Линия разлома

– Правый, позицию занял.

– Левый на подходе, – едва слышно прошипело в эфире.

– Скорпион, три пять.

– Три шесть. На позиции.

– Что видишь?

– Три духа. Тридцать метров, на час от тебя. «АК-74», один держит в руках, у двоих за спиной. Двое курят.

– Окна.

– В окнах пусто.

– Правый, три пять.

– Три шесть.

– Позицию занял. С тыла чисто.

– Понял…

– Вижу сарай. Работает генератор. Хочу вырубить.

– Делай. Скорпион три пять.

– Три шесть.

– Левый гасит свет. Погаснет – делай. Хоп?

– Хоп.

– Мы подстрахуем.

Группа спецназа ГРУ, которая вышла на цель, была одна из самых опытных, самый младший из них работал седьмой год. Чеченские горы, сирийские и иракские города, ад ливийской бойни – они прошли все. Жестокий опыт войны внес коррективы во все – тактику действий, численный состав группы, вооружение. Вместо обычной команды в шестнадцать человек их было всего пятеро, обычный состав «роя», диверсионной группы «УНА-УНСО». Один снайпер и две боевые пары – правая и левая. В позывных они так и были – правая и левая. Поскольку они почти всегда работали за границей, они маскировались под силы НАТО и использовали соответствующее снаряжение и тактику.

На ночной пост выставили самых молодых – обычное дело для бандформирования. Правда, молодые также были достаточно опытными – прошедшими медресе в Пакистане, а потом бои в Сирии, Ираке и Египте. И их тут был целый джамаат – четырнадцать человек. Впрочем, против спецназа ГРУ это было ничто.

На внешнем периметре небольшого дома, стоящего на отшибе от села, должны были стоять трое, но сейчас они все собрались в одном месте, справа от входа в дом. Дом этот принадлежал чеченскому фермеру – бывшему боевику, который покинул Россию и переселился на Украину, чтобы не нести ответственность за содеянное во второй половине девяностых. Много лет он жил мирно, потихоньку выращивал коноплю на продажу, но как только к нему обратились авторитетные люди его клана, в свое время покинувшие Чечню через Грузию и выселившиеся в Сирию, он согласился принять в своем доме ваххабитское бандформирование. Потому что он был чеченцем, и они были чеченцами и мусульманами. Иначе быть чеченцем никак не получалось.

– Цигарка оза?

Один из боевиков достал пачку. Щелкнула зажигалка, погасив у всех ночное зрение…

– Мальборо? Шу ши во ма ц’а [72] .

– МашаАллагъ…

Погасла лампочка, окончательно ослепив их.

– Х’ун хилла? [73]

– Согар… [74]

В трех сотнях метров от них, снайпер несколько раз нажал на спуск – и боевики упали как подрубленные, не издав ни звука. Самый громкий звук, который был при этом, – звук пули, ударившейся о кирпич.

72

Вы неплохо устроились (чеченск.).

73

Что случилось? (чеченск.)

74

Лампочка (чеченск.)

– Правый, иди!

Двое спецназовцев перемахнули через забор.

– Скорпион, минус три.

– Подтверждаю, минус три.

– Левый, жду.

– Правый, иду на исходную.

Ошибкой экстремистов и их хозяина было то, что они не спустили на ночь собаку. Если бы спустили – было бы намного хуже. Как и большинство кавказцев, имеющих относительный достаток, фермер завел огромную кавказскую овчарку, очень агрессивную. Настолько агрессивную, что он сам ее боялся и кормил с лопаты. На ночь собаку спускали, и она бегала по огороженному участку. Но сейчас в доме были чужие, собака нервничала, и на ночь ее не спустили, оставили на коротком поводке у конуры. Кавказской овчарке не объяснишь, что незнакомцы с оружием – свои, а ночью она могла их просто порвать.

