Линия раздела

– - У меня есть основания полагать, что ты сама уйдешь, причем, в первых рядах, если узнаешь кое-что о бункере, чего на настоящий момент не знаешь.

– - И что это?
– - голос Риты дрогнул.

По ней было заметно, как моментально разыгралась ее фантазия, рождая картинки одна страшнее другой.

– - Я сам не знаю. И тоже очень встревожен. Но Влад что-то раскопал, какое-то изображение с камеры. На его взгляд, оно не просто само по себе кошмарное, а еще страшнее от того, что происходит точно по расписанию.

– - И он может это показать?

– - Говорит, что да. Если к кабелю успеть к сроку, когда оно начнется.

– - Черт! Неужели людей едят? Может Андрей, если он сын Измайлова, не просто так назвал тогда сброд в столовой свинтусами? Блин! Что-то меня от души проняло.

– - Я не уверен, что это каннибализм, -- признался Кирилл.
– - Как ты себе представляешь каннибализм по расписанию?

– - Как в фашистских лагерях смерти, -- отрезала Рита.
– - Только там жгли и душили по расписанию, а тут практичнее жрать. А у тебя какие версии?

– - Никаких, -- со вздохом ответил Кирилл.

– - И когда это можно увидеть?

– - Завтра днем.

– - Надо посмотреть, -- уверенно заявила Рита.

Она провела ладонью по поверхности люка.

– - О чем ты думаешь, когда трогаешь его?
– - напрямую спросил Кирилл.

– - А о чем ты думаешь, когда суешь в проигрыватель диск с ужастиком?

– - Да уж. Но если честно, мне кажется, что ты смотришь на ситуацию с одного ракурса, а я начал смотреть с другого. Поэтому для меня по ту сторону брони одна реальность а для тебя другая.

– - Реальность не может быть разной, на то это и реальность, в отличие от гюков, -- отмахнулась Рита.

– - Может. Вот, два человека, к примеру, живут в одной стране. Одному страна нравится, другому нет. Почему?

– - У них разные приоритеты, -- неуверенно ответила Рита.
– - Наверное.

– - Это безусловно. Каждый человек уникален, это факт. Но разница в отношении к стране у них из другого складывается. С двумя разными людьми в одной стране происходит совершенно разный набор событий. Один занимает хорошую должность, имеет власть, деньги, жену красавицу, умных и образованных детей, дом здоровенный. А другой от зари до зари моет вагоны в депо, получает нищенскую зарплату, жена у него алкоголичка, а ребенок недоразвитый. Они живут в одной стране, но воспринимают и осознают разные цепи событий. Один благодарит судьбу, за то, что живет в этой стране, другой ее ненавидит, думает, как власть сменить или уехать вообще нахрен. Они живут в одной стране, но для одного это объективно хорошая страна, для другого объективно плохая.

– - Так тот, другой, сам виноват, что не устроился, -- предположила Рита.

– - Не захотел, думаешь? А я думаю, обстоятельства так сложились. У него так, а у другого эдак. Конечно, если человек лентяй, если ничего, кроме комфорта для собственной задницы не ценить, он погрязнет в говне неизбежно. Но дело ведь не только в этом. У кого-то нормальный ребенок родился, приносит радость. А у кого-то больной, и на него всю жизнь работать придется. Не человек же в этом виноват. События так сложились. Вот тебе и разная реальность. Поэтому я и хочу понять, о чем ты думаешь, когда прикасаешься к этому люку. Если нам всю жизнь вместе прожить, это важно.

– - Непривычно так думать, -- призналась Рита.
– - Но что-то в твоих рассуждениях есть, сто пудов. Получается, что говорить о чем-то в окружающем мире, что оно вот такое, обладает такими свойствами, вообще нельзя. Можно говорить только "для меня это так", и никак иначе.

– - Да. Один скажет, типа, для меня ребенок источник счастья. Другой скажет, мол, для меня ребенок обуза. И оба будут правы. Для одного зима хорошая, потому что теплая. Для другого та же зима -- говно по колено, потому что для него хорошо, когда снег и мороз. Это всего касается.

– - Ну, тогда я скажу, что для меня там, за люком, мир теснее, чем здесь.

– - Как такое возможно?
– - искренне удивился Кирилл.

– - Вот так. Я когда подхожу к люку, думаю, что он ведет в тесную темную нору, которая намного меньше моей нынешней комнаты.

– - Ты о защитном костюме?
– - догадался Кирилл.

– - Конечно. Когда все началось, и я еще не знала про бункер, я больше всего испугалась, что до конца дней придется прожить в бронированной машине. Точнее не до конца дней, а до конца воздуха. И вот, мне предлагают перебраться и огромного, в сравнении с машиной, жилого сектора, в тесный защитный костюм с ограниченным запасом воздуха. В костюм, сделанный из ткани, намного мягче бетона, и намного тоньше бетона, защищающего нас сейчас.

– - А я вообще не думаю о костюме, -- признался Кирилл.
– - Я думаю о том, что там небо над головой, лес, рыбалка.

– - Какая рыбалка, если рыбу съесть нельзя?

– - Вот я и говорю, разная у нас реальность. Я не собираюсь там ходить в костюме. Я собираюсь снять его, заразиться, и стать частью новой среды. Один шанс из трех выжить и жить нормально. Может даже помогать другим выжившим. Может даже стать настоящим предводителем, а не как Измайлов, главной крысой в бочке. Один шанс из тех, понимаешь? А тут ни одного. Но, это если не брать в расчет твое предложение. С ним все меняется.

– - Да ладно тебе.
– - Рита фыркнула.
– Станешь там предводителем, все девки будут на тебя сами кидаться. Обойдешься и без меня.

– - Не обойдусь, -- опустив глаза, ответил Кирилл.

– - Пойдем ко мне?
– - предложила Рита.

У Кирилла чаще забилось сердце. Он не стал ничего отвечать, помня, что на взгляд Риты болтовня в таких ситуациях не красит мужчину. Он молча двинулся за ней, любуясь ее фигурой. Дойдя до двери своей комнаты, Рита открыла ее и пропустила Кирилла вперед.

– - Жаль, что телека с проигрывателем тут нет, -- посетовала она.

– - Можно к Андрею пойти, -- прикинул Кирилл.

– - Так... Ты хочешь, чтобы я тебя опять выставила за применение мозгов в неподходящей для них ситуации?

Кирилл предпочел умолкнуть, и рискнуть поступить так, как советовала Рита. Ничего не предлагать, ничего не спрашивать, а лишь действовать, как велит просыпающийся внутри возбужденного тела инстинкт, действовать по велению вспыхнувших в воображении фантазий.

Он дождался, когда Рита закроет дверь, подшагнул к ней вплотную, обнял за талию и без предисловий поцеловал ее в шею, как она его в прошлый раз. Он держал ее крепко, а поцеловал очень нежно, едва коснувшись кожи губами. Рита выгнулась, откинув назад голову, и это движение так возбудило Кирилла, что ему захотелось зарычать, совершенно по-звериному, и он не стал себя сдерживать, зарычал, и скользнул руками вверх, чувствуя под тонким свитером упругую грудь и твердые пуговки возбужденных сосков.