Лилия между тернами

Открыв окно, я вышвырнул в окно изорванную одежду, постельное белье и даже подушки. Но это нисколько не помогло. Её запах пропитал весь дом. В собственном доме я чувствовал себя, как на минном поле. Словно повсюду так и светились места, которых касались её руки, и куда ступали босые ноги.

Окончательно взбесившись, я вылетел из дома и, сев на байк, поехал в бар. Не буду ночевать здесь, где повсюду отпечатки её присутствия. Я вернусь сюда снова, только когда приволоку эту подлую принцессу обратно.

Она думала, что когда попала в мой дом, я был невыносим? Ну, так я ей покажу, как могу быть по-настоящему невыносимым.

Глава 24

Миша мирно посапывал во сне, зарывшись лицом и рукой в мою шерсть. Приятное состояние на границе сна и бодрствования — любимое у кошек. Но все даже самое любимое надоедает, и я пошевелилась.

Миша как-то сразу проснулся, словно боялся обнаружить рядом с собой в постели кого-то не того. Но увидев меня, сразу расслабился и сонно улыбнулся.

— Киса! Как же я рад, что это ты. Что, устала валяться со мной? Хочешь прогуляться?

Я соскочила с кровати и, потянувшись, села у двери. Стоило только вынырнуть из дрёмы и опять вернулось ощущение грызущей боли. Мне удалось, конечно, её спрятать подальше, но она упорно скреблась, требуя выхода. Движение помогало заткнуть её, и поэтому я намекала Мише, что пора бы меня выпустить.

— Сейчас! — смачно зевнул он и, почесав грудь, стал одеваться.

Мы вышли на улицу, когда уже начало смеркаться.

Миша повел меня в обход дома, вглубь двора, где обнаружилась калитка, выходящая прямо на опушку леса.

— Ты уверена, что не заблудишься? Я не хочу, чтобы ты уходила насовсем, пока не буду уверен, что ты можешь сама о себе позаботиться, — почти строго сказал Миша.

Я фыркнула в ответ и скользнула в темноту.

— Киса, я буду ждать тебя, — неуверенно сказал Миша. — Я не буду закрывать дверь. Можешь вернуться, когда захочешь.

Вряд ли вернусь, уж извини. Я мчалась в вечерний лес, надеясь на то, что окружающая природа вылечит мою боль. Но очень быстро поняла, что лес для такой городской кошки, как я — совсем не райское место.

Вокруг были запахи и звуки совершенно незнакомые и даже пугающие. Кто сказал, что мои животные инстинкты должны проснуться просто потому, что я окажусь в лесу?

Оказалось, что вся эта жизнь, что возилась и дышала вокруг, совершенно мне чужда. Но если я собиралась больше не возвращаться к людям, нужно было научиться в неё вписываться.

Начало не было особо замечательным. Уже почти сутки я блуждала по лесу. Тело болело от непривычной нагрузки. Одно дело — пробежаться, совсем другое — двигаться постоянно, к тому же пытаясь еще и добыть пищу. Поспать мне также не удавалось, просто не получалось отключиться. При очередном прыжке я угодила в болотце и намокла. Попытки добыть еду, похоже, только смешили здешнюю дичь. Окончательным позором для меня как для охотника был заяц, который, видимо, просто проспал моё приближение, но и я его не почуяла. В последний момент он как ошпаренный рванул прямо у меня из-под лапы и напугал меня до истерики. А когда мой инстинкт преследования решил все же очнуться и включиться ловить маленького мерзавца, было уже поздно.

Да, похоже, как хищник я терплю полное фиаско. В довершение небо прорвало и пошёл мелкий, противный, холодный дождь. Раздражение и усталость брали верх. И я смиренно поплелась обратно. Хотя, кто сказал, что Миша все еще меня ждёт? Зачем ему со мной возиться?

Когда я подходила к знакомой калитке, лапы уже заплетались. Даже если он не стал ждать меня и уехал, я хотя бы найду сухой угол и посплю.

Я почуяла Мишу едва скользнула во двор. Он обнаружился под козырьком веранды, прямо на старом деревянном полу. Парень сидел, поджав под себя ноги, и задумчиво бренчал на гитаре, глядя на дождь.

Стоило мне появиться он просиял и вскочил.

— Киса! Ну, слава Богу! Ну, где тебя носило! Я уже извелся весь.

Я подошла ближе и позволила себя погладить.

— Ты мокрая вся! — возмутился парень. — И пахнет от тебя! Куда ты умудрилась влезть, что так благоухаешь?

Он открыл дверь и вошел внутрь, придерживая её для меня.

— Давай, заходи! Будем тебя в божеский вид приводить!

Внутри было светло и тепло, и вкусно пахло.

— Я тут кое-какой еды раздобыл у аборигенов. Ты голодная?

Я, конечно, гордый и свободный хищник, но пустой живот меня выдал.

Миша налил в чашку воды и влил туда, судя по запаху, уксуса. Потом намочил там полотенце и, отжав его слегка, подошел ко мне.

— Хорошо, что все запасы дедовские уцелели. А теперь постой спокойно, я тебя оботру. Мой дед всегда так свою собаку приводил в нормальный вид.

Он что, решил, что я позволю ему возюкать по мне мокрым и вонючим уксусом полотенцем, как будто я вывалявшаяся в грязи дворняга? Да он псих. Я отступила на шаг и рыкнула на Мишу. Но это его нисколько не впечатлило. Он молниеносно бросился на меня, накрыл своей противной тряпкой и стал тереть.

Боже, этот парень совершенно сумасшедший! Ему что, никто не сказал, что таких, как я, следует бояться?

Я извернулась и попыталась отпихнуть нахала, стараясь, однако, не оцарапать. Но Миша, похоже, не привык легко сдаваться. В итоге мы устроили жуткую возню на полу, сшибли стул, опрокинули еще что-то, полотенце превратилось в лохмотья и в результате непонятно было, кто же больше вытерт я или сам Миша. При это парень так заразительно хохотал, что я почти жалела, что в моем нынешнем облике не могу последовать его примеру.

— Ну, все! — наконец с торжеством объявил он. — Теперь ты, вроде, чистая.

Я встала и с наслаждением отряхнулась.

Усмехнувшись, Миша полез в свою сумку за сменной одеждой.

— Я не знаю, если честно, едят ли большие кошки яичницу и пьют ли молоко, но — чем богат! — сказал он мне, вываливая в большую тарелку нечто выглядящее ужасно, но пахнущее божественно.

Постояв с секунду в замешательстве, Миша все же отодвинул стул и поставил миску на стол.