Сейчас кобель лежал у своей конуры в крайнем раздражении. Спецназовцев он, конечно, услышал и глухо зарычал, поднявшись на ноги. Но если бы даже это кто-то услышал, то вряд ли придал бы этому значение. В доме были чужие, и собака нервничала.

Несколько пуль прилетели из темноты, собака визгнула и замолкла. Две тени перебрались через забор. Один из спецов залег с автоматом на углу, второй – направился на стук генератора, держа наготове пистолет с глушителем.

Вырубить генератор оказалось проще простого – он был в пристройке к первому этажу, освещенной. Это было сделано так потому, что в пристройке был бак с бензином, и лучше было бы его держать вне здания – на случай пожара или взрыва, не приведи Аллах.

А так – генератор как генератор. «Хонда», довольно мощный. Интересно – насколько быстро они обнаружат, что света нет? Глухая ночь, большинство спят. И интересно, есть ли у них бодрствующая смена в доме?

Рука в перчатке передвинула тумблер – и генератор заглох, а пристрой погрузился во тьму.

У спецназовцев была договоренность, что если в течение пяти минут никто не проявится – «не будет движения», на сленге, – то они входят в дом вне зависимости от расклада. Но уже между третьей и четвертой – на первом этаже раздался шум, и стало понятно, что кто-то идет.

– Один… – прозвучало в наушнике.

Дверь пристроя открылась, человек уверенно шагнул внутрь. По всей видимости – хозяин дома, иначе бы он включил фонарик, ориентируясь в темноте и в незнакомом месте.

– Боля [75] …

Чеченец склонился над генератором, в последний момент понял, что рядом кто-то есть, но остро заточенная спица уже достала до сердца.

– Левый, минус один. На исходной.

– Правый. На исходной.

– Левый, вхожу… <

75

Ругательство на чеченском.

empty-line/>

Спецназовцы выстроились у дверей – главного входа и задней, ведущей на двор двери. Дом был построен по-чеченски, поэтому крыльца не было, а перед домом была очень обширная, крытая, но не остекленная (вместо остекления рос плющ) веранда с колоннами и полом из плитки на уровне земли – это было место, где ели на свежем воздухе и собирались с гостями дома. Справа – было небольшое ответвление с большим мангалом, и прямо из веранды можно было зайти в дом. Проблема – для обороняющихся – была в том, что ходящих перед домом охранников было плохо видно и с первого этажа, и со второго. С первого – из-за плюща, со второго – из-за того, что обзор вниз закрывала обширная крыша веранды. Но исключать того, что в доме могут быть бодрствующие охранники, было нельзя – поэтому спецназовцы подобрались к двери очень осторожно, согнувшись в три погибели, чтобы не видно было из окон.

Левая группа, входившая со двора, вошла намного быстрее – ей не надо было открывать дверь, она и так была открыта.

Первый номер шел, вооруженный лишь пистолетом. Это был «Глок-21» с длинным, на тридцать патронов магазином и глушителем: пистолетами сорок пятого калибра пользовались американцы, и, кроме того – сорок пятый отлично работал с глушителем. Второй номер прикрывал с автоматом «НК-416», на нем тоже был глушитель – но 5,56 даже с глушителем намного шумнее, чем сорок пятый. На обоих стрелках – были ПНВ, а на оружии – были включены лазеры, работающие в инфракрасном диапазоне, что помогало стрелять быстрее и точнее. Лучи лазеров, видимые только в ПНВ, ощупывали стены.

Пройдя дверь, они оказались в довольно длинном коридоре. И не прошли по нему и двух метров – как в коридор вышел боевик, вооруженный автоматом. Он шел довольно неуверенно, показывая этим, что чужак и плохо знает дом, но времени на размышления не было совсем. Первый номер трижды нажал на спуск, и боевик рухнул в проходе.

Если кто-то это слышал, – то сейчас пойдет посмотреть…

Первый номер щелкнул один раз тоном – в условиях, когда голосовая связь исключалась, это означало, что у него – минус один.