Лимитерия
Шрифт:
«Удачи тебе, Избранный! Хорошо подумай и сделай правильный выбор. От него зависит твоё дальнейшее будущее», — обронил Гепард.
Хог кивнул, после чего помахал анти-люду рукой и двинулся дальше. Зверь не мог пойти за ним, но искренне желал, чтобы Лимит завершил свои приключения и вернулся обратно в Ботанический Сад. Стая полюбила его и ждала с распростёртыми объятиями. Раньше хэйтер с уверенностью бы сделал выбор, но сейчас у него появилось слишком много обязательств. И на них, к сожалению, нельзя было просто махнуть рукой. Он уже встал на тропу войны, и сворачивать с неё не имел права. От него зависела дальнейшая судьба людей, друзей, любимых… родных, в конце концов. Кто же он? Фальшивка, созданная для того, чтобы
Тот, кто не испытывает раскаяния и сомнений, никогда не сможет понять свою ценность в этом мире. Это были слова Макса, и Хог неосознанно прислушался к ним. У профессора был железный авторитет, но он ни разу не использовал его, чтобы приструнить команду «Серп» — почему? Зачем Сахарову было терпеть вечные ссоры в команде? Ведь мог с лихвой отчитать Элли за чрезмерное высокомерие, поругать Хога за хулиганство, Эсу надавать подзатыльников за его извращения — в конце концов, Макс мог всё. Почему он этого не сделал?
— А был ли в этом смысл?
— А? — опешил Хог, удивлённо посмотрев в спину идущего профессора. — Я вслух, что ли…
— Ты настолько погрузился в свои мысли, что они стали твоими словами, Хог, — мягко изрёк Макс.
— Ну, раз уж я это вслух сказал, то…
— Был ли в этом смысл? — профессор повторил то же самое, краем глаза посмотрев на волонтёра. — Чего бы я добился, требуя от вас невозможного?
— Эм-м… — растерялся Лимит, после чего хмуро почесал затылок. — Ну-у… дисциплины, наверное.
Сахаров с тихой хрипотцой рассмеялся.
— У волонтёров нет дисциплины. Волонтёры — это свободные охотники! Они сами должны решить, как себя нужно вести.
— Я тебя не понимаю. То есть, тебе просто в кайф было наблюдать за нашими склоками?
— Всё зависело от вас, ребята. Выбор был в ваших руках. Но с другой стороны… — Макс снова посмотрел на юношу. — Измени я что-то между вами, и это были бы уже не вы. Я дал вам свободу, а вы, пускай из через череду ошибок, смогли правильно ей распорядиться.
Хог хотел поспорить с профессором, однако снова промолчал. Макс был прав. Его можно было обвинить в бездействии, когда команда «Серп» всячески ругалась друг с другом, и в то же время, поблагодарить. Он не стал их подгонять под рамки дисциплины. Не ругал и не унижал их никогда. Макс дал им свободу, но как и прежде, оставался основателем команды «Серп». Профессор сблизил ребят не руганью и порядком, а полной свободой действий и путём осознания своих поступков. Они и сами не заметили, как с первых дней начали сближаться. Через грубость, обиды и ругани, но стали единой командой.
— Я не сверхчеловек, дружище. Я простой мужик, клепающий лекарства и помогающий людям, — улыбнулся Сахаров. — Даже без супер-способностей, человек может многое изменить. В первую очередь, он может изменить себя.
— Себя-то может. Это под силу любому.
— А вот и нет. Не у каждого это получается. Такое решение требует огромной ответственности.
Первый лимитериец слушал профессора. Он не знал, на все сто процентов прав Макс или нет, но юноша ему почему-то верил. Сахаров никогда не казался ему простым человеком, несмотря на то, что ни карио, ни способностей, ничего такого у него не было. Если и существовали добрые волшебники в этом мире, то Лимит с уверенностью мог указать пальцем на профессора. И он сам не знал, почему. Хогу хотелось узнать, какой жизненный опыт получил Макс. Что такого произошло в жизни сорокапятилетнего профессора, что он научился понимать многое. Сахаров рассказывал о своём прошлом вскользь и не подробно: служба в армии, ВДВ, работа в лаборатории — и всё. Но Хог чувствовал, что Макс рассказал о себе не всё. Что-то скрывал и не хотел говорить. Как будто в его прошлом произошло что-то очень нехорошее, что и сделало его таким мудрым человеком.
