Лисья Нить

– Ореховая шелуха?!
– поперхнулась Трикси, - Сколько же надо сгрызть орехов!!

– Это к вопросу о том сколько лет станции. А ведь случается и такое, что её чистят.

Грызунов на платформе оказалось немало, но они равномерно рассыпались и толчеи не создавали, несмотря на то что у многих были громоздкие дорожные сумки и рюкзаки. Рядом например рыже-белый толстый грызун с пыхтением кантовал тележку с каким-то явно тяжёлым агрегатом наподобие электромотора. Раздался предупреждающий звонок, и к станции подкатился поезд - зелёный такой, слегка обшарпанный; двери с шипом раздвинулись, и пассажиры стали загружаться. Внутри всё как обычно - скамейки, окна с форточками, лампы на потолке.

– Закрываю двери!
– отцокал машинист, - Следующая - райцентр Песцовый.

Поезд шипнул и медленно покатился вперёд, издавая характерные "тыхдын-тыхдын" по стыкам рельсов; скорость медленно увеличивалась, мимо проплывали стены вокзала, пути и стоящие составы вагонов. Однако как только электричка выкатилась за стены вокзала в открытую тундру, скорость резко пошла вверх, так что пришлось даже придерживаться за ручки на скамейках. Стук колёс перешёл в сплошной шум, не особенно сильный, но заметный. В окно было видно как поверхность земли, покрытая снегом, остаётся всё дальше и дальше внизу.

– Да ну!
– прилип к окну Кефлон, - Почему поезд летит?

– Поезд летать не способен, - ответил Марамак, - Это подвесная дорога на высоких опорах, метров по пятьсот. На высоте поезд может разогнаться побыстрее, и место на земле не пропадает.

– По пятьсот?!
– опять провела моментальный рассчёт Каера.

– Угу. Конструкционные материалы шагнули вперёд! Главное приложить их к правильной ботве.

Внизу распростёрлись заснеженные поля тундры, пологие сопки, кое-где попадались большие острова низкорослых хвойных кустов; низкое солнце лениво плескало свет на эту всепланетарную морозилку. Электричка двигалась более чем шибко, достигнув нескольких скоростей звука - как опять же пришлось объяснять Каере, не терпевшей таких непонятных вещей, на носу поезда установлен генератор холодной плазмы, облако которой полностью сводит на нет сопротивление воздуха. Ввиду этого разгоняться можно спокойно, не боясь что нос раскалится или конструкцию помнёт потоком. Из-за такой скорости тундра быстро осталась позади, и началось собственно основное, что занимало Покогог, как и любую другую сквирскую планету - Лес. Он простирался во все стороны до горизонта и перекатывался по складкам местности, как зелёные волны. Поезд летел над ним, как чайка над морем. Единственное, что можно было увидеть из признаков грызущей деятельности, так это высоченные башни, то и дело видные над ковром леса - где по одиночке, а где и кучками. Они были совершенно непохожи на "небоскрёбы", потому как имели мало остекления, в основном стены занимали балконы, заставленные зем-ящиками и всевозможным подсобным барахлом; от этого башни выглядели зелено. Кроме того, они никогда не сужались кверху, а даже скорее наоборот, у многих наверху были разлапистые отростки, что делало их похожими на деревья.

– Промбашни, обычно так это называется, - пояснял Марамак, - В высоту они настолько, насколько воздуха хватит.

– Зачем такие высоченные?
– усомнилась Контра.

– Дабы не занимать место, - цокнул грызун.

– По-моему у вас этого места - выше крыши.

– Поэтому и, Контра-пуш.

– Похоже на Пролесье, - скзала Трикси, глазея на бескрайнюю тайгу.

– Как и много на что иное, - заметила Фира, - Хотя покопавшись в листве, всегда найдёшь много мелких отличий.

За два часа электричка прошла через много районных центров и в конце концов попала в Щебёночный. Как всегда по традиции объявляли эту остановку: "Окстись, грызун пропушёночный, остановка - райцентр Щебёночный!". Хотя в данный момент не все были грызунами, всё же из поезда вышли.

– Вот Щебёночный перестраивали сильно, - сказал Марамак, - Раньше эта станция была на земле.

Теперь же станция находилась на высоте в несколько сотен метров, на полке огромного "шкафа" - круглые площадки держались между восьмью башнями, составляя эдакую этажерку. С платформы можно было увидеть натянутые тросы аэрожелдороги и тонкие высоченные мачты, её поддерживающие, похожие на стебли травы. Вся эта сложносочинённая конструкция диаметром с пол-килошага и составляла райцентр. Сейчас сдесь было более оживлённо только из-за прибытия электрички, с котрой сошли несколько десятков грызунов, а так "улицы" и площадки отличались обилием пустого места. Ну и стоит ли в сотый раз упоминать, что всё ненужное для чего-то ещё место было тщательно занято ящиками с растениями. Этажерка райцентра не имела остекления, так что ботва росла только летом, как сейчас - задувал ветер, близкий к горячему, так что пуховые зверьки слегка подвысовывали языки. Поскольку такая фигня сдесь была известна, на углу любой дороги нетрудно отыскать бочку с квасом. "Продавцом" там работала картонная коробка, в которую бросали дензнаки. Шестероушие набрало кваса по фляжкам, которые грызуны вообще имели привычку таскать с собой постоянно, и набузыкались на месте. Квас, как и многое другое сдесь, отдавал хвойно-смоляным, был наигустейший, так что к нему трудно применять понятие "выпить", скорее "съесть", ибо сытно.

