Лишь тень

— И что, поселения на планете ничего не дали?

— Нет. Хотя подвох тут небольшой всё-таки наблюдается. Поселения абсолютно потеряли связь с породившей их цивилизацией, приблизительный возраст самых развитых местных сообществ оценивается по Шкале Мэннграма в пятьсот-семьсот лет, возраст же отложений на броне космолёта не превышает трёх столетий. Неувязочка.

Ричард покраснел от распирающей его охоты прямо тут же и в красках обрисовать те тайные знания, что ему удалось раскопать среди неразборчивых записей, но, крепясь, продолжал сохранять молчание, поглядывая на монитор.

— Второй группе тоже не удалось отыскать ничего особенного. Абсолютно типичная картина для этой Ветви Миров. Половина планеты загажена до невозможности, руины брошенных заводов, горы отходов производства, недра планеты на всю толщину континентального и частично океанического шельфа перекопаны, доступных полезных ископаемых осталось — почитай ноль. Всё вычищено под завязку. Они должны были улететь. Но — не улетели. Почему?

— Продолжай, не торопись.

Большего из Ричарда вытянуть не удалось.

— На орбите — всё тот же Фактор Илиа (кстати, покуда необъяснённый!), то есть никаких попыток разрабатывать недра других планет этой Системы, богатых тяжёлыми металлами, вплоть до трансурановых. Они банально разграбили, как и в остальных местах, свою планету, построили несколько космолётов, отправили их дальше в полёт, оставшийся персонал погрузился на последний из них, тот самый, который мы обнаружили, дальше же… дальше картина не складывается.

Ричард поднял голову и некоторое время хитро смотрел в глаза нависшему над ним напарнику.

— Есть свежие данные по космолёту?

— Да ничего особенного. Кроме, разве того, что один осёл из технического отдела что-то напутал при трансляции пакета, и нескольких узлов в сборке модели, построенной в результате, не доставало. Не корабль а огрызок получился. Олуху хватило наглости оправдываться.

— Что, опять «никто не виноват, оно само так выдало»?

— Угу.

Ричард вдруг сделался серьёзным и вернулся к монитору, вызвал схему космолёта, невесть почему рухнувшего на поверхность этой планеты из черноты пространства. Покрутил так и эдак.

— Что скажешь, напарник, может ли эта штука в таком виде летать?

— Да ты что, практически без систем энергоснабжения, без здоровенного куска головного модуля, без основных топливных баков?! Да ты посмотри, эти фокусники мне прислали не космолёт — обглоданный остов… а чего это тебя так заинтересовало?

Но Ричард уже был увлечён другим, ему некогда было отвечать на дурацкие вопросы.

Он закрыл все действующие процессы, кроме базового, после чего дал команду на контакт с кораблём-носителем, несущимся где-то над ними в черноте космоса. Потом в полной тишине, заполнившей рубку шлюпки, принялся настраивать приборы на установку связи с Центром.

Повезло, связь установилась с первого раза, нейтринные шторма в этой части галактики были нередкими. Ну что ж, как и в случае с теми записками, хвалёное везение его и в самом деле не подводило. Хотя и заранее настроенный канал, хмыкнул про себя он, тоже подспорье.

— Шеф?

Напротив них появилась, словно живая, знакомая физиономия на фоне медленно вращающегося диска Муны. Видимо, на Базе опять отказала система ориентации, её чинили уже, видимо, несколько столетий, но положение всё не улучшалось.

— Да, Ричард, я тебя слушаю.

— Есть ли результаты от того запроса, что я присылал в прошлый раз?

— Есть, имеется в точности такой же сигнал транспондера, как у вашего падшего космолёта, зарегистрирован из другой звёздной системы. Координаты сейчас вам транслируются. Вот только зачем тебе это всё? Неужели есть шанс разгадать эту загадку?

— Есть, ещё как есть. Прибудем в Центр — непременно всё расскажу, а сейчас, с вашего позволения…

— Да чего уж, не задерживаю.

Изображение шефа пропало, и только тогда Ричард позволил себе тихонько вздохнуть. Да, трудно было представить, что Терра была от них за тысячи парсеков. Ричард с удивлением почувствовал, как огромная ладонь напарника сползает с его плеча. Неужели этот бесчувственный чурбан ощутил тоже самое?

Ричард поднялся, стряхивая с себя наваждение.

— Снимаемся. Ты прав, напарник, тут уже нечего искать. Пора свёртывать миссию. Отправляемся по тем координатам, что передал шеф. И не смотри ты на меня так, все разъяснения потом, я не хочу быть голословным. Когда всё подтвердится, тогда всё и узнаешь.

Помолчал немного и, не выдержав, добавил:

— Ну, неужели у тебя нет ни одной версии того, что здесь случилось?!

Напарник некоторое время спокойно улыбался, словно в микроскоп рассматривая ажиотаж Ричарда, а потом одним точным молчаливым движением усадил того в ложемент, поспешно выйдя и заблокировав за собой рубку.

— Команда, доложить о готовности к старту! Начальники исследовательских групп, как протекает погрузка оборудования?

Слушая чёткие ответы, он привычно погружался в суету и беготню, царившую сейчас на борту. Эх, хочешь летать, умей сидеть на грунте… чего и говорить. Старт даже такого маленького корабля, как их несчастная шлюпка, был занятием муторным и утомительным. Сейчас эту процедуру придётся проделать ещё раз.

Прошло более суток корабельного времени, прежде чем прозвучала команда «На старт!»

Чернота вечной ночи царила безраздельно. Да и что иное может существовать здесь, на месте абсолютной пустоты, подчиняющейся лишь непробиваемым её законам, не знающим исключений, не ведающим преград? Любая самая устойчивая структура рано или поздно распадается здесь бесплодным болотом абсолютной энтропии, любое яростное горение здесь оказывается на поверку лишь тлением углей под непробиваемой бронёй мёртвого пепла. Здесь нельзя плавно скользить, подобно любому движению нашего мира, поглощая, переваривая и отбрасывая прочь дюйм за дюймом, зная наперёд свою тропу во Вселенной. Здесь — только мельком, украдкой, затаившись, а потом тихонько шмыгнув, лишь бы никто не заметил! Вырвать чуточку времени из-под неусыпного внимания этой вечной пустоты, и, вырвавши, бежать без оглядки в свой мир обычного солнечного света, обыкновенного пространства, мир, где вещество могло существовать необычайно долго.

Здесь всё не так.

На миг сверкнёт нестерпимо яркая молния, отдаст в самой глубине пустоты гулким эхом, и вот уже живая, горячая точка прожигает себе путь в одной только ей ведомый уголок пространства. Она спешит, не столько зная, сколько чувствуя, как корчится пустота, уже возжелавшая пожрать нарушителей её вечного спокойствия, как тянет она свои липкие ручонки, вот-вот…

Но — снова блиц молнии, подобной тысяче сверхновых, и снова — тишина и спокойствие. Тишина в который уже раз за последнюю половину вечности не успела изловить свою жертву, но она не успокоится никогда, единственное, на что она была способна, так это бесконечно ждать. Будут ещё небесные путники, рискнувшие бросить вызов её могуществу. Охота ещё не закончилась.