Лингвистические детективы

Такое наложение морфем встречается и в словах вынуть, приду, архиерей, рассориться, бескозырка, лермонтовед и целом ряде других.

Поднятый вопрос о членении глагола принять позволяет остановиться на этом явлении подробнее.

Наложение морфем в слове может быть различным. В некоторых случаях оно возникает в слове с течением времени, в силу определенных звуковых изменений или изменений в морфологической структуре.

Таким, в частности, является наложение в слове приму (ср. в «Повести временных лет»: Приимаху брата в монастырь с радостью), где оно возникло, как и в глаголе приду, в результате стяжения в один звук двух и.

Таким же оно является, например, и в существительном бескозырка. В современном русском литературном языке это существительное соотносится со словами без козырька и входит в тот же словообразовательный ряд, что и существительное безрукавка, в соответствии с чем к в нем должно быть истолковано и как принадлежность непроизводной основы козырек – козырька, и как предметный суффикс– к-, тот же самый, который совершенно свободно выделяется в слове безрукавка.

Такое фонетическое наложение элемента основы на суффикс возникло здесь в результате процесса переразложения основы, пережитого словом после исчезновения из литературного языка образующего существительного козъсрь «козырек» и установления прямых словообразовательных связей с бывшим уменьшительно-ласкательным козырек.

В других случаях аппликация морфем в слове появляется в момент его образования. В момент словопроизводства морфемы при объединении их друг с другом в одно словесное целое нередко не располагаются рядом в линейной последовательности, а частично «находят» одна на другую.

Такую спайку значимых частей слова в процессе словообразования мы наблюдаем, например, в прилагательных розоватый, бежеватый, коричневатый, лиловатый, в которых– ов-, – ев– являются одновременно как принадлежностью производящей основы исходного прилагательного, так и принадлежностью суффикса неполноты качества – оват-, – еват-. Диффузия, проникновение одной морфемы в другую, в качестве одновременной процессу словопроизводства наблюдается также в прилагательном повсеместный, возникшем путем суффиксации словосочетания по всем местам (ср. потусторонний), в словах фашиствующий, омский, лермонтовед, пнуть и др.

С современной точки зрения оба этих вида наложения морфем совпадают. При разборе слова по составу их необходимо обязательно учитывать, так как иначе состав слова будет определяться неверно.

Заинька и паинька

Слова заинька и паинька членятся на три морфемы: на производную основу (зай– и пай-), уменьшительно-ласкательный суффикс– иньк– и окончание – а. Соответствующие непроизводные основы выделяются в этих словах по соотношению со словами зайка, заяц, заюшка и словом пай-мальчик.

Как непроизводная основа зай-, так и корень пай– являются связанными, известными сейчас лишь в соединении с другими словообразовательными морфемами (ср. свободные непроизводные основы типа лес-, дом-, край– и т. п.).

Слово пай (откуда – паинька) было заимствовано русскими из финского языка, в котором оно значит «хороший, милый». Слово заинька представляет собой суффиксальное производное от ныне утраченного зай «заяц», давшего также и заяц. Уменьшительно-ласкательной формой от заяц (суффикс в этом слове такой же, какой можно этимологически выделить в существительном месяц) является зайчик. Форма заинька стала осознаваться как уменьшительно-ласкательное образование к заяц лишь после выхода из языка слова зай. Последнее буквально значит «прыгун» (ср. родственное ли-товск. z'aisti «прыгать»).

Суффикс– иньк– в словах заинька, паинька выступает как орфографическая разновидность суффикса – еньк– того же значения (ср. образования папенька, рученька, душенька и т. п.). Написание его с и, а не с е объясняется влиянием конечного звука j в предшествующей суффиксу основе (зай-, пай-). Ср. в известной степени аналогичное разбираемым словам междометие баиньки, образованное от бай (см. заметку «Баю-бай»).