— Ты
сказал, что Харон тебя хорошо знает, и вы ровесники.Макс на секунду остановился, но потом продолжил идти дальше.
— Это правда.
— Как так? По нему не скажешь. Такое ощущение, будто он — мой ровесник, а не твой.
— Я повстречал этого человека, когда мне было восемнадцать. Ему тоже, — промолвил Сахаров, но с какой-то печалью в голосе. — Тогда не было союзов «Орёл», «Медведь» и «Тигр». Лишь один существовал, и имя ему было «Волк».
— Подожди! Выходит, ты тоже был в союзе «Волк»?
— Да…
2. Вот теперь Хог окончательно убедился в том, что плохо знает Макса. Отсюда и стало понятно, почему Сахаров даже в среднем возрасте имеет хорошую подготовку, разбирается в лекарствах и много читал книг. Вот так профессор! Неудивительно, что Бёрн всегда подозревал Макса, чувствуя, что здесь что-то неладное. У профессора было очень богатое прошлое, в которое он не посвящал никого. Даже свою дочку.
— В армию я пошёл семнадцатилетним подростком. Там меня сразу же определили на военно-воздушные войска. Парень я был смышлёный, сообразительный и находчивый — это приветствовалось среди хороших бойцов. Ровно через год моя служба закончилась, и Борис Иванович — координатор союза «Волк» — сразу же выдал мне жетон, являющийся моим паспортом в союзе «Волк». Я довольно быстро выбился в тройку лучших сотрудников; стал не только стрелком, но ещё и учёным. Я был лучшим… пока не пришёл Харон, — рассказывал Макс о своём прошлом. — Впервые мы встретились в восемнадцать лет, но лишь в двадцать он вступил в союз «Волк» — причём, очень быстро — и стал одним из нас. Я помню его ещё тем юношей, который разговаривал. Это было единожды. Когда мы встретились во второй раз, Харон уже молчал. С чем это было связано, я не знаю. Супер-солдат, не обладающий никакими способностями, но умеющий выживать в любых условиях. В союзе «Волк» он стал самым лучшим бойцом.
Хог продолжал слушать Макса и следовать за ним. Профессор решил поделиться с юношей своим прошлым, а заодно и упомянул хозяина анти-людей. Правда, услышанное немного ошарашило Лимита: Харон был простым человеком? Но ведь Лимит видел настоящего анти-человека, с фиолетовым карио и высоким уровнем энергетики.
— Харон стал самым первым, кто услышал голос анти-людей, — объяснил Макс.
Хэйтер тут же подавился воздухом и закашлял.
— Значит, он был человеком? Но как? Почему тогда анти-люди провозгласили его своим хозяином?
— Потому что анти-люди живут по закону стаи. А у стаи всегда должен быть свой вожак и хозяин.
— Эм-м. Как это так? Разве я не первый, кому анти-люди предложили присоединиться к ним?
— Хе-хе-х, увы, но нет. Избранных, оказывается, несколько. Раньше я сильно поражался тебе, потому что ты отличался от других Абсолютов синим карио. Но потом мне многое рассказали, и я понял, что Избранных несколько. Правда, встречаются они редко, — говорил Сахаров. — Ты — второй Избранный, кого анти-люди решили принять в свою стаю. Первым был Харон. Его же они, как первого, и избрали своим хозяином.
— А что такого он сделал, что…
— Извини, Хог, но этого я не знаю. В последний раз мы виделись аж в тысячу девятьсот восемьдесят восьмом году. С того самого времени Харон исчез, и я думал, что он погиб вместе с основным составом союза «Волк».
Харон и впрямь был загадочным, с чем Хог поспорить не мог. Даже Макс, знающий его ещё со времён своей молодости, не мог рассказать о нём многого. Как раз через восемь лет появилась Лимитерия, и люди начали налаживать связь с охотниками. Но по словам Макса было ясно одно: анти-люди появились на Земле ещё раньше, чем возникла Лимитерия. Не исключён был и вариант, что демоны тоже появились раньше Лимитерии. Теперь понятно, почему они по сей день носят звание высших рас.