Лиорн

«Влад: Левая Рука взяла Дерагара. Они хотят, чтобы я тебя продал.

Если они могут подслушивать псионическое общение, это единственный способ, как я могу с тобой пообщаться. Шоэну я доверяю.»

Через несколько секунд Лойош сказал:

«Босс, ты как, в порядке?»

«Не знаю. Я не знаю, как я. Его сын…»

«Не твоя вина.»

«Вроде как моя.»

«Нет, не твоя, и это неважно, потому что мы его вернем.»

Я посмотрел на Шоэна, который явно не знал, что написано в послании.

Он просто ждал. А мне нужно было кое — что ему сказать.

Вдох, выдох, и я заставил себя думать. Сам Крейгар сейчас наверняка насчет думать не очень, так что мне стоит хотя бы попробовать. Подобного со мной ранее точно не случалось, однако хотя бы заставить наличествующие у меня мозги выполнять свою работу даже в отрыве от всего остального меня — такая практика уже имела место [32] .

Дерагар, кстати, сын Крейгара. Я узнал, что у него есть сын, только несколько дней назад [33] . Почему Крейгар связался со мной вместо того, чтобы сотрудничать с Левой Рукой — вот это бы стоило узнать. И, конечно, что вообще нам делать. А значит, нужно поговорить. Для чего существовало только два варианта: или выдать ему контр — заклинание, чтобы мы смогли общаться псионически, и нас не подслушали бы, или найти способ побеседовать вживую.

32

См. «Джагала»

33

См. «Ястреб».

Знаете, я вовсе не сожалел о той идее, что сняла с меня смертный приговор джарегов, однако она определенно многое усложняла.

Как бы то ни было, а мне нужно поговорить с Крейгаром. И вполне очевидно, что если Крейгар собирался меня предать до этого разговора, у него не было никаких причин вводить меня в курс дела.

— Ладно, — сказал я Шоэну. — Передай ему, пусть найдет волшебника — Нарвайна, например, — чтобы тот полностью его прикрыл, а потом пусть выскользнет через туннель и встретится со мной тут. Я буду ждать. Если это почему — то не сработает, что ж, придется тебе еще разок поработать посыльным.

Он кивнул, понимающе крякнув, и вышел вон. Я смотрел ему в спину, а потом — туда, где недавно находилась его спина. Я знал Шоэна много лет, и все же практически ничего не знал о нем, только что он — эффективная машина для убийства. Но что это значит? Как кто — то становится полностью хладнокровным и бесстрастным убийцей?

Ага, уж мне — то стоило бы знать, сам таким довольно долго был, но почему — то вот сейчас, глядя, как он уходит, меня вдруг проняло.

За эти годы я каким — то образом изменился больше, чем думал. И если для того, чтобы выжить, я должен буду вновь стать тем, прежним, ибо иного варианта нет — я не был уверен, что смогу.

Стульев в лобби не было, так что я вернулся в зрительный зал и устроился в заднем ряду на сидении напротив «края два», откуда и наблюдал за сценой, где режиссер продолжала, вопреки всем сопутствующим риском, ставить пьесу.

— Будь проклята Империя, будь прокляты лиорны, и будь прокляты все трусы в ледяных преисподних Ордвинака!

А потом они разошлись на обед.

Почти уверен, кстати, что настоящий Кераасак такого никогда не говорил. Но с пьесами всегда так: они берут то, что было, и совершенствуют. Поэтому они мне и по душе.

Когда актеры расходились со сцены, некоторые смотрели на меня, словно пытались понять, кто я и что тут делаю. Надо же; я думал, слухи разойдутся куда быстрее. Впрочем, возможно, разошлось сразу несколько противоречивых слухов, а они пытаются понять, который ближе к истине.

Можно было бы почитать, но книгу я оставил внизу; также я не хотел пережевывать свои эмоции насчет сына Крейгара — или насчет еще чего бы то ни было, — а потому просто сидел и вспоминал с Лойошем старые недобрые времена, а потом мы обсудили, как бы вырваться из — под Левой Руки. Я предложил приготовить для всех хороший праздничный ужин, после которого мы все непременно бы подружились. Лойош выразил некоторые сомнения насчет работоспособности такого подхода.

То, что Крейгар творит, когда его в упор не видно, всегда представлялось чем — то таким, что он делает не специально, и он говорил то же самое, вот натура такая — смешиваться с фоном. Но сейчас, непонятно почему, такого не случилось: он просто вошел в зал, нашел меня и подошел, ожидая. Ухмылочки, которая всегда была словно приклеена к его лицу, также не было. Я осмотрелся; на сцене и в зале расхаживали актеры, музыканты и техперсонал.

— Пошли, — велел я.

Я успел приметить за кулисами одну комнатенку, почти сразу за «краем один», которой никогда не пользовались, и рядом с ней не было других помещений. Там стоял письменный стол и пара стульев; подозреваю, что орка, Женька, ее использовал как свой кабинет, когда в том была нужда.

Я выдвинул из — за стола один из стульев, поставил напротив другого и сел.

— Твой сын, — проговорил я.

Он опустился на стул напротив.

— Ага.

— Так почему?

— В смысле почему связался с тобой вместо того, чтобы сдать тебя им, как они и хотели?

— Ага.

— А ты уверен, что я не часть всей этой схемы?

— Ага.

— Ты прав, не часть.

— Тогда почему…

— Потому что я тебя знаю, Влад. Люди, которые противостоят тебе, как правило, умирают, а люди, которые на тебя полагаются — живут дальше.

Обычно. Уж не знаю, это удача, искусство или их сочетание. Но чем бы оно ни было, я слишком часто видел, как это работает. Так что я ставлю на тебя против всей Левой Руки. Ну или хотя бы одной из ее фракций.

Я кивнул.

— И что ты должен сделать, чтобы Дерагара вернули?

— Сказать им, где ты, и не предупреждать тебя.

— Хорошо.

— Есть идеи?

— Пока нет, но дай минутку подумать.

— Да хоть две.

Это должно было быть обычной шуточкой Крейгара, но бесстрастный голос его придавал ей совсем иной окрас. Он беспокоился. Странное дело: даже раненый, почти на грани смерти, Крейгар не утратил привычного ехидства что в голосе, что на физиономии, а вот сейчас… В общем, мне даже стало несколько неловко, что я так мало о нем знал.

— Ладно, — проговорил я, — пока идей нет, но я попробую связаться с Сетрой, Морроланом и Алиерой, вдруг у них образуются мыслишки насчет поиска. И им понадобится что — то для зацепки.

— Например?

— Не знаю. Думаю, какой — то псионический образ был бы лучшим вариантом, но его не добыть. Четкое впечатление с твоей стороны, наверное, подойдет.

— И кто же будет вторгаться в мою голову?

— Вероятно, Сетра, возможно, Морролан. Алиеру просить не хочется.

Если нужно будет, Деймар.

Он кивнул.

— Кто была его мать? — спросил я.

Глаза его сузились.

— Это важно?

— Если ты уверен, что нет, меня устраивает.

— Я ни в чем не уверен, — чуть погодя сказал он.

— Добро пожаловать в мой мир.

— В противоположность тому, где я был последние двадцать лет?

— Ну ладно, согласен.

— Не суть, его мать…

Я ждал продолжений. Он выглядел необычайно задумчиво.

— Дело было во время Междуцарствия. В Организации царил полный раздрай. Я работал на парня по имени Дофер, тот занимался силовиками и еще владел парочкой прачечных. В Адриланке, спасибо графине, закон работал, но — недостаточно. Нельзя было точно сказать, где какую можно дать взятку и что нужно прятать.