Ликующий джинн

Кубик был в кожаной куртке и в кожаной же кепке.

– Я должен с ними подружиться, - с порога сказал он, - я их новый друг и собутыльник. Кореш, кент, и керя. И еще кто-нибудь, но об этом должны мне сказать они. У них свой язык.

– Дядь Вить, - охладил пыл художника Славик, - они вас за своего не признают. А если не признают, вся затея впустую. Во-первых, снимите кепку. Если вы алкаш, вы бы давно ее пропили.

– Вот так да!
– удивился художник.
– Откуда ты знаешь их повадки?

– Вы же сами просили понаблюдать за ними.

– Может, еще что-то не подходит?

– Конечно. Давайте я вас приведу в кентовский вид.

– Давай.

Славик начал с того, что оторвал верхнюю пуговицу на красивой красной рубашке живописца.

– Хорошо, что вы не бриты, - заметил он, оглядывая щеки гостя.
– Теперь еще...
– Нужно оборвать наполовину карман на куртке. Я его осторожно распорю, вы после пришьете. Чистый платок спрячьте в брюки и не вынимайте. Хорошо бы еще бандану на голову. Тогда был бы точняк, что вас за своего примут.

– Что такое бандана?
– поинтересовался Кубик .

– Головной платок. Черный. Но у меня его пока нет.
– После операции с ножом и карманом Славик бросил взгляд и на брюки.
– Когда выйдете во двор, нужно будет их хорошенько забрызгать. Ну, кажется, все... Нет, вот еще чего не хватает.
– Он влетел в ванную и вышел оттуда с тюбиком зубной пасты. Сделал щедрый мазок на Кубикову туфлю и размазал.
– Вот теперь у вас подходящий вид, дядя Витя!

Тот неуверенно посмотрелся в зеркало в прихожей. Хмыкнул. Скорчил непонятную рожу.

– У тебя талант гримера.
– И пожаловался: - А ты знаешь, что мне придется сегодня пьянствовать?

– Человеку, который обхитрил Наг Тусса, - ответил Славик, - и который ходил в латах робота, ничего не стоит справиться с двумя отечественными алкашами.

– Ну да, - Кубик все же сомневался, он потирал шею, словно разминался, шевелил плечами и продолжал гримасничать, - ты не знаешь, что это за сила. И бульдозер свалят с ног.

– Дядя Витя, они же уйдут!

– Никуда не денутся. Ладно, я пошел. Если выйду оттуда живым, позвоню тебе. Встреча во дворе.

– Скамейка алкашей как раз напротив клумбы. Называется: "Харчевня трех пескарей". А алкаши выглядят так...
– Славик довольно точно обрисовал известную нам парочку.

– Дай мне хоть кусочек сыра на закусь!
– взмолился Кубик после того, как понял, с кем будет иметь дело.
– Там же, наверно, будет только вяленая рыба.

Откусив от куска сыра, Кубик, еще раз встряхнув головой, вышел. Славик послушал шум лифта, стук двери внизу и пошел в кухню Должен же он в конце концов пообедать. Да и уроки впереди. Что там, интересно, выведает Кубик?

ТАРЫ-БАРЫ-РАСТАБАРЫ

Кубик, предварительно забрызгав брюки в луже, вошел в пивную. Пивная походила на заводской цех в середине рабочего дня. За столами трудились изо всех сил мужики и редкие женщины. Они часто поднимали тяжелые кружки, - как, может быть, токарь очередную заготовку, - отпивали глоток-другой и... говорили. Говорили наклонившись друг к дружке, как заговорщики, возили в ажиотаже кружками по мокрой столешнице, размахивая другой рукой, в которой была зажата таранька.. говорили. Гул в помещении был как от работы десятков станков.

– Значит так: я завтра посылаю к тебе машину...

– Я ей говорю: что же ты, понимаешь, со мной так?..

– Он тебе заплатил? Заплатил!..

– Сижу, представь себе, один: ни тебе звонка, ни тебе гудка...

– Не может быть! Мои ребята...

– Как другу говорю! Как другу!..

Кубик шел от стола к столику, разыскивая Петю и Гоги-Егора-брата Кондрата. Нашел быстро - Славик описал их точно. Эта пара отличалась от остальных обитателей пивняка бомжеским видом. Но сегодня лицами они выглядели барами, у них, видно, случились деньги. Петруха и Гоги свысока поглядывали на озабоченных соседей, переговаривались скупо и по делу:

– Пиво сегодня не то, что вчера.

– Не то, не то... Чехи его варят на родниковой воде, а немцы - что с них взять, с немцев...

– Взяли однажды...

– Привет, отцы!
– лихо сказал Кубик, подходя с столу.
– Вижу - хорошие люди, думаю: с кем же еще времечко скоротать...

– Ну, скоротай...
– ответил Гоги, внимательно и подозрительно оглядывая подошедшего. Оторванная пуговица на хорошей рубашке и висящий карман его успокоили. У мужика, должно быть, загул.

Художник добыл из внутреннего кармана куртки плоскую бутылочку Bacardi Gold.

– Кудревато живешь, - отметил тот же Гоги.
– И с этой граммулей ты собираешься провести день?
– На физиономии Гоги-Егора была трехдневная рыжая щетина.

– Во-первых, я уже, - ответил Кубик.
– А во-вторых, день зависит и от того, с кем его проведешь. Думаешь, за мной заржавеет?

– Он очень правильно говорит, - закивал Петруха.
– Тоже видно хорошего человека. Давай, браток, присоединяйся....- Петруха был уже пьяноват, дневные хлопоты оставляли его с каждым новым глотком.

Шел уже пятый час этого весеннего дня, а Кубик во дворе не показывался. На спинке "Харчевни" неподвижно сидел понурый голубь, наверно, приболел. Уроки, несмотря на беготню к окну, были сделаны, Славик теперь то просматривал мультяшки, то снова взглядывал на двор. Для верности он смотрел на скамейку в папину подзорную трубу. "Сколько можно пить?!
– возмущенно думал он, видя все того же понурого голубя на ее спинке. Но через минуту оправдывал художника: - Кубик выведывает тайну!" Будь на его месте какой-нибудь взрослый, он сказал бы сочувственно: "Помоги ему, бедному, бог!"

Угнаться за профессиональными алкашами нормальному человек очень трудно. Кубик уже не вязал лыка, но сумел сохранить свою сверхзадачу в целости, и завел с новыми "друзьями" разговор о хоть каких-то способах заработать. О себе он сказал, что у него, художника, был в мастерской пожар, все сгорело к чертовой матери, теперь у него ни кола, ни двора, а в голове тоже будто бы все выгорело. И это - пепелище в голове - самое страшное. Для Петрухи эти "выгорело" и "пепелище" были бальзамом на его раны, он в знак солидарности крепко пожал Кубикову руку и они выпили еще по глотку из второй по счету бутылки водки, купленной уже Кубиком.