Лингвистические детективы

Заметим попутно, что поскольку в бывшем вън начальное в не исконное (ср. приведенные выше соответствия из других языков), а протетическое (вставное) (ср. подобное в вобла < обла, буквально «круглая», просторечное вострый < острый и т. п.), то в консонантном варианте предлога в исконного корня нет. Нечто подобное наблюдается и в глаголе вынуть (см. заметку «Есть ли в слове вынуть корень?»).

О бывшем существительном утрь можно рассказать интересного не меньше. По своему образованию оно подобно словам типа синь, лень, глубь, рань, ширь и т. д. и было создано с помощью суффикса – ь– < *-i– от исчезнувшего прилагательного утръ < *ontros (суффикс – ь– еще в дописьменную эпоху стал в результате переразложения окончанием, а затем последнее – после падения редуцированных – из материально выраженного – ь– превратилось в нулевое). Общеславянское _on-tros того же корня и структуры, что и др. – инд. antaras «внутренний», лат. interus – тж, и «сделаны» с помощью суффикса – tr– на основе того же слова, что и предлог в, но только с перегласовкой (ън – он). Так что уже упоминавшееся просторечное вовнутрь тавтологично трижды: во <въ<вън, вн < вън, у < он. Впрочем, в дублировании одних и тех же морфем в слове нет ничего из ряда вон выходящего. Несколько примеров наудачу (вековечный, поверхностность, разойтиться) будет достаточно.

В заключение затянувшейся заметки о слове внутри добавим, что его этимологическим родственником является неуклюжее слово утроба, сейчас обычно употребляющееся лишь в значении «живот», но в недавнем прошлом известное и как обозначение внутренностей вообще. Образовано оно было от того же прилагательного утръ «внутренний», что и вышеназванное утрь, при содействии суффикса – (о)ба, точно по такому же образу и подобию, как слова злоба (ср. злой), хвороба (ср. хворый), худоба (ср. худой) и др., в которых суффикс– об(а) выделяется до сих пор.

Нам осталось, чтобы внутри слова внутри все стало ясным и понятным, сказать два слова о мельком упомянутом уже существительном нутро: оно было «вынуто» из наречия внутри по аналогии со словами типа вдали, впереди и оформлено на– о по образцу однокорневого общеславянского ятро «внутренности», в диалектах еще отмечаемого (ятро < *ntro еще ближе к лат. interus «внутренний» и особенно к греч. entera «внутренности»).

Не правда ли, немало можно увидеть, если заглянуть внутрь слова внутри?

Почему – ся не частица

Очень часто недоуменно спрашивают, почему – ся перестало называться частицей и получило звание суффикса. Такие вопросы вполне понятны и обоснованны в своем возникновении, поскольку преподаватели русского языка в школе (да и обучающиеся тоже) издавна привыкли считать– ся возвратной частицей. Однако столь же понятным и обоснованным является определение – ся как суффикса в действующих учебниках. И вот почему.

В качестве определенной значимой единицы современного русского языка– ся, с одной стороны, не обладает теми свойствами, которые характерны для частиц, а с другой – имеет все признаки, присущие суффиксам. Разберемся в этом подробно.

Что представляют собой частицы, образующие известную часть речи? Это прежде всего с л о в а, имеющие не только специфическое словное звучание и значение, но и полную словесную самостоятельность. В предложении они поэтому могут свободно передвигаться и располагаться после любого слова, ясно и четко осознаваясь как отдельная, самостоятельная, автономная лексическая единица. Вспомним хотя бы возможные варианты такого высказывания, какими являются предложения: Я уже вчера это знал, Я вчера уже это знал, Я вчера это уже знал, Я вчера это знал уже и Он бы этого не сделал, Он этого бы не сделал, Он этого не сделал бы.

Обратите, например, внимание на такие разные высказывания, которые возникают, когда начинают кочевать по предложению частицы только и нет: Только он тогда пожалел тебя, Он тогда пожалел только тебя, Он только тогда пожалел тебя; Не здесь твой плащ, Здесь не твой плащ. И т. д. Варьируя одно и то же, создавая совершенно новые смыслы или оттенки значения, частицы всегда живут своей собственной жизнью.

