Лили. Ведьмина внучка

Незнакомка все это время наблюдала за девочкой.

— А Вас как зовут?

— Я Каролина фон Изенбург, — пожилая дама выпрямилась и протянула Лили газетную вырезку, которую вынула из карманов безразмерного платья. — Я блистала на балах, и в меня был влюблен даже русский князь.

— Почему же Вы не уехали? Почему Вы… здесь?

— Ты хочешь сказать, почему я догниваю свои последние дни в заброшенной церкви? Все просто. Как только началась заварушка, мой супруг подхватил детей, любовниц, челядь и отбыл за границу.

— Почему он не взял Вас?

— О, деточка, знаешь, в аристократических семьях не принято любить друг друга. Как сейчас помню, я гневалась на Феликса из-за того, что он не разрешил мне купить драгоценности, и не приняла его слова всерьез. Он не стал меня убеждать и отбыл.

— А друзья, родные… Не может же у Вас совсем никого не быть?…

— Как ты говоришь тебя зовут, деточка? Я Каролина фон Изенбург, я блистала на балах и в меня был влюблен сам русский князь.

Артишоки получились мягкими, нежными, так и таяли во рту. Лили протянула Каролине ее порцию. Девочка заварила отвар из иван-чая, шалфея, лимонника и рыжецвета, травы помогут немного прояснить рассудок бедной женщине.

Лили растянулась на лавке и прикрылась одеялом. Сегодня у нее был кров, ужин и компания.

Глава 5

Лили покинула незнакомый город, церковь, покореженные домишки, когда-то радовавшие жителей и гостей цветочными гирляндами. Лили шла по дороге и не знала, что принесет ей сегодняшний день. В голове у нее звучали бабушкины слова "девочка моя, следуй за сердцем".

Лили с интересом рассматривала зеленые-зеленые холмы, будто бы кто-то накрыл землю мягким бархатным одеялом, маленькие, словно игрушечные фигурки — это немногие выжившие козы и коровы, человечки, похожие на оловянных солдатиков — это фермеры, убирающие сено.

Лили добралась до ратуши, многоголосая толпа сновала по своим делам. Лили остановилась у фонтанчика, попить воды. Интересно, здесь есть булочник или молочник? Девочка поискала глазами вывеску Backerei или Milchmann.

Ее внимание привлекли крики детей: "Бей его, бей! Так ему, грязнокровке!"

Ватага пацанов кидала комьями грязи в маленького мальчишку. Тот не сопротивлялся, прикрыл лицо руками и ждал, когда насмешники закончат экзекуцию.

Что самое ужасное, взрослые спешили по своим делам, и никто не заступился за ребёнка.

Лили бросила свои пожитки, растолкала толпу, и прикрыла собой пацана. Тот дрожал как осиновый лист, и спрятался за девочку.

— Что вы творите, вы что, звери! А ну разошлись! А вы куда смотрите, взрослые? Вы что, не видите, что мальчишку бьют?

Изверги испугались ярости Лили, а дородная женщина, проходя мимо, бросила.

— Девонька, так он того, нечистый.

— Да, куда ты полезла, — поддержал горожанку какой-то старик, — наше дело маленькое, мы честно работаем, никого не трогаем. Если кениг назвал кого-то нечистым, быть посему.

— Ну да, — вокруг Лили стала собираться толпа взрослых, — ты чего полезла в детские игры? Мы люди маленькие, живём своей маленькой жизнью. А грязнокровки, так им и надо, не зря кениг велел.

— Если вы все думаете, что вы живёте маленькой жизнью, никуда не вмешиваетесь, никого не трогаете, за вами не придут, вы ошибаетесь! Вас точно также будут бомбить, и вашим детям когда-нибудь придется отвечать за жестокость. Узкие улочки ведут туда же, куда и широкие мостовые.

— Ты чего тут раскаркалась, а? Шла бы ты отсюда, умная такая!

Толпа стала расходиться. Лили подхватила ребенка на руки и хотела было забрать свои пожитки, но на лавочке валялось только лоскутное одеяло, и старая замусоленная книжка с карандашом, куда бабушка записывала все рецепты отваров и сведения о травах. Кухонную утварь, травки и фибровый чемодан стащили. В первый раз за все это время Лили захотелось плакать. У нее почти ничего не осталось от бабушки.

Черноволосый малыш, чьи щёчки оцарапали комья земли, обнял Лили и прошептал: Ты добрая фея, да? Пойдем к маме, она нас накормит.

Глава 6

Ребенок доверчиво обнял Лили, а та, в свою очередь, обернула малыша в одеяло и дала ему в руки тетрадку.

— А ты куда идёшь? — спросил ребенок.

— Я не знаю, правда. Отведу тебя к маме, и пойду куда-нибудь.

— Хочешь, оставайся с нами, у нас с мамой все равно никого нет.

— Милый, ты уверен, что твоей маме понравится ещё один лишний рот?

Малыш сердито засопел.

Мальчик привел Лили в крохотную каморку в доходном доме, вроде той, где Лили жила когда-то с бабушкой. Худенькая женщина варила что-то на чугунной плите. Увидев своего ребенка, женщина всплеснула руками.

— Якопо, Якопо, что ты натворил опять?

— Ничего, он … на него напали мальчишки, стали швыряться комьями грязи.

— Я тебя просила, я же тебя просила, дождись меня, когда я вернусь со службы в господском доме, а ты… — причитала женщина. — Куда тебя опять понесло?

— Мамочка, там театр кукол показывали, там Пиноккио и Коломбина.

— Не сердитесь на него, пожалуйста, в следующий раз Якопо обязательно вас послушает.

Лили убедилась, что с ребенком все хорошо, и собралась уходить.

— Хочешь есть? — мама Якопо по уставшему лицу Лили поняла, что у той маковой росинки с утра не было.

— Я Сара.

— А я Лили.

Перед девочкой поставили тарелку наваристого супа с крапивой и бобами. Сара задавала Лили вопросы о ее жизни, и девочка сама не заметила, как поведала матери малыша всю свою нехитрую историю, даже пожаловалась на то, что у нее украли все пожитки.

— А поехали с нами, — усталое лицо Сары осветила улыбка. — Вместе будет легче все пережить. Мы переедем туда, где много наших.

Лили согласно заулыбалась в ответ.

Глава 7

Он захлопнул потрепанную тетрадь и стал вспоминать. Вечер нового года по летоисчислению от кенига, концерт, посвященный придуманному празднику. Кениг старательно формировал идеологию, убирая неугодные празднества и создавая новые, собственные.

Конечно же, его пригласили на праздничный концерт. Генерал, приближенный кенига, маялся желудком, но очень хотел вручить приглашенной певичке партийное удостоверение, поэтому вызвался он. Кажется, в тот вечер подавали лангустов, видит кениг, он предпочел бы прожаренный стейк. Он едва пригубил шампанское и стал наблюдать.