Лисица и черный волк

Таннари покосился на нее и сделал вид, будто хочет ее схватить. Девчонка пискнула и убежала прочь. Таннари рассмеялся и стал пить вино. Поначалу он ничего не понял - вино показалось ему странным на вкус. Но отпив еще пару раз, он выплюнул все в костер.

– Вот чертовка!
– выкрикнул Таннари, отплевываясь.

– Что такое?
– удивленно спросил один из рыцарей.

– Она мне соли в вино насыпала, - сквозь зубы процедил Таннари.

Остальные рыцари засмеялись.

– Девка с коготками, - сказал другой рыцарь, посмеиваясь.

– Сейчас я ей эти коготки пообламываю, - пробурчал Таннари, выливая вино на землю.

Он встал и пошел искать Анику. Она сидела у шатра госпожи, как ни в чем не бывало.

– Ты что это творишь?
– требовательно спросил он ее, нависнув над ней.

– Сижу, - удивленно ответила девушка, глядя на него снизу вверх.

В темноте он видел, как блеск костра отражается в ее глазах. И смотрела она с вызовом, готовая ответить на любые претензии.

– Ты зачем мне соль в вино насыпала?

– Я?
– Аника продолжала удивляться.
– Ты что, видел, как я тебе сыпала соль?

Таннари шумно выдохнул, сдерживаясь, чтобы не отвесить ей подзатыльник. Была бы она мальчишкой, выпорол бы прилюдно.

– Если не видел - это не значит, что не сыпала, - выпалил он.
– Вино было соленным, а его наливала ты.

– Ну так иди и попробуй остальное, - махнула рукой Аника, отворачиваясь от него.
– Может, ты сам себе что-то там подсыпаешь.

Таннари склонился к ней и прорычал:

– Тебе повезло, что ты девчонка, а то бы получила по самое ни хочу. Видимо, ты плохо запомнила урок в лесу.

– Ну, так иди, пожалуйся госпоже, - продолжала издеваться Аника.
– Пусть она меня отшлепает.

Она хихикнула над собственными словами, но не посмотрела на него. Таннари не выдержал и наградил ее легким подзатыльником. Аника возмутилась, поправляя свой платок, но наемник уже ушел назад к костру. Девушка проводила его свирепым взглядом, и продолжила сидеть в одиночестве.

Таннари вернулся к костру и уселся на свое место.

– Ну, как?
– поинтересовался капитан рыцарей.
– Она призналась?

Капитан говорил с явной издевкой, желая поддернуть чужака.

– Призналась, - спокойно ответил Таннари.
– Обещала в следующий раз налить больше вина.

– С сахаром?
– засмеялся один из рыцарей.

Остальные дружно прыснули смехом, развеселенные сложившейся ситуацией.

– Ага, смейтесь-смейтесь, - невозмутимо проговорил Таннари, - может, она вам в следующий раз чего покрепче подсыплет.

Смех стал тише, рыцари переглянулись между собой и постарались свести шутку, как незлобную. Таннари же, сидя у огня и наблюдая за его языками, раздумывал над произошедшим, как о глупой проделке невоспитанного ребенка. Он, взрослый человек, проходящий путь воина, и не может мирно существовать с какой-то чумазой девчонкой, которая достает его детскими выходками. Но что ж ты возьмешь с сироты, поди, выросшей на улице.

Так он и задремал у костра.

...

Отряд прошел половину пути. Местность стала значительно меняться - стало все больше подъемов и спусков, леса стали более дремучими и густыми. Реки попадались все реже и бурные. Приходилось искать броды, двигаясь по течению. Найти место для привала становилось все сложнее. Останавливались среди деревьев и камней.

Двигаться стали все медленнее, так как лошадям было тяжело подниматься на крутые подъемы и спускаться с резких спусков. Аника, шедшая в середине колонны, стала плохо справляться с лошадью. Та все время сопротивлялась и не желала идти туда, куда ее направляла девушка. Остальным до нее не было никакого дела, но Таннари, находившийся в конце, не выдержал и, обогнав остальных впереди себя, подъехал к ней.

– Ты что, ездить разучилась?
– рассерженно спросил он.

– Ничего я не разучилась, - ответила девушка.
– Но лошадь не желает меня слушаться. И я не знаю, почему. Может, у нее что болит.

– Просто не нужно ее жалеть, - ответил Таннари и ударил лошадь Аники по крупу своим хлыстом.

Лошадь присела и подорвалась в карьер под горку. Аника упала на шею лошади и с перепугу вцепилась в ее гриву, забыв о поводьях. Лошадь в считанные секунды нагнала впереди идущих, и едва не налетела на спину другого всадника. Лекарь, пожилой мужчина, почти старик, спохватился и удержал свою лошадь. А лошадь Аники, испугано фыркая, торопливо зашагала за ней, уткнувшись носом в хвост впереди идущей лошади.

Таннари довольно хмыкнул, созерцая результат своих действий. И, пропустив членов отряда, которых перед этим обогнал, снова стал в конце.

Аника, поднявшись с шеи лошади, бормотала проклятья в адрес наемника. Она словила поводья и взяла лошадь под свой контроль, и та после удара хлыста действительно стала более послушной. Но обиды на наемника от этого меньше не стало.

...

Отыскав подходящее место для стоянки, отряд остановился на ночлег после длительного перехода. Среди густых деревьев и камней это было нелегко.

Шатер не ставили, так не было место для него. Госпожа Ланни расположилась под небольшим навесом, а остальные под открытым небом. Аника по обыкновению устроилась рядом с паладином, мужчины же вокруг костра. Монахи хлопотали с ужином, а остальные просто отдыхали.

Стемнело быстро. Места были приближенные к горам и сумерки надолго не растягивались, да и погодка становилась холоднее и участили дожди. Члены отряда кутались в плащи, дабы не намокнуть ночью.

Таннари расположился на коряге, вместо стула, и вытянул ноги к костру, отогревая их. Недостатком езды верхом было - замерзшие ступни, которые оставались практически без движения на всем пути. Сытно поужинав, подстреленной по дороге, дичью, он безмятежно расслабился у пламени.

Аника разливала вино по кружкам, подошла и к нему.

– Налить?
– спросила она, потряся мешком.

– Конечно, - Таннари протянул ей свою кружку.