Лирика Древнего Рима
Шрифт:
Видел я сам: отрицать сможешь ли явное ты?
15 Видел я, как замирал, забываясь в тесных объятьях,
Видел, как плакал ты, Галл, плечи любимой обняв,
Как ненасытно впивал губами желанные губы,
Видел и то я, о чем и говорить мне нельзя.
Было не в силах моих объятья ваши расторгнуть:
20 Неодолима была эта безумная страсть.
Даже Тенарский бог, обратясь Энипеем Гемонским,
Так Салмониду свою в неге любви не сжимал;
Даже и сам Геркулес,
Гебу впервые обняв, страстью такой не горел.
25 В этот единственный день ты сумел превзойти всех влюбленных:
Ибо не дымный к тебе факел она поднесла.
Нет, не позволит она тебе, как бывало, хвалиться,
Ни изменять, и своей станешь ты страсти рабом.
Диво ли, если она достойна Юпитера, если
30 Леде подобна, ее детям и лучше всех трех.
Прелестью всех героинь инахийских она превосходит,
Речью своей покорить может владыку богов.
Ты же, если тебе суждено от страсти погибнуть,
Помни: достоин ты, друг, именно этих дверей.
35 Снова в ошибку ты впал, но да будет на счастье ошибка:
Пусть тебе станет одна всем, чего ждешь на земле.
Пусть ты у тибровых волн, раскинувшись в неге ленивой,
Ментора кубок330 подняв, вина лесбосские пьешь,
То изумляясь тому, как мчатся быстрые лодки,
То, как плоты по реке медленно тащит канат,
5 То, как тянутся вверх деревьев насаженных рощи,
Напоминая леса, что на Кавказе растут:
Все эти блага, поверь, не сравнятся с моею любовью,
Силе несметных богатств не уступает Амур.
Если со мною она разделяет досуг вожделенный,
10 Если проводит весь день в легких забавах любви, —
Тут уж под кровлю мою вливаются воды Пактола331
И украшается дом жемчугом Красных морей.
Тут пред восторгом моим и царские меркнут утехи;
Пусть же он длится, пока судьбы не сломят меня.
15 Если враждебен Амур, найдет ли кто радость в богатстве?
В жизни приманок мне нет, если Венера мрачна.
Может она надломить и силы великих героев,
Может тоску породить даже в железных сердцах.
Не устрашится она рубеж перейти аравийский,
20 Не побоится, о Тулл, к ложам пурпурным сойти
И по постели в слезах беднягу метаться заставит:
Разве утешит его шелка узорная ткань?
Если ж ко мне благосклонной придет, без боязни я буду
Царства земли презирать и Алкиноя дары.332
Горестей от твоего легкомыслия я опасался,
Только измены такой,
Кинфия, право, не ждал.Видишь, в какую беду злосчастье меня вовлекает;
Ты же ко мне не спешишь, видя смертельный мой страх,
5 И прибираешь рукой волос беспорядок вчерашний,
И, не волнуясь ничуть, свой продолжаешь наряд,
Грудь украшая себе жемчугами Востока, как будто
Девой-прелестницей ты к новому мужу идешь.
Вспомни: Калипсо в тот день, когда уходил Итакиец,333
10 Горькие слезы лила возле покинутых вод:
Не убирая волос, она многие дни проводила,
Много поведала там неумолимым волнам;
Хоть понимала она, что уж больше его не увидит,
Мучилась, помня свои счастия полные дни.
15 А Гипсипила, когда Эсонида похитили ветры,
Все изнывала в тоске, в спальне оставшись пустой.
И Гипсипила с тех пор любви не ведала новой,
Как гемонийский пришлец334 сердце ее покорил.
Братьям отмстила своим за супруга Алфесибея335:
20 Кровные связи порвал непобедимый Амур.
С мужем злосчастным своим на костре сгорела Эвадна,
Дав аргивянкам пример верной супругу жены.
Но эти жены никак не смогли изменить тебе нрава,
Чтобы и ты, как они, славною стала навек.
25 Кинфия, брось повторять свои вероломные клятвы,
Дай ты богам позабыть те, что ты прежде дала.
Дерзкая, горько скорбеть ты будешь о нашей невзгоде,
Если тебя невзначай худшая сломит беда!
Реки скорее назад потекут из безмерного моря,
30 Лето скорее придет осени влажной вослед,
Нежели в сердце моем о тебе истощится забота:
Ты как угодно живи, только не будь мне чужой.
Пусть не окажутся мне нежеланными милые глазки,
Ради которых не раз верил я лживым словам!
35 Ими клялась ты, твердя, что, если солжешь хоть однажды,
Пусть они лучше тогда выпадут в руки тебе.
Как же ты можешь еще поднимать их к великому солнцу
И не дрожать за себя, всю свою честь потеряв?
Кто же тебя заставлял бледнеть и в лице изменяться,
40 Кто против воли твоей плакать тебя принуждал?
Вот где погибель моя, и вот совет мой влюбленным:
«Ласкам и нежным словам не доверяйте, друзья!»
Встарь отворялася я навстречу великим триумфам,
Дверью Тарпеи была, славной своей чистотой.
Много златых колесниц пред моим проезжало порогом,
И орошала меня пленников жалких слеза.
5 Нынче побои терплю при пьяных полунощных драках,