Лисья Нить
Шрифт:
– Вот она, избушечка!
– благоговейно прошептала Фира.
– Так цокает как будто сто лет тут не была, - втихую заметил Марамак, - От силы год.
– Ну, своя нора она эт-самое, - заметил Кефлон, - Хрурная!
– Это точно. Сейчас самовар вытащим чаю лупануть...
Самоваром сдесь называли цилиндрический бак на 50 литров, блестящий хромированными боками; дабы вылить оттуда воды, требовалось накачать педалью, присобаченной к низу агрегата, и наливать из крана сверху. Это избавляло от необходимости каждый раз для наполнения кружки вставать на четвереньки. Шестеро расселись на скамейках возле ограждения балкона, попивая чаёк с орехами и сухарями. Тёплый ветер ласково поглаживал опушнение и доносил запахи леса. Хотя встреченный грызун явно никаких воплей не поднимал, весть о возвращении Марамака и Фиры распространилась по окрестным лесам воистину со сверхзвуковой скоростью, и не успели трёххвостые и ухом мотнуть, как откуда-то понабежало множество грызунов - теперь Трикси воочию поняла, что такое куча пар ушей другого вида. В глазах моментально зарябило, и максимум что спайдерфоксы могли бы отличить, так это самку от самца.
– Экие вы пуховики-то!
– приквохтывали сквиры, разглядывая трёххвостых.
– Да и вы не лысые, - засмеялась Трикси.
Молодая белочка, на редкость ярко-рыжая, с белыми брюшком и лапками, во все глаза пялилась на спайдерфоксов, поводя длинными ушами с кисточками.
– Так это вы трёххвостые!
– восхитилась она, - Те самые, с Пролесья! Вы нитки мотать умеете?
– Угу, - кивнула Трикси, - Чего уж не отнять.
– Ой а мне намотаете немножко, а?
– прицокнула грызунья, просяще складывая лапки.
– Тира-пуш!
– поддёрнула её за хвост Фира, - Нам бы отсурковаться слегка, после перелёта! Потом будешь мозги им выгрызать с этими нитками.
– Намотаем, обязательно, - заверила Трикси белку, которая радостно замотала ушами и пока убежала.
– Зачем ей нитки?
– пожал плечами Кефлон.
– Да просто интересно, ты бы удержался?
– пояснила лисичка.
В то время как Марамаку с сестрой пришлось ответить на пару сотен вопросов, остальные действительно почувствовали, что после поездки на электричке и по бетонке нелишне будет отхрапеться. Благо, гамаков на террасе висело передостаточно, так что их немедленно использовали по назначению. Недолго думая, Трикси с Кефлоном привалились друг к другу, закрылись хвостами и задремали, под попискивание птиц и негромкое цоканье невдалеке. обилие кислорода после некоторого времени, проведённого на корабле, дало о себе знать, так что поднять уши они решили уже глубокой ночью, почувствовав основательный свежак. Трёххвостые спрыгнули из гамака и высунулись из-под навеса - грызуны, судя по посвистыванию и торчащим хвостам, дрыхли в ящиках, Контра тоже спала, но в гамаке. Они выглянули за угол избушки - там у перил балкона сидели Каера и давешняя белочка, Тирита, негромко разговаривая. На чёрном небе блестели несчётные россыпи ярких звёзд, в иных местах отдельными огоньками, а в иных и собираясь в целые снопы искрящихся точек. Высоко над горизонтом висела луна - действительно похожая на Пролесскую, но с менее заметными пятнами; на её тёмной стороне ясно различались линии огоньков от тамошних построек. Яркое светило вовсю освещало пушистый ковёр леса, так что было прекрасно видно всю панораму. На соседних башнях горели несколько окон и дежурные фонари; в вышине различались лёгкие перистые облачка, подсвеченные луной. Едва заметный ветерок нёс почти зимнюю свежесть, так что спайдерфоксы не сочли за лишнее подраспушиться.
– И!
– пискнула было Тирита, увидев их, но вспомнила что нынче ночь, и прикусила язык.
– Привет, - кивнула Трикси, садясь на край большого зем-ящика, - Тебе что, не спится?
– Не-а. Мы вот как раз с Каерой обцокивали, как ей удаётся не спать вообще.
– А как мне удаётся работать на изотопной батарейке, - вздохнула та.
– Ка, брось!
– фыркнула лисичка, погладив зверька, - Подумаешь, батарейка. Если в нас покопаться, там я думаю тоже много чего не особо приятного найти можно.