– Три сотенные дензнака за литр?
– посмотрела Контра на "ценник", намалёваный маркером по картонке, - Это нисколько!

– Меньше чем нисколько, - поправил Марамак.

– Но откуда тогда оно берётся?
– уточнила шнерковка.

– Из бочек, конечно. Массуха, Контра-пуш, великая вещь - если делать два литра кваса, стоимость его будет одна, а если тысячу тонн - то во много, много раз меньше! А бочек тут по округе много расставлено.

– Она видимо имеет ввиду, - сказал Кефлон, - кто месит квас в этих бочках?

– Грызуны, естественно. Немало их приезжает с дичи на некоторое время пооколачиваться сдесь. Ну чисто в плане смены рода деятельности, которая есть самый лучший отдых. Раньше мы с Фирухой тут почти пол-года улицы чистили.

– Слушай, Мар-пуш, - улыбнулась Трикси, - Мне просто интересно... Я от тебя как не улышу чего, всё время вы с Фирухой. Вы хоть когда-нибудь разбегаетесь больше чем на килошаг?

– Бывает, - подумав, сказал грызун, - Но редко. Мы так сказать дигрызун.

– Понятно, - кивнула лисичка, которой не всё было понятно.

По бетонным дорогам этажерки то и дело проезжали машины - вроде и похожие на паклухский транспорт, но разве что наличием колёс. В большинстве своём это были или совсем маленькие коробчонки, или наоборот, многотонные грузовики с длиннющими фурами. Также наблюдательный Кефлон увидел несколько построек, похожих не иначе как на торгточки, с весьма информативными вывесками: "1" и "2".

– А, это. Это просто, цифры исходят из понятия об аммортизации, - цокнул грызун.

– Угу, - кивнула Трикси, - Проще не бывает. Что такое аммортизация?

– Поддержание существующего. В данном случае - своей тушки. Аммортизация 1 - прокорм. 2 - гнездо.

– То есть 1 это продмаг, - перевёл Кефлон, - А 2 хозмаг.

– Хмм...
– задумалась Трикси, - А всё остальное?

– А всё остальное 3, - пояснил сквир, - Это давняя традиция, называть торгточки цифрами. На Покогоге процветает, как видите, а где-нибудь в других местах может быть и нет.

Шестеро как раз подошли к краю площадки, огороженному перилами и сеткой - отсюда открывался вид ещё лучше, чем из поезда с его не особо чистыми стёклами, да и ветер можно почувствовать собственным носом. Белые облака, вытянутые в высоту, медленно плыли над светло-зелёным морем леса; кое-где различались и поля, ещё более светлого оттенка.

– Вон, там - показала Фира, на несколько еле заметных на горизонте башен, - Это Речкин.

– Почему Речкин?
– поинтересовалась Трикси, - Там речка?

– Да речек там полно, как и везде по лесу, но не в этом дело. Это в честь одной белки... давняя история, Трикси-пуш.

– Люблю истории, - сказала лисичка.

– Ну хорошо, - улыбнулась белка, - Речка Белёк была согрызуньей Марамака Квотчера, того самого что потом был первым из строителей посёлка. Это было не так далеко отсюда, на Сплооге. Затем случилось так, что им пришлось покинуть свою землю - не буду уточнять, почему. Чтобы вернуться на свободу, им пришлось лететь на ударную космическую стройку на Чыгру. Когда они летели обратно, началась война с Седимином, и они оба отправились добровольцами в экспедиционные силы Союза. Вот там Речка и погибла.

– Грустно, - заметила Трикси.

– Слегка, - согласилась Фира, - Но лучше умереть по уши довольным и за правое дело, чем жить страдая и кому-нибудь поперёк горла.

– Ещё лучше быть по уши довольным и не умирать, - добавил Кефлон.

– Да. Но тогда с этим было потуже, копировать ещё не умели.

– Вот Трикс, между прочим!
– поднял палец трёххвостый, - Чем могли закончиться наши маневры на Пакулхе.

– Да уж, взнорье "Триксино", брр, - поёжилась она.

Поскольку грызунам прямо скажем хотелось побыстрее домой, решили не пилить все полсотни килошагов пешком, а поехать на транспорте. В качестве такового имелись небольшие автобусы, которые совмещали роль маршрутного такси и разъездной торговли, а продавали они в основном, ясное дело, орехи. Небольшой серый белкач-водитель узнал сквиров, обрадованно зацокал и категорически заявил, что не будет брать за проезд с Квотчеров да ещё и с первыми представителями других рас, посетившими Щебёночный; те для вида повозмущались, но искать другое такси было лень, пришлось ехать бесплатно. В передней части машины находились сиденья, а задняя была сплошь заставлена ящиками с кормом, на которых было написано коротко и ясно, "32".