Является ли – ся, подобно частицам, самостоятельным словом? Нет, не является. В отличие от действительных частиц типа уже, только, бы, не, вот, еще, почти, лишь, разве, даже, неужели, же и т. п., существующих как с л о в а в п ре д л о ж е н и и, – ся в качестве определенного языкового факта наблюдается т о л ь к о в с л о в е (либо в глаголе, либо в образованных от него причастии и деепричастии). А коли так, то– ся представляет собой лишь значимую часть слова, морфему, единицу внутрисловного проявления и семантики, неотделимую от соответствующих глаголов и их причастных и деепричастных образований.

В качестве покорневой служебной морфемы, находящейся после непроизводной основы, – ся может быть только суффиксом, и ничем другим. Правда, – ся стоит в слове после окончания (ср. носится, возвращающегося и т. д.), однако никто не предписывал суффиксу быть обязательно перед окончанием. Он может быть и пофлексийным. Суффиксом (об этом говорит и этимология этого слова) мы называем служебную значимую часть слова, располагающуюся после корня, неважно, сразу же после корня или нет, до окончания или после. По своему пофлексийному характеру суффикс– ся не одинок. Такими же пофлексийными суффиксами являются, в частности, суффиксы – то, – либо, – нибудь (ср. кого-то, кому-либо, кем-нибудь и т. д.).

Заметим, что морфемность – ся, равно как и – то, – либо, – ни-будь, обозначена (в отличие от частиц, которые пишутся раздельно) и орфографически: – ся пишется слитно, а– то, – либо, – нибудь – через дефис, подобно префиксально-суффиксальному блоку по—и в словах типа по-братски.

Выше говорилось, что в качестве служебной морфемы, стоящей после корня, – ся может быть охарактеризовано лишь как суффикс. Такая квалификация– ся определяется, естественно, не одним только его покорневым местоположением: ведь после корня располагаются и окончания; – ся не является окончанием, в силу того что оно не имеет флексийной семантики. Известно, что окончания указывают на связи слова с другими словами в предложении, суффиксу же – ся такие функции не свойственны: он имеет различные, но всегда несинтаксические значения: значение взаимности (они целуются), страдательности (дом строится), интенсивности действия (стучатся) и т. д.

Таким образом, морфема– ся называется суффиксом потому, что она, находясь за корнем, не обладает семантическими признаками окончания и, напротив, имеет такие значения, которые целиком укладываются в смысловые рамки, характерные для суффикса. Суффиксом морфему – ся называют в науке о русском языке уже давно. В частности, так именовал – ся академик В. В. Виноградов в своей работе «Современный русский язык» еще в 1938 г., правда (имея в виду пофлексий-ный характер – ся), с уточняющим определением «агглютинативный». «Грамматика современного русского литературного языка» под ред. Н.Ю.Шведовой (М., 1970) называет – ся постфиксом, однако постфиксами могут быть и суффиксы, и окончания.

Суффикс– ся не всегда выступал, как это наблюдается сейчас, пофлексийным суффиксом. Было время, когда – ся действительно представляло собой частицу. Однако в качестве отдельного, хотя и служебного, слово – ся существовало лишь в древнерусском языке. Затем оно слилось с предшествующим глаголом, причастием и деепричастием и превратилось в суффиксальную морфему, стоящую после окончания. Вот один пример употребления частицы ся в древнерусском языке. В «Слове Даниила Заточника» (XII в.) мы встречаем такое предложение: Очима бо плачют со мною, а сердцемъ опосле смеют ми ся («Глазами плачут со мной, а сердцем после смеются надо мной»). Здесь совершенно самостоятельная и независимая, употребляющаяся отдельно частица ся находится там, где сейчас глагол без – ся (смеяться) даже невозможно представить, так как без – ся он вообще не существует.