– Изо-чего?
– шмыгнула носом Тирита.
Каера пихнула её в бок мягкой лапкой, улыбнулась и стала негромко вываливать на её пушистые уши мегатонны груза. Трикси невольно засмеялась, с умилением глядя на это странное, но такое милое существо.
– И как в неё это всё влезает!
– шепнула она на ухо Кефлону.
Мимо балкона с глухим "У-У" пролетели несколько птиц, похожих на сов. Если присмотреться, то можно заметить и маленькие тени, мелькающие вдоль стен - летучие мышки, они водились на башнях в большом количестве и ночью порхали вокруг так же как днём - мелкие птички. Если выставить что-нибудь светлое, цокала Тирита, обязательно сядут. Негромкий стрёкот возвестил о пролёте очередного самолёта, то ли стартовавшего, то ли прибывшего на подвешенную к башням полосу. Сдешние самолёты использовали резонансные глушители, так что бесшумно проплывали над самой головой. Сидючи на краях зем-ящиков, трёххвостые даже непроизвольно начали наматывать с хвостов нитки, потом вспомнили и стали мотать интенсивнее. Белка вылупилась в искреннем восхищении, как это им удаётся. На самом деле многие зверьки имели достаточно длинный и прочный ворс, чтобы из него вить, но не умели этого делать. У спайдерфоксов же навыки навивания, а если говорить более точно - прядения, являлись врождёнными безусловными рефлексами, то есть ни одному из них не требовалось обучение, чтобы прясти нитки. Конечно существовали особые специалисты, ухитрявшиеся извести на нитки громадные горы шерсти, но в целом это была видовая особенность, от которой никуда не денешься. В частности на лапах у Трикси и Кефлона на одном из пальцев коготь был длиннее остальных примерно в полтора раза, так называемый веретённый, потому как именно им удобнее всего вить. Нитки ворса наматывались на него, переплетаясь между собой и таким образом составляя единую нитку; когда катушка на когте становилась большой, нитку перематывали куда-нибудь ещё. Нельзя сказать чтобы спайдерфокса грибами не корми, а дай поработать намоточным станком, но обычно в задумчивости или сонливости трёххвостые могли делать это в автоматическом режиме, не обращая особого внимания. Трикси например помнила, что зачастую во взнорье вечером когда садились на завалинки потявкать, так заодно и вили, каждый раз получая по неплохой катушке. Нынче,
как нетрудно догадаться, всё это было сообщено Тирите. Вкупе с лекцией об изотопах уши у грызуньи подвяли, и спайдерфоксы уговорили её идти сурковать, пообещав завтра продолжить познавательное тявканье.– -----------------------48-----------------------
Утро на террасах башен обычно довольно затяжное - солнце уже давно в небе, а свежачок никуда не девается, потому как высоко. Как и большинство других гнездовищ, фиро-марамачье находилось на юго-восточной стороне, так что оттуда можно было во всей красе заценить восход. Солнце Покогога имело несколько другие оттенки, нежели пролесское - трудно сказать словами, но глазом вполне различимо; скорее это было отклонение к красному. Облака стягивались в довольно плотные синеватые кучи, медленно плывшие над землёй и в иных местах просвечиваемые лучами светила. Откуда-то снизу подвалили довольно крупные птицы типа голубей, которые шарили по комнатам, ибо ни дверей, ни стёкол в окнах не имелось. Как цокали грызуны, птицы обычно добирались сюда на лифтах, потому как лениво на своих крыльях да на триста метров вверх.
Вокруг надо сказать царила достаточно плотная тишина, совершенно как в лесу, хотя по небольшой вибрации бетонного пола чувствовалось, что где-то рядом работает нечто тяжеловесное. Грызуны видимо по возвращении домой чувствовали себя ещё бодрее, чем обычно, так что крутились как белки в колесе, успев куда-то сбегать за свежим хлебом; ввиду наличия столь съедабельной штуки, опять взварили чай.
– А что так тихо, Мар, и не видно никого?
– спросила Трикси.
– Балкон непроходной, шуметь особо нечему, - ответил тот, - Вот и. А вообще-то в этой башне расположен авиаремонтный завод. Я цокал вообще, чем мы тут занимаемся?
– Не цокал, - сказал Кефлон, опасливо ожидая груза.
