Линия Маннергейма
Шрифт:
– А как же с личностными качествами?
– Это сложнее, но иногда поддается расшифровке.
– А зачем тебе все это надо? Ты актер?
– Упаси меня господь! Во-первых, это интересно, а во-вторых, развивает наблюдательность. Это своего рода психологический тренинг. И в профессии пригодится.
– Чем же ты занимаешься?
– Я журналист. Вернее, через год надеюсь им стать. В смысле – последний год учебы.
– Интересно быть журналистом?
– По-моему, очень.
– И ты по моей одежде вычислил, что я поступаю на филфак?
– Почти. По одежде я понял, что ты, скорее
– Не угадал.
– А в чем проблема?
– Сразу и не скажешь. Ты лучше продолжай. Почему именно филфак?
– Потому что все самые красивые девушки этого города учатся на филологическом! – На этот раз улыбка Федора была вполне искренней.
– Не знаю, как насчет красоты, спасибо, но, по-моему, я на них нисколько не похожа. И не хотела бы. Они ужасно противные.
– Я бы так не сказал. Да и не важно. Дело в другом.
– В чем?
– У тебя есть проблема или нет, я что-то не понял? Нужно же мне знать, насколько мои предположения соответствуют действительности. Вот что важно. Это редко удается узнать. Не подойдешь ведь к человеку на улице и не спросишь, правда ли, что у него пропала собака или с начальством нелады. А узнать хочется. Я вот и к тебе не стал бы подходить – уж больно угрюмо ты выглядела и не пошла бы на контакт.
– Точно.
– Но когда ты кинулась топиться, я решил, что дело, видимо, хуже, чем я предполагал. И решил тебя отвлечь или развлечь, что ли. А заодно проверить свои догадки.
– Ничего себе у тебя представления о развлечениях! – засмеялась Лера.
– Не пришло в голову ничего более умного, – притворно обиделся Федор.
– Так ты подумал, что я хочу утопиться оттого, что меня не берут в университет?
– Что-то в этом роде. Ты, скорее всего, приезжая, ситуация сложная, выхода не видишь, посоветоваться не с кем…
– Почему ты решил, что я не питерская?
– Загорелая. Здесь особо негде было. Значит, привозной загар. Вряд ли после выпускных экзаменов ты рванула на юг. Тебе к вступительным готовиться надо, так?
– Как все просто, оказывается. Но какую же надо иметь наблюдательность, чтобы все это заметить, да еще и связать одно с другим! Ты в разведчики не собираешься, случаем?
– Хватит с меня журналистики. Сейчас путаница в стране, лучше держаться подальше от официальных структур.
– А мне казалось, у нас демократические перемены. По крайней мере, так в школе говорят.
– Бардак у нас, а не перемены. А то, чему в школе учили, забудь – все равно не пригодится. Ты лучше скажи, прав я насчет тебя или нет?
– В общем, да. Хотя родилась я здесь, а потом мы уехали. Бабушка у меня тут живет, так что, насчет посоветоваться, мне есть с кем. И знакомые имеются, только разъехались все.
– И бабушка?
– Она здесь, но не могу я ей рассказать. Она не поймет.
– Почему?
– Совсем другая потому что. Как самолет – набрала высоту, взяла точный курс и движется к намеченной цели. Она не в состоянии допустить, что в процессе полета можно
изменить направление. Это неприемлемо.– А ты решила сменить курс?
– У меня сомнения. Нет, ты все-таки скажи, почему ты определил меня как филолога? Никак не могу понять.
– Судя по твоим переживаниям у воды, что бы ни случилось – это произошло недавно. Вряд ли ты приехала из другого конца города, чтобы поплакать у сфинксов. Значит, учебное заведение располагается поблизости. Не похоже, чтобы ты переживала из-за того, что женщин у нас не берут в военное училище. Остаются «академка» да университет. На художника ты не похожа, на искусствоведа, кстати, тоже.
– Почему?
– Они экстравагантно одеваются и разговаривают иначе. А у художников взгляд очень уж специфический. Они смотрят, словно оценивают и запоминают одновременно. Такое выражение не спутаешь. Остается…
– Но в университете много факультетов!
– Тех, что поблизости, не очень. У нас я тебя не видел, сам сижу, документы принимаю, остается всего ничего, куда тебя определить. В итоге – филфак.
– Здорово! – восхитилась Лера. – А я со временем тоже так смогу?
– Зависит от того, где учиться будешь. И с кем общаться. Если со мной – да.
– Высоко ты себя ценишь.
– Я такой.
– Хвастовство – тоже необходимое качество для журналиста?
– Это трезвая самооценка. А почему, кстати, ты выбрала филфак? Мечтаешь о переводческой карьере?
– Нет у меня никакой мечты. Знаешь, как я выбирала? Открыла справочник и ткнула пальцем. Попала на филфак.
– Глупо, – резонно заметил Федор, – так решать свою судьбу. А если бы ты попала в какой-нибудь институт полимеров?
– Но я же наткнулась на филфак!
– Такие вещи нельзя отдавать случаю. Это что, сейчас все так делают или ты одна такая безответственная?
– Все по-разному. Хорошо, когда есть призвание или способности. Тогда все легко. А обычному человеку куда приткнуться? Как выбрать? Остается только гадать. А каким способом – по-моему, значения не имеет. Шансы одинаковы.
– И ты решила, что сможешь учиться на филфаке? Там серьезное образование дают и требования к абитуриентам высокие.
– Только для избранных?
– Что там у тебя произошло? Из-за них такие проблемы?
– Мне там не понравилось. Все какое-то… не то, одним словом. Фальшивое. И девочки эти, и сама атмосфера. Я поняла, что не хочу там учиться.
– И это все? – не поверил Федор. – Из-за этого переживала? И даже хотела утопиться?
– Да не собиралась я топиться, сколько раз тебе говорить! – разозлилась Лера. – Я случайно упала… А что, по-твоему, из-за этого нельзя переживать?
– Это глупо.
– Все выяснил, что хотел? Теперь я могу идти? Все равно не поймешь, хоть и думаешь, что умный.
– Постой, я не хотел тебя обидеть! – улыбнулся Федор. – Нельзя судить по первому впечатлению.
– А по какому? По десятому, что ли? Поступить и курсу к третьему выяснить, что не там учишься? Когда уже поздно что-то менять? Это правильно? Мне кажется, если чувствуешь сразу что-то не то, отторжение какое-то, чужеродность свою, надо уходить, пока есть возможность. Это что, тоже глупо?