Линия

Внезапно разозлившись, резко заканчиваю доводы, которые начал приводить: И, во-вторых! Я работаю одна! Решаю всё сама! Только так!

— Ты не изучала технологию построения бизнеса и не понимаешь плюсов в распределении ответственности, — спокойно, с интонацией осуждения в голосе, отвечает ЧжуВон. — И выгоды в совместной работе. Понимаю, моё предложение выглядит неожиданным, но уверен, если ты внимательно над ним поразмыслишь, то найдёшь в нем много несомненных преимуществ.

— Никогда я ни с кем работать вместе не буду!

— Почему? — спрашивает ЧжуВон.

— Тогда никто не сможет меня снова предать!

Оторвавшись от дороги, ЧжуВон поворачивает голову ко мне и несколько секунд внимательно смотрит. Я недовольно поджимаю губы, сообразив, что в гневе выставив на обозрение собственное нутро, выгляжу жалко.

— Разделение доходов и задачи решаются тщательно проработанными условиями договора между учредителями, — успокаивает оппа.

— Напомни мне, сколько времени ты обещал мне его показать?

— Сейчас я знаю, почему получилось так долго, — вновь глядя вперёд через лобовое стекло, объясняет ЧжуВон. — На самом деле у меня были другие, внутренние устремления, которых я не понимал, и пытался пойти против своих желаний. Но сейчас я разобрался, и теперь всё будет быстро. Кстати, ты внимательно рассмотрела принт? В нём есть сегодняшнее число. Со временем, после того как ты станешь знаменитостью, этот проездной очень подорожает. Коллекционеры и фанаты готовы будут душу продать за возможность купить мой подарок!

«Зубы заговаривает, — понимаю я, заметив внезапный переход на другую тему. — Ну и бог с ним. Пусть думает, будто последнее слово за ним. Моя жизнь — мои правила! Как решу, так и будет…»

— Я не стану знаменитостью, — говорю я. — Я уже…

— В смысле… ещё большей, — «виляет» ЧжуВон, поняв, что лопухнулся.

— Куда, — «ещё большей»? — хмыкаю в ответ и спрашиваю: — Долго ещё ехать?

— Минут десять. Хочешь, куплю тебе мороженого? Съешь, пока доедем.

«Мороженого»? Хм… неплохая идея…

— «Melona», со вкусом дыни и в горьком шоколаде, — сообщаю я о своём желании.

— Окей, — не раздумывая, кивает ЧжуВон.

Конец цитаты из — семнадцатый щелчок зубами.

Пока мы с Чжу наслаждаемся мороженным, нас нагоняет моя охрана.

— Прошу прощение, молодая госпожа, мы не успели за вами, — первым начинает старший охранник.

— Как так получилось, что меня окружили журналисты? — грозно «хмурю» брови. А действительно интересно, так запланировано или случайно получилось?

— В тюрьму вас, госпожа, только с юристами пустили, поэтому мы ждали у выхода и подошли вместе с журналистами, ожидали только вашего знака, но вы сказали, что Агдан говорить будет. Вот мы и ждали, когда вы закончите. Потом освобождали проход к проезжей части. Первым подъехал господин ЧжуВон, вы с ним решили уехать. Мы за вами, но нас отсёк от вас красный свет на перекрёстке. Извините, госпожа, больше не повториться!

— Хорошо, да и я растерялась, вас не заметила. В следующий раз говорите, что вы рядом и охраняете.

— Слушаюсь.

— Ещё. У тюрьмы я увидела четверых с шариками и плакатом «Red Alert». Вы можете их найти?

— Да, госпожа.

— Найдите, мне интересно, кто это был. Потом хочу встретиться с президентом клуба. Неужели в клубе остались только пятеро? Вроде Габи у тюрьмы не было.

— Выясним. Разрешите напомнить, по договорённости после тюрьмы вас ждёт начальник отдела аналитиков. Вы поедете на своей машине или с господином ЧжуВоном?

Вопрос конечно интересный. Как будет лучше, чтобы Чжу не потерял своё лицо.

— Ты как? — обращаюсь к ЧжуВону. — Есть желание прокатиться?

— Если только после мы поедем есть мясо.

— Там может быть долго, то да сё. Могут шею намылить за речь возле тюрьмы.

— Намылить?

— Немецкая идиома, французы говорят: «По ушам надавать», чтобы не забывалась, слушалась старших.

— Понятно, будут воспитывать. Могу в приёмной подождать, если секретарша не угостит, пойду в бар кофе пить.

Смотрю на старшего охранника, тот говорит:

— Запись конференции сделали, отослали.

Задумываюсь, Чжу хочет продолжить по моим ушам ездить о написании новых песен для него. Пауза затягивается, Чжу добавляет.

— Пиво куплю!

— Договорились! Только не гони, не нервируй охрану, ни мою, ни свою.

— Хм, растёшь!

Сажусь в машину к Чжу.

— Знаешь, где центральный офис Самсунга?

— А то!

Время действия: тридцатое марта

Начало цитаты из — семнадцатый щелчок зубами.

(МуРан смотрит новостной канал Dispatch, онлайн издания посвящённого корейской индустрии развлечений')

« Ожидаемым скандалом закончилось общение с журналистами бывшей участницы группы „Корона“, известной своими бесконечными фейлами… — бодро сообщает молодая ведущая, старательно пытаясь при этом выглядеть для подростковой аудитории так, словно она — „своя в доску“. — Напомню, что ранее, девушка обладавшая сценическим ником „Агдан“, не сумев договориться о деньгах, поссорилась со своим агентством и теперь она с ним судится. Ещё, — она попала в армию, убежала во время тревоги из части и в итоге оказалась в тюрьме за дезертирство. Суд приговорил её к пяти годам каторги. Такой вот яркий, но весьма неожиданный для корейского айдола, жизненной путь…»

Хальмони удивлённо приподнимает брови, не ожидав столь развязно-однобокого изложения биографии известного ей человека.

«… Но, судьба сжалилась над неудачницей, — продолжая в той же манере, сообщает ведущая. — Президент страны, госпожа ГынХе, помиловала её в канун юбилея праздника дня детей. Видимо, руководствуясь лучшими побуждениями и в надежде на то, что девушка всё поняла и раскаялась в своём поведении. Но, как говорится, — не тут было! На выходе из места своего заключения, Агдан дала краткое интервью журналистам, в котором досталось всем. И президенту страны, и полиции, и всем её знакомым айдолам. Впрочем, лучше самим один раз услышать, чем сто раз послушать пересказ. Посмотрите сами…»