Лир. Книга вторая

— Я с плохими вестями. — оборвала хорошее настроение кормщица.

— Рассказывай.

Сев на стул, Авила тяжело вздохнула.

— Расставшись с тобой у нас долго не было найма, как будто сама удача отвернулась от нас. Помаявшись пару недель, Улла приняла решение идти в Съёртонг. Попутчиков не было, и мы вышли одни. В последнюю ночь нас атаковали люди ярлы Альвы и в неравном бою почти всех перебили, а Уллу с Ольмой пленили. Я выпрыгнула в море и каким-то чудом оказалась на одном из островов. Перебедовав пару декад, меня подобрали и довезли до Съёртонга. Там я устроилась кормщицей на «Весёлую акулу» и стала наводить справки. В общем, Уллу с Ольмой продают по три тысячи за каждую. Я написала, что выкуплю, но у меня не получается найти столько денег.

— И сколько ты собрала?

— Всего двадцать три золотых.

— Пусть привозят сюда, я выкуплю.

— Спасибо. Я знала, что на тебя можно положиться. Побегу.

Уединившись в комнате, Лир пересчитал заработанные деньги. Выходило семь сто с мелочью. Отдать придётся почти всё заработанное за зиму, но ещё хватит средств на покупку дома средних размеров, ведь не селить же женщин в борделе. Они быть может и не отказались бы, но уменьшать рабочие площади сейчас, когда нужно было начинать всё практически с начала, было нельзя, и Бродяга отправился искать варианты покупки приемлемого по размерам дома.

Дом не был шедевром архитектуры. Два этажа, семь небольших комнат в более-менее приличном районе- восемьсот энтов золотом. Поскольку это был его дом, то одну из комнат первого этажа он переоборудовал в сан. узел с ванной и унитазом, всё питание и утилизация сан. узла, естественно, была выполнена артефактами. Окна обрели рамы, ну про климат-контроль и освещение можно было и не упоминать. В общем, целый месяц он использовал ночное время, чтоб обеспечить в доме достойный уровень комфорта. К дому прилагался малюсенький участок, который был сотки две с половиной- три. На участке был ещё погреб, сарай и туалет. Этими постройками пока заниматься было некогда.

Прошёл месяц, и в дверях заведения появилась три грозных дивчины с бугрящимися под доспехом мышцами.

— Ты, что ли, Лир Антар?

— Я.- спокойно проговорил он, одновременно внедряя в ауры пришедших руны паралича.

— Мы от ярлы Альвы.

— Я догадался.

— Мы привезли твоих подружек, но условия изменились. За доставку каждой тебе придётся заплатить ещё по пятьсот монет. К тому же, у нас ещё некая Авила, жизнь которой оценена в четыре тысячи золотом.

— У меня нет таких денег.

— Ярла понимает твои трудности, поэтому ты будешь выплачивать ярле каждый месяц сумму в пятьсот монет в течении следующего года.

— И где мои женщины?

— В порту, на корабле.

— Пойдёмте.

— А деньги?

— А насчёт денег я поговорю с ярлой.

— Смотри, а то как бы тебе это дороже не обошлось.

— Девочки, в любую игру можно играть вдвоем.

Глава 18

— Это и есть твой райский уголок?

— Да, дорогой. За координаты этого места я отдала десять тысяч.

— Серьёзно?

— Лет тридцать назад Ортимиэль тут докторскую диссертацию делала по хищникам океана. Эта планета не содержит носителей разума, и мы не только прекрасно проведём медовый месяц, но и я смогу в тишине поработать над своей докторской.

— Ты уже решила, какой вид будешь создавать?

— Только в общих чертах. Генетическая основа будет взята от хумана, а всё остальное я и хочу обдумать как раз на этом милом острове.

— Всё хорошо, только он настолько плотно зарос, что тут придётся декаду только место расчищать.

— Для чего? Вон прекрасная морская лагуна, встанем над водой и будем прямо с яхты нырять в воду.

— А почему бы и нет. Если будет шторм, то волны с моря нас не достанут, а если на острове есть хищники, то вода не позволит им на нас неожиданно напасть, и искин успеет среагировать и подстрелить агрессора.

— Нельтран, я знаю, что ты у меня умный и всё просчитаешь, только давай быстрей уже выбирать место. Я устала в перелёте и хочу полностью отдаться тебе и отдыху.

— Альсамиэль, дорогая, твоё желание будоражит мою кровь… — проговорил молодой аграф, и небольшая яхта зависла над лагуной в сотне метров от неширокого рифа.

******

День летел за днём, и молодожёны наконец сумели оторваться друг от друга и переключить мысли на научную работу. Впрочем, аграфы живут очень долго, и спешить им было абсолютно некуда.

Утро начиналось с того, что они либо вместе, либо только Нельтран, ныряли с борта яхты в воду и, вдоволь накупавшись, поднимались обратно на борт. Дальше лёгкий завтрак и брачные игры, а после обеда можно было ненадолго заняться и научной работой. Вечером ужин, снова тёплая вода лагуны и сеанс гиперсвязи с родственниками.

******

— Как успехи, дорогая? — поинтересовался Нельтран, заходя в маленькое помещение медблока, где и была развёрнута аппаратура генного репликатора.

— У меня всё отлично. Возможно, завтра доделаю смесь биоматериала, которая и будет основой для выведения первых образцов. А у тебя?

— А что у меня? Профилактику провёл, антигравы в норме и падение на воду нам не светит. Приборы показывают приближение хорошего шторма, так что у нас будет возможность снять прекрасные фото бушующего океана.

— Это хорошо, обожаю разнообразие. И когда начало представления?

— Ближе к вечеру. Поскольку движется грозовой фронт, то можно будет снять и танец атмосферного электричества.

— Здорово, потом искин сожмёт видео и напишет к нему музыку. А потом ты выложишь это всё в сеть, и мы немного компенсируем расходы на наш отдых.

— Немного? Да мы можем полностью окупить перелет к этой планете. Шторм обещает быть больше суток, так что на час мы уж точно наберём нужных фрагментов.

******

Пока позволял дневной свет, они наблюдали за бушующими волнами, раскидистыми молниями и струями дождя, меняющими своё направление под порывами ветра. Мониторы яхты отлично передавали картинку с внешних камер. Это вам не унылый вид пустоты, окружающий орбитальную станцию, и такие записи непременно пользовались спросом.

Альсамиэль сидела, прижавшись спиной к мужу, руки которого неспешно ласкали вначале её шею и волосы, а после ушко и тугую от возбуждения грудь. Долго она не сопротивлялась, а ответила любимому аграфу взаимностью, и вскоре на панель визора уже никто не смотрел, потому что был в объятиях того, ради которого стоило жить.