Лиловый (Ii)

– - О чем вы говорите, профессор, -- опешил Касвелин; Синдрилл, очевидно, тоже был поражен этими словами и молчал.

– - Мы неправильно оценили положение на Анвине, -- пояснил Квинн.
– - Все эти годы их массовое бессознательное было не рассеяно, а просто направлено в неведомое; в космос, они не знали о нашем существовании, не представляли себе, как именно мы выглядим. Теперь у них в руках есть вся необходимая информация, даже изображения Кэрнана и Эйреана. Я, по правде говоря, не уверен, что делать дальше. Если мои опасения подтвердятся... возможно, единственным способом спастись станет война.

Капитаны молчали.

– - Время покажет, -- наконец раздался глухой далекий голос Синдрилла.
– - Я исполню ваше поручение, профессор. До связи.

***

Чернота обволакивала его.

Черное небо, исполненное сияния звезд; звезды были самые разные: некоторые светили оглушительно ярко, ослепляя, другие еле заметно мерцали в глубине. Он медленно двигался между ними, и пальцы нашаривали тонкие нити, соединяющие звезды между собой. Каждая звезда -- отдельное человеческое решение. Эта паутина решений обволакивает жесткую кристаллическую структуру бытия, мягко окутывает собою острые выступы случайностей, впитывает в себя физические законы вселенной. Стоит иногда изменить одно-единственное решение, и узор изменится... звезда гаснет, появляется другая.

Он искал.

Огромная красная звезда мешала ему, она пульсировала все быстрей и быстрей, затмевая менее яркие своим свечением, она вызывала у него тревогу. Он нашел то, что интересовало его, но на этом не остановился. Он беспокоился. Это заставило его пойти дальше.

Вглубь.

Звезды растворились в чернилах; диковинные видения проплывали перед его взором, все из них имели какой-то внутренний смысл, но этот смысл обычно был сокрыт от него. Еще глубже, и еще... на самое дно.

Там уже не звезды; там люди плавали в вечном сне, нагие, застывшие, и чудовищные насекомые глодали их, медленно перебирая мохнатыми лапами. Он никогда точно не знал, что это означает; возможно, это были человеческие страхи и желания, заставляющие совершать выбор. О других вариантах даже не хотелось думать.

Он двигался все дальше, и вот он увидел то, что хотел.

Виденное напугало его.

Этот человек по-прежнему был закутан в паутину, повиснув в бездне, но нити незаметно разматывались, ослабли; он не был совершенно неподвижен, как все остальные. Наблюдатель с тревогой смотрел за тем, как еле заметно движутся слабые пальцы.

Вот он повернул голову... лицо его было закрыто; но наблюдатель судорожно отшатнулся, попытался выбраться... бежал прочь.

Вдох!..

Фальер резко вскинулся. Он лежал на кушетке в одной из гостиных дворца, и в комнате было темно, никто не смел беспокоить его; в правом виске судорожно пульсировала острая боль. Он добился своего: он знал теперь, что предпринять, какой следующий шаг приведет его к цели.

Он не знал только, что значили эти видения. Что это за человек в бездне? Кто он? Что будет, когда он пробудится от своего сна?..

Он долго еще сидел так, тер лицо ладонями, пока мысли его крутились вокруг одного и того же и бесполезно бились в глухую стену. Но вот кто-то осторожно постучался в дверь.

– - Войдите.

– - Господин Фальер, -- в гостиную осторожно заглянул Тегаллиано.
– - Разрушители волнуются. Люди Зено докладывают, что никто не пытался покинуть город... что прикажете?

Фальер выпрямился, взъерошив светлые волосы.

– - Завтра утром отправьте людей на обыск, -- сказал он.
– - Пусть проверят все дома в Централе. Отказ содействовать обыску расценивать как предательство. В каждой группе обыска должно быть два разрушителя.

– - Хорошо, -- коротко отозвался Тегаллиано и исчез.

***

– - Ну что?

– - Да подожди ты, он еще толком не проснулся.

– - И так спал столько времени! У нас его не то чтобы вагон.

– - Который час?
– - стремительно вскинулся Леарза, раскрыв глаза. Кажется, вид у него был растрепанный; ответили ему не сразу, наконец добродушный голос профессора сообщил ему:

– - Половина девятого, юноша. Ты спал весь вечер и всю ночь. Что тебе снилось?

Тогда Леарза осекся и вяло осел на диване. Тело затекло, руки и ноги ломило, как бывает, когда слишком долго спишь; голова у него была тяжелая.

– - ...Ничего, -- потом признался он.
– - Только черная пустота.

Они переглянулись.

– - Должно быть, лекарство помешало ему, -- потом мягко сказал Квинн.
– - Не стоило прибегать к неестественным методам.

Леарза вцепился пальцами в свою шевелюру и принялся неистово ерошить ее. Глухая ненависть к себе опять проснулась в нем; он все-таки был совершенно бестолковый и ненужный человек, и ничем не мог помочь!..

– - Не казни себя, -- негромко произнесла Нина.
– - Ведь ты не виноват в том, что у тебя не получилось. Потом получится.

– - Когда -- потом?
– - воскликнул он.
– - У нас так мало времени! Пока я тут бесполезно дрыхну, он все видит и все знает! Информация -- самое опасное оружие! Что, если он уже сейчас отдает распоряжения? А мы даже понятия не имеем, что нас ждет!

– - Не ори, -- коротко резко оборвал его Таггарт; Леарза несколько смутился и отвел взгляд.

– - Что ж, будем просто действовать так, как знаем, -- подытожил профессор Квинн.
– - В конце концов, именно так мы поступали веками. С чем бы ни довелось нам бороться, -- мы будем бороться.

Внутри у Леарзы что-то больно дернуло. Он знал уже; они будут бороться. По-прежнему со спокойными лицами пойдут на смерть, до последнего будут пытаться спасти своего противника, их люди будут гибнуть, -- остальных это не остановит... как Морвейн, Таггарт и Каин просто оставили позади тела своих товарищей, чтобы спасти чужую планету, так и теперь...

Он поник. Разведчики негромко переговаривались; Теодато что-то говорил Морвейну, потом почти выбежал из гостиной. Кажется, они собрались здесь, чтобы дождаться пробуждения руосца, в надежде услышать какие-нибудь новости. Теперь смысла сидеть тут не было, и понемногу они начали расходиться.

Наконец Леарза остался один. Последней ушла Нина; Таггарт будто ждал ее в дверях, она замешкалась, пригладила Леарзе волосы, упавшие на глаза. Ничего не сказав, отвернулась и почти убежала. "Хорошая, -- грустно подумал Леарза.
– - Совсем не такая, как я. Если бы она была на моем месте, она никогда не подвела бы Таггарта".

Беспокойство снедало его; хуже всего было ничегонеделание, хотя Леарза практически мог чувствовать нависшую над ними всеми опасность. Вздохнув, он сполз с дивана и поплелся в комнату, которую делил с Финном.