Глагольные близнецы – одеть и надеть

Как правило, глаголы одеть и надеть употребляются в качестве слов, имеющих разные значения и – в соответствии с этим – различные словесные связи. Глагол одеть имеет значения «покрыть одеждой» и «снабдить одеждой» (одеть малыша, одеть родню) и сцепляется обычно с существительными, обозначающими человека. Глагол надеть обладает значениями «укрепить что-либо на чем-нибудь» и «целиком или частично покрыть одеждой кого-нибудь» (надеть браслет на руку, надеть плащ, надеть ботинки) и сочетается только с существительными, обозначающими неодушевленные предметы. В связи с этим разбираемые глаголы имеют при себе и различные антонимы: глаголом, противоположным по значению слову одеть, будет являться слово раздеть; антонимичным глаголу надеть будет выступать уже слово снять (ср.: раздеть малыша, родню; снять браслет с руки, плащ, ботинки и т. д.). Отмеченная смысловая разница в рассматриваемых однокорневых глаголах в первую очередь объясняется исходными пространственными значениями дифференцирующих их приставок о– и на-, соответственно указывающих на действие вокруг (ср. окутать) и на действие, направленное на поверхность (ср. накутать).

Указанное различие в семантике глаголов одеть и надеть характеризует нормативное употребление, сложившееся в русском литературном языке первой половины XIX в.

В настоящее время как в разговорной речи, так и в письменной глагол одеть нередко употребляется вместо (вернее – на месте!) глагола надеть. Некоторыми лингвистами (см. хотя бы: Правильность русской речи. М., 1965. С. 136) такое употребление характеризуется как «противоречащее традиционным литературным нормам», как грубое нарушение норм литературного словоупотребления.

Такой пуризм вряд ли, однако, оправдан, поскольку речевая практика уже в течение более трех столетий расходится с нормативными предписаниями, идущими, кстати, еще от «Справочного места русского языка» А. Греча (СПб., 1843) (подробно см. об этом в статье: ЦейтлинР. М. Об одной старой ошибке в словоупотреблении // Вопросы культуры речи. М., 1963. Вып. 4. С. 110–119). Ср.: Шуба одеванная («Олонецкие акты 1661–1662 гг.»); И одевъ одежды своя («Книга земледелательная 1705 г.»); Он чулочки одевает («Псковские песни XIX в.») и т. п. Глагол одеть вместо надеть не только употребляется современными писателями, но и встречается у классиков нашей литературы, ср.: Каждую пятницу Цыганок одевал короткий до колен полушубок и тяжелую шапку (Горький); Одевши рубаху, штаны, опорки и серый халатик, он самодовольно оглядывал себя (Чехов); Только встал я тогда поутру-с, одел лохмотья мои, воздел руки к небу и отправился к его превосходительству Ивану Афанасьевичу (Достоевский) и т. д.

Что такое бесталанный – «несчастный» или «бездарный»?

Вопрос, может ли слово несчастный употребляться в значении «бездарный», кажется странным. Ведь прилагательные несчастный и бездарный имеют совершенно различные значения.

И все же такой вопрос оказывается в известной степени закономерным. Правда, не по отношению к слову несчастный, а по отношению к его архаическому синониму бесталанный. В академическом «Словаре современного русского литературного языка» (М.; Л., 1950. Т. 1. С.435) прилагательное бесталанный толкуется как устаревшее слово, имеющее лишь значение «неудачливый, несчастный, обездоленный». Только с таким значением оно раньше и употреблялось: И казнили Степана Калашникова Смертью лютою, позорною; И головушка бесталанная Во крови на плаху покатилася (Лермонтов); Ох, в несчастный день, В бесталанный час, Без сорочки я Родился на свет (Кольцов) и т. д. Однако сейчас это прилагательное довольно часто употребляют и со значением «не имеющий таланта, бездарный». Ср.: Мы против пошлости, безыдейности, бесталанности, в каком бы жанре искусства они ни давали о себе знать; Стихи были небесталанными (Из газет); Когда порою, без толку стараясь, Все дело неумелостью губя, идет на бой за правду бесталанность – Талантливость, мне стыдно за тебя (Евтушенко).