– Цокаю. Речкин изначально был посёлком авиационников. Правда мы ничего не перевозим, у нас химическая авиация, она предназначена для обработки территорий. Сыпем различные реагенты по площадям...
– С самолётов?
– удивился Кефлон, - Зач?
– Много зач. Самый простой пример - от комаров. Посложнее, для регулировки кислотности почвы и воды. И так далее... В общем эта байда называется "мировое хозяйство" и служит для улучшения среды. Вон в тех башнях, - показал Марамак, - Биохимический комбинат, который всё это производит.
– Кстати кто-то грозился мне нацокать по этому поводу, - заметила Контра.
– Как раз собирались, - кивнула Фира, хрумая орехи, - Я так полагаю сейчас возьмём за шкирку тебя и Каеру, и пойдём нацокивать. А трёххвостые пущай пока по лесу пройдутся, вы не против?
– Мы таки очень за, - облизнулась Трикси.
Что им требовалось для этого, так это напихать по карманам орехов и сухарей, а также подождать Тириту, которая конечно же снова прибежала, звонко цокая и мотая рыжими ушами. Как ни крути, шастать по сдешнему лесу совсем без сопровождения не очень хрурно. Втроём они пошли к лифту и поехали...
– А почему вверх?
– удивилась Трикси.
– Перепрыгнем на другую башню, там погуще, - пояснила Тирита, - Там хвойничек, иии, и живности всякой много.
– Нам цокали у вас тут волки переевшие, - вспомнил Кефлон.
– Угу, но они подальше обычно лежат, в можжевельнике.
– Они обычно лежат?! Натурально перекормленные. Но как грится, эт-самое, - сказал трёххвостый, проверяя засунутый за пояс станнер.
Лифт, разогнавшись до изрядной скорости, вынес их на верхние этажи башни, где уже чувствовался настоящий свежак, а уши слегка подзаложило от значительного перепада высоты. Белка провела их по металлическим мосткам к узкоколейке, проложенной через нагромождения балок и труб. Катавшийся по узкой рельсовой колее трамвайчик был автоматический, достаточно нажать на остановке кнопку, и он катился туда. На этой штуке семь хвостов "перепрыгнули", как цокалось, на другую башню, проехав под нависающим мостом взлётно-посадочной полосы, и там уже спустились к лесу. Лес, надо заметить, был самый что ни на есть лесной, только с тропинками - единственная бетонная дорога пролегала между башнями, плотно зажатая густым хвойником. Как раз когда трое спускались по широким, истёртым от времени ступенькам башни, с пандуса с порядочным рёвом выкатился мусорник и скрылся за поворотом. Стоило пройти сотню шагов, и уже ровным счётом ничто не напоминало о возвышающейся в облака громадине - пушистая хвоя плескалась вокруг под солнечным светом, как морские волны, и ветерок переливался между мощных смолистых стволов. Там где обнаруживались старые обрубки от деревьев, всё ещё торчащие вертикально, можно было наблюдать целые колонны хмеля, плотно обвившего опоры. На одной из таких колонн грузно сидела огромная сова, недовольно приквохтнувшая при приближении к ней. Ночной птице хотелось дрыхнуть, и она дрыхла, даже когда Кефлон подпрыгнул и легонько токнул её в бок.
– Непуганная, жуть!
– подытожил он.
– А чем они питаются, мышами?
– поинтересовалась Трикси, разглядывая мощную птицу.
– Да зерном, - почесала за ухом Тирита, - И грибами... А у вас что, есть птицы которые, кхм...
– Едят мышей?!
– уставился на белку Кефлон, - Да уж не только!...
– Кеффи!
– махнула лапой лисичка, - Откуда ей знать? Да, Тира-пуш, у нас есть много плотоядных видов.
На маленькую грызунью это произвело впечатление, так что уши её поприжались. Она не могла быстро освоить такую глубокую информацию, так что сильно задумалась. Однако это вовсе не помешало ей услышать шорох в кустах и мигом стрекануть на ближайшую ёлку - Трикси увидела только мелькнувший рыжий хвост, а потом шуршание веток и опадение старой хвои. Прежде чем трёххвостые успели сообразить, что бы это значило, из тех самых кустов выпрыгнула штука изрядных размеров и враз сбила Кефлона на траву. Штука была похожа на здоровенную кошку, довольно толстолапую, пятнистой коричнево-чёрной окраски; лисичка шуганулась к дереву и хотела уже схватить дубину, подвернувшуюся под лапу, как расслышала кефлоновские звуки: