Лишь тень

Хотя… чего теперь судить, я-то заплатил её до конца.

Медотсек был расположен в той же части Головного Модуля «Тьернона», так что мне не пришлось долго сомневаться.

Конечно же, мне пришлось изрядно повозиться со снятием различного рода блокировок, немедленно всплывших в сети Медотсека, стоило мне только выразить вслух несколько первых приказаний. Затем около недели ушло на различные процедуры подготовительного характера, странное время, когда я, выбираясь из Медотсека, шатался, как пьяный, но всё так же стойко шёл выполнять свои непосредственные обязанности, чтобы потом за всю корабельную «ночь» не суметь уснуть, а «с утра» снова, жаворонком, в Медотсек. Под конец я уж и не думал о том, что мне предстоит, я просто ждал своего часа.

Когда же он наступил, я оказался к нему не готов.

Как можно всё это передать словами человеческого языка? Мой мозг оказался полем битвы, я сам, моя душа стали полем битвы… и в сражении том лишь я был участником, и в баталии той лишь я был жертвой. Как много ролей мне приходилось играть с тех пор! Я не сумел сделаться лишь одним — победителем.

Ощущение было такое, будто я скатываюсь в какую-то бездну. Вот на меня начинает ощутимо давить уж и вовсе чудовищный столб атмосферы. Вот я чувствую на искусанных губах соль проступившей крови. Вот меня обдаёт жаром разверзающегося в моей душе кратера, а оттуда на меня огненной лавиной обрушиваются лица, слова, дни и ночи! Бредовый поток того, что было моим собственным бытием… плотина та была мною прорвана осознанно, так что расплачиваться мне — по проступку.

Меня рвали на куски и вновь собирали вместе, меня терзала толпа рассерженных демонов, я же терпел как мог…

…Ветер оказался заметно холоднее, чем можно было ожидать в такой солнечный день. Странности природы. Я шёл по парку.

Было что-то неестественное во всём происходящем, будто не случилось у меня сегодня выходного, а вовсе должен был я быть сейчас в Центре, где меня ждали несданные тесты. Пожмём плечами, мало ли какие у кого ощущения, просто мама посоветовала пройтись по парку. Я краем глаза заметил какую-то девушку, отчего-то слишком напряжённо сидящую с самого края парковой скамейки, каких было множество вокруг.

— Я прошёл Полётный Тест, Мари!

Зачем я произнёс это? Зачем в моём голосе столько радости? И отчего я провозгласил эту бессмысленную фразу именно перед этой одиноко сидящей на скамейке девушкой?

Девушка уже не спала, её руки были сложены на животе, а взгляд устремлён в потолок. Выражение лица говорило о каких-то раздумьях.

Каких?!

— Ты тоже видел этот сон? Где мы — вдвоём?!

Значит, я опять не одинок. Всё-таки.

Потом был крик, я кричал от боли, приходя в себя.

Да, первый удар стихии, называемой моей собственной памятью, я принял прямо в своё по-дурацки открытое забрало. Такого запаса глупости на моей памяти не существовало ни в одном человеке разумном…

Мне, да что там, мне — всему Экипажу просто повезло, что я в тот момент не сорвался, не наделал в те первые, самые страшные месяцы, ошибок в Пилотировании. Я и в самом деле практически не был способен тогда действовать хоть сколько-нибудь осмысленно. Я выплывал из бездны небытия на какие-то мгновения, цепляясь за скользкий край окружающей меня действительности, и соскальзывая вновь. Не один раз я приходил в себя в колбе реанимационной камеры, куда, видимо, меня помещали бездушные автоматы недоумевающего «Тьернона».

Я же — боролся, боролся из последних сил.

Самыми сложными были детские страхи, в единый миг хлынувшие в моё сознание из неведомых кладовых подсознательного. Я научился не обращать на них внимания. Затем я долгое время пребывал в недоумении, кто я, где я, когда я?! Локальное время просто перестало для меня существовать, я мог быть одновременно и маленьким мальчиком, и бессмысленным новорождённым, и подростком в одном лице. Я научился вычленять воспоминания, требующиеся мне в данный момент для воссоздания собственной личности.

В итоге я победил, и только благодаря этому вы можете читать мои записки, но я же и проиграл. То, что я пишу сейчас, я не могу забыть, но то, что я всё-таки забыл… оно теряется навсегда вместе с кусочком моей опустошённой души. Это страшнее всего, когда смотришь бессмысленным взглядом на предмет и не можешь понять, что перед тобой. И никто на свете теперь не сможет тебе этого объяснить, в мозгу у тебя на этом месте выжженная дыра.

Я проиграл во многом.

Я отныне — лишь тень собственной памяти, ставшей мне теперь такой же чужой, как и весь этот Корабль… Я забываю. Постепенно теряются незначительные детали… я почти не помню «Тьернона», даже те палубы, что расположены поблизости от Головного Модуля… я почти не помню цвета небес родной планеты, я не помню её имени, но радоваться я могу уже оттого, что имя Мари не истёрлось, что её взгляд теперь навсегда со мной.

Я проиграл во многом.

От былой личности Действительного Пилота «Тьернона» уже почти ничего не осталось, даже имя моё уже звучит настолько чуждым, что я не нахожу в себе достаточно желания, чтобы лишний раз отразить его в этих записках.

Я проиграл во многом.

Около шести лет полубессознательного состояния, наполненного невыразимыми душевными страданиями, каждую секунду которых я был бы готов променять на любые физические мучения. Около десятка лет борьбы за самого себя. И ещё сорок пять лет Полёта в полной тьме и одиночестве.

…Однажды, я помню это отчётливо, автоматика сумела прорваться сквозь систему моих запретов и всё-таки разбудила Второго Пилота. Я валялся без сознания, а когда пришёл в себя, вынужден был срочно действовать. По-видимому, когда он выберется, всё-таки, из своей гибернационной камеры, ему придётся несладко — я крепко приложил ему по черепу чем-то тяжёлым, что пришлось под руку. Ничего, от этого ещё никто не умирал…

Теперь я — лишь тень, но я сумел выиграть в этой бесконечной гонке главный приз. План мой всё ещё непогрешим, разговоры мои с Ним теперь я помню добуквенно, каждую интонацию, каждый обертон Его беззвучного голоса. Я — прав.

В этом моя победа. Что ж… остаётся совсем немного. Неделю назад «Тьернон» лёг брюхом на песок. Эту планету я нашёл по координатам, обозначенным в Бортжурнале «Поллукса». Именно отсюда некогда явились наши предки, именно эта планета полностью соответствовала моим планам. Отсюда нельзя улететь, ибо нельзя построить новый Корабль, на него просто не хватит заведомо выбранных подчистую ископаемых редкоземельных металлов. Здесь должна закончится наша чрезмерно затянувшаяся Экспедиция.

Мне осталось демонтировать несколько Модулей «Тьернона», соорудив в итоге из них нечто, способное преодолеть разделяющее меня и мою Мари расстояние. Экипаж же… он пробудится через некоторое время, более неспособный, при всём его желании, оторваться от планеты, так сильно похожей, по словам Третьего Пилота, на мой родной мир… или это он на неё похож… неважно.

Им придётся встретить новую Эру, пойти на контакт с Ним, Он научит их… Погоди, с каким… здесь же никого нет! Никого!!!

Тьма меня побери…