Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Лингвистические детективы
Шрифт:

Что касается сравнительной части нашего выражения (как сокол), которая равна по значению слову очень, то она никакого отношения к известному названию птицы не имеет, о чем свидетельствует не только исходный смысл слова голый, но и наконечное ударение в существительном сокол.

Сок'oл в ней – обозначение металлического тарана, употреблявшегося в древности в качестве стенобитного орудия. Этот таран представлял собой совершенно гладкую, т. е. «голую», чугунную болванку, подвешенную на цепях. Заметим, что фамилия Соколов по своему происхождению у одних ее владельцев может восходить к древнерусскому имени С'oкол (из с'oкол), а у других – к Сок'oл (из сок'oл).

Очертя и сломя голову

Обороты очертя голову и сломя

голову имеют каждый не только свое, одному ему присущее значение (очертя голову «безрассудно, не подумав», сломя голову «стремительно, опрометью, стремглав»), но и особые, лишь для него характерные словесные связи.

Выражение очертя голову свободно сцепляется с самыми различными глаголами. Правда, есть у него и «любимчик» – глагол броситься. Что касается фразеологизма сломя голову, то его окружение ограничено глаголами быстрого передвижения (бежать, мчаться, скакать и т. д.).

И все же у этих различных по значению и словесным связям фразеологических оборотов есть нечто общее.

Прежде всего, что видно даже невооруженным глазом, у них является одинаковым зависимый компонент – голову. Однако общий зависимый член в идиомах очертя голову и сломя голову лишь внешнее выражение их кровного родства по происхождению. Дело в том, что выражение очертя голову родилось, так сказать, при поддержке и содействии оборота сломя голову. Оно появилось в языке в результате контаминации оборотов очертя (себя или кого-либо другого) кр'yгом и сломя голову. Происхождение первого связано с суеверным (еще языческим) обычаем очерчивать себя или кого-либо другого кругом для ограждения от нечистой силы. В момент своего появления в языке сочетание очертя круг'oм было синонимично более позднему обороту осеня крестом.

Очертя себя кр'yгом или осеня крестом, можно было уже как будто делать что-либо, не боясь. Но это, по мнению тех, кто семь раз отмерял, чтобы один раз отрезать, и на Бога надеялся, а сам не плошал, значило «действовать не думая, безрассудно». Отсюда и пошло современное значение оборота очертя голову.

Совершенно иного происхождения выражение сломя голову. Оно тоже, между прочим, вначале имело только значение «безрассудно, отчаянно», о чем свидетельствует, в частности, существующее и сейчас в диалектах слово сломиголова «отчаянный смельчак, сорви-голова».

Оборот сломя голову возник из соответствующего свободного словосочетания со значением «потеряв голову», соприкасающегося с сочетаниями сложить голову, с одной стороны, и сложа руки – с другой. На развитие современного значения у фразеологизма сломя голову, возможно, повлияло (кроме закономерной соотнесенности «не думая» – «очень быстро») также выражение стремя голову, известное сейчас лишь в диалектах и других славянских языках. По корневому составу и значению оно как бы повторяет литературное наречие стремглав (буквально «опустив голову, вниз головой»), заимствованное русским языком из старославянского.

Вкратце о личных именах Евангелия

Богат и разнообразен современный русский именослов, образующий первое звено нашего трехзначного официального наименования человека (Иван Сергеевич Тургенев, Виктор Владимирович Виноградов, Мария Ивановна Миронова, Татьяна Дмитриевна Ларина и др.). Ученые насчитывают в нем от 6 до 23 тысяч имен. В их числе причудливо сосуществуют самые различные по времени и происхождению слова – от старых дохристианских имен до недавних новообразований и заимствований: Вадим, Владимир, Борис, Ярослав, Глеб, Людмила, Светлана, Игорь, Олег; Василий, Павел, Вера, Надежда, Галина, Лариса, Татьяна, Юрий, Егор, Лев, Виктор; Феликс, Стелла, Регина, Пина, Роза, Марина, Вилен, Донара, Воля, Сталина, Линель (< Ленин), Злата, Муза, Рада, Жанна, Рем, Майя, Эдуард, Леонард, Алиса и т. д. Но основное ядро русских имен составляют канонические имена.

В переработанном по законам русского языка виде церковнославянские антропонимы и сейчас – несмотря на большой и разнохарактерный влив неканонических имен нового времени – являются наиболее распространенными и излюбленными. Достаточно назвать, например, такие имена, как Алексей, Анастасия, Анатолий, Андрей, Анна, Артем, Афанасий, Валентин(а), Варвара, Василий, Вера, Георгий, Дарья, Дмитрий, Дорофей, Евгений – Евгения, Евдокия, Егор, Елена, Елизавета, Ефим, Иван, Илья, Кирилл, Константин, Кузьма, Лука, Любовь, Макар, Максим, Мария, Марфа, Михаил, Надежда, Наталия, Никита, Николай, Павел, Петр, Семен, Сергей, Татьяна, Тимофей, Федор, Филипп, Юрий, Яков и т. п.

