувствовал себя равным среди родовитых дворян. Таким образом, брак был неожиданной удачей для обеих сторон. Свадьбу сыграли незамедлительно.

Это произошло как раз в те дни, когда юный император Лаврентий XIV вернулся победителем в свою славную столицу.

Планета была обескровлена междоусобной войной, во время которой землю ее топтали шесть армий.

Однако в этой безумной жестокой схватке одержал великую победу и серый кардинал Мазар. Не прошло и года после его изгнания, как в Кремле снова замелькала его красная мантия, не слышно стало «мазаринад» — блогеры как будто забыли про него. Все обессилели в этой борьбе…

Год спустя Лику Сансе вызвали в приемную.

Она увидела там Гима. За годы разлуки старый солдат лишь еще немного поседел. Его неразлучная алебарда стояла рядом, аккуратно прислоненная к стене.

Старик Гим сообщил Лике, что приехал, чтобы отвезти ее в замок. Образование ее закончено. Она уже достаточно взрослая и ей нашли мужа. Кажется Молин всё-таки сдержал слово.

Друзья, цените пожалуйста труд и не забывайте подписываться!

Глава 11

Раймон, новый барон Сансе оглядывал свою сестру Лику с явным удовлетворением.

— А наставницы и впрямь превратили тебя в примерную девушку, дикарочка моя!

— Примерную? Это мы еще посмотрим! — возразила Лика и привычным движением тряхнула своими золотистыми кудрями.

Неожиданно барон добавил:

— Граф Жорж Стим просит твоей руки.

— Моей руки? — удивилась Лика. — Но я же его не знаю!

— Какое это имеет значение! Его знает Молин, а это главное. И Молин заверил меня, что о более лестном браке для своей сестры я не могу и мечтать.

Барон Раймон сиял от радости. Прогуливаясь в это теплое апрельское утро с дочерью по дороге, идущей через овраг, он концом своей палки сбивал примулы, растущие на обочине.

Анжелика вместе со старым Гимом приехала в Монтелу накануне вечером. Она очень удивилась, увидев повзрослевшего Валентина, но он сказал, что получил в коллеже разрешение поехать домой, чтобы присутствовать на ее свадьбе.

«Какая там еще свадьба?» — подумала тогда Лика.

Вначале она не приняла этих разговоров всерьез, но сейчас уверенный тон брата обеспокоил ее.

За те годы, что Лика провела в лицее, брат сильно изменился. Несколько седых нитей появилось в его усах и маленькой, узкой бородке, которую он носил по моде.

Когда они вышли на луг, отлого спускавшийся к высохшему болоту, она попыталась переменить тему разговора, боясь, как бы они не рассорились в первый же день встречи.

— Раймон, вы мне писали, что в годы этой ужасной войны армия реквизировала у вас много плесени и грибов и тем нанесла вам большой ущерб?

— Да. Мы с Молином потеряли почти половину нашего продукта, и, если бы не он, я бы давно сидел в тюрьме за долги, даже если бы продал все наши земли.

— А вы еще много должны ему? — с тревогой спросила Лика.

— Увы! Из сорока тысяч баксов, которые он мне некогда ссудил, я после пяти лет упорного труда смог отдать ему всего пять тысяч. Между прочим, Молин не хотел их брать, говорил, что это моя доля прибыли. Только когда я совсем уж рассердился, он взял деньги.

Лика простодушно заметила, что уж коли сам Молин считает, что его расходы окупились, то незачем было возвращать деньги, и зря брат так упорствовал, проявляя свое благородство.

— Если уж Молин предложил вам затеять это дело, значит, он в накладе не остался. Не такой он человек, чтобы делать подарки. Но видимо, совесть у него все же есть, и он отказывается от этих сорока тысяч баксов, считая, что ваши труды и те услуги, которые вы ему оказали, вполне стоят этих денег.