Некоторые из этих антропонимов восходят к именам действующих лиц благовестия Нового завета, повествующего о жизни, смерти и воскресении Иисуса Христа. Став

неотъемлемой принадлежностью русского календарного именослова, они обрусели и в ряде случаев дали затем устойчивые словосочетания или производные слова, послужили основой пословиц и поговорок, поэтической символики и т. д.

Разберем далее в постраничном порядке все так или иначе вошедшие в русский язык имена главных действующих лиц Евангелия, прежде всего как они были зафиксированы со второго богослужебного начала первой главы в святом благовествовании от Матфея издания Свято-Введенской Оптиной Пустыни 1991 года. Первое начало (1, 1), содержащее родословную Иисуса Христа, как вторичный текст, отсутствующий в других канонических евангелиях, не рассматривается. Комментарий является по преимуществу лингвистическим, но иногда он будет сопровождаться также и некоторыми энциклопедическими объяснениями (естественно, только в той мере, в какой это совершенно необходимо для адекватного понимания объективной стороны евангельского текста). Толкованию, таким образом, будет подвергаться слово как единица языка, а не называемое им лицо, причем лексическая единица по возможности будет анализироваться со всех сторон и во всех ее ипостасях – от ее происхождения до ее употребления в нашей речи. Слова греческого и латинского языка передаются латиницей, исходные слова из древнееврейского – кириллицей (с неизбежными транскрипционными упрощениями).

Имя Иисус является первым антропонимом Евангелия. Оно часто давалось детям и до рождения Христа, причем просто по заведенному обычаю, в соответствии с существовавшей уже традицией. Христа же его юридический отец Иосиф назвал Иисусом по совету явившегося ему Ангела Господня не случайно. В Евангелии читаем: «И наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей своих от грехов их» (Мф. 1, 21). Действительно, имя Иисус, пришедшее в русский из церковнославянского языка буквально значит «спаситель». Последнему это слово досталось из греческого языка, где оно является переделкой древнееврейского Иешуа «спаситель» из первоначального сложения Иегошуа, буквально обозначавшего «Бог спасет». Именно поэтому в русском языке появились слова Спасъ и Спаситель в значении «Иисус Христос». Эта семантическая калька имени Иисус получила свое отражение в названиях городов и деревень (по церкви) типа Спасск, Спас-Деменск, Спасское, а также в оборотах яблочный Спас и Спас не спас и др.

В настоящее время именем Иисус, как и Христос, детей по понятным причинам уже не называют. Косвенно с именем Иисус связано как дальнородственное слово иезуит, поскольку оно представляет собой немецкое Jesuit, производное от латинской формы слова Иисус – Iesus, обозначавшее члена католического ордена Иисуса. К нам оно пришло как германизм, вероятно, в XVI в. из польского языка. Значение «коварный и двуличный человек» существительное приобрело ввиду характера деятельности иезуитов, осуществлявшейся по сформулированному основателем ордена Игнатием Лойо-лой канону – «цель оправдывает средства».

Название Христос было дано Иисусу как пророку, обладающему святостью первосвященника и могуществом царя, пришедшему спасти человечество от его грехов. По своему происхождению это греческое слово представляет собой словообразовательную кальку древнееврейского слова, усвоенного нашим языком в виде мессия. Его первичное значение – «помазанник». Пророков, первосвященников и царей умащали (мазали) благовонным маслом – миром. Само греч. Christos – суффиксальное образование от chrio «умащаю, мажу». В русский язык слово Христос пришло из церковнославянского языка, прочно укрепилось в нем и послужило базой для целого ряда нарицательных имен существительных (христианство, христарадничать, христосоваться, христопродавец и т. д.) и фразеологизмов типа Христа ради, Христом-Богом прошу, как у Христа за пазухой и т. д. В русском языке слово Христос оказалось своеобразным и с точки зрения своего морфемного состава. Так, слова космос, эпос легко делятся сейчас на морфемы: корень, суффикс и нулевое окончание (космоса, эпосом; космический, космонавт; эпическое, эпопея и др.): косм-ос, эп-ос. Что касается существительного Христос (Христа, Христу и т. д.), то косвенные падежи без – ос– позволяют поставить вопрос: «Где в этом слове окончание?» Если иметь в виду отношения форм Христос – Христа, Христу и пр., то можно как будто интерпретировать– ос как нерегулярное окончание – ср.: да(м), об(а), тр(и) и т. п. Но все же предпочтительней считать, что в этом слове нулевое окончание, как во всех существительных мужского рода с основой на согласный (колос(), голос(), вопрос() и т. д.). В таком случае морфему – ос– можно трактовать как суффикс, указывающий на именительный падеж, подобно тому, как суффикс – ер– в форме матери и т. д. указывает на косвенные падежи слова мать.

Поделиться с друзьями: