Литературная Газета 6261 (№ 57 2010)
Шрифт:
Настоящее время имеет в фильме своих представителей – актёров, выбор которых часто кажется парадоксальным. В старых циклах, к примеру, Светлов – Гаркалин, Ахматова – Федосеева-Шукшина, Пастернак – Стеблов. Тем не менее режиссёр доказывает правильность выбора, находит внутреннюю логику, чтобы честно и просто актуализировать прошлое. В последнем цикле Межирова представит Леонтьев, Самойлова – Козаков. У зрителя есть возможность оценить убедительность режиссёрского решения. И впереди ещё десять серий.
Олег ПУХНАВЦЕВ
televed@mail.ru 16
Прокомментировать>>>
Общая
Комментарии:
Исповедь перед последним боем
Они сражались за Родину
16
mailto:televed@mail.ru
Исповедь перед последним боем
ПОБЕДИТЕЛИ
Жестокая правда о начале войны в письмах солдата Великой Отечественной
В первый же день войны в военкомат призвали старшего и младшего братьев моего отца – Дмитрия и Алексея. Отец обиделся, что его не взяли вместе с ними на войну, и на другой день отправился в райвоенкомат. Там ему отказали: сказали, что забронирован за народным хозяйством как работник районного узла связи. Но уже через три с половиной месяца, когда немецко-фашистские войска начали наступление на Брянском и Можайском направлениях и страна оказалась в большой опасности, пришла повестка и ему – связисту Чикову Матвею Максимовичу, 1911года рождения, уроженцу села Дедилово Тульской области.
Давайте прикоснёмся к пожелтевшим от времени и стёршимся на сгибах треугольникам, которые бережно хранила моя мать, а теперь храню я.
Итак, письмо первое, от 13октября 1941года:
«Здравствуйте, дорогие мои Маруся, Вова и Валера!
Наконец-то мне предоставилась возможность написать. От волнения даже руки дрожат.
Нахожусь на военных курсах в Муроме, учусь воевать. Вернее, учусь убивать, хотя никто из нас никогда и не думал, что придётся это делать. Но судьба обязывает нас к этому: надо защищать страну, свой народ от фашизма, а если потребуется, то и отдать жизнь за Родину. А вообще-то, как говорил нам старый служака-инструктор, вернувшийся инвалидом с войны, умереть, погибнуть несложно, а вот труднее и нужнее остаться живым, потому что только живые приносят победу.
Учёба идёт быстро: день – за месяц, месяц – за год.
Через три недели заканчиваю курсы сержантов-миномётчиков. Когда нас отправят на фронт – неизвестно.
Передай мой привет сестрицам Дарье и Марии, второму нашему семейству – твоим родителям, а также Зинаиде, Серафиму и Любе. Если что-либо известно о моих любимых братцах Алексее и Диме и их адресах, – сообщи мне. На этом заканчиваю. Письма от меня будут идти редко. Прошу не беспокоиться. Главное – я жив и здоров.
Крепко целую вас всех тысячу раз. Береги, Маруся, детей и себя во имя их. Ваш Матвей...
Мать каждый день по нескольку раз перечитывала это письмо со слезами на глазах, а вечером, после тяжкой работы в колхозе, рассказывала, какой отец наш весёлый и заботливый, как в селе все любили и ценили его. Я не знаю, что она написала ему в ответ,
но второй треугольник пришлось ей ждать долго. Письмо от него пришло лишь 30ноября, но зато какое!«Дорогие мои, любимые мама, Валера, Вова и Маруся!
Я получил от вас весточку ещё там, в Муроме. Если бы ты знала, милая моя жёнушка, сколько радости она мне принесла. Теперь, как только выдаётся свободная минута, так читаем твоё письмо вместе с Василь Петровичем (односельчанин и друг отца. – В.Ч.). Он, кстати, передаёт тебе привет и завидует мне в том, что есть у меня семья – Валерка с Вовкой и ты.
Ответить из Мурома у меня не было времени – спешно шли сборы к отъезду на фронт. Потом был сам отъезд. После курсов в Муроме получил я звание сержанта и нахожусь между Москвой и Ленинградом. Как видишь, попал я в самое пекло войны – на передовую. И уже успел испытать себя в первом бою. Жуткое это зрелище, Маруся. Не дай бог увидеть моим детям и внукам! И будь они большими, я сказал бы им: никогда не верьте тем, кто говорит или пишет в газетах, что ничего не боится на войне. Каждому солдату всегда хочется выйти из боя живым, но когда он идёт в атаку, то не думает о смерти. Кто хоть раз ходил в атаку, тот всегда смотрел смерти в лицо.
Пока всё. Пиши мне почаще, Маруся, и сообщи, пожалуйста, о моих родных братцах. Ничего не скрывай. Обнимаю вас всех и целую. Мой адрес: ППО 1785.
Ваш Матвей.
30. XI.1941».
Это письмо примечательно тем, что оно правдиво, без прикрас и приглаживания, передаёт душевное состояние солдата.
Откровенное письмо отца может вызвать недоверие: как же, мол, могло оно дойти, если была цензура, а в письме изложены смелые суждения о войне? Удивлялся и я до поры до времени, а потом всё стало на свои места: в первые месяцы войны цензура не работала.
А вскоре почтальонша принесла в наш дом первую похоронку с фронта – «Смертью храбрых в боях за Родину погиб под Ленинградом» младший брат отца – Алексей. Через несколько дней нам принесли ещё одну страшную весть: убит на войне старший брат Дмитрий. Их старая мать – моя бабушка Матрёна – достала из верхнего ящика комода фотографии погибших сыновей и, держа в руках карточки Алексея и Дмитрия, долго смотрела на них. Бедная моя бабушка, её можно было понять, ибо ничего не может сравниться с болью и горечью матерей, потерявших своих сыновей на войне. Не смогла перенести этого горя горького бабушка Матрёна. Мама очень ждала весточки. Под Рождество 1942года мы получили третье по счёту письмо:
«Здравствуйте, мои милые детки и любимая жёнушка!
Поздравляю вас с Новым годом и Рождеством Христовым! Да поможет всем нам Бог поскорее одолеть фашистов. Иначе всем нам хана.
Дорогая Маруся! Сердце разрывалось на части, когда читал твоё письмо с сообщением о том, что мои родные братья Алексей и Дмитрий погибли, а мама, не выдержав их горя, умерла. Царствие небесное им всем. Наверно, это правда, когда говорят, что Бог берёт к себе самых лучших, молодых и красивых. Я ж, ты знаешь, всегда гордился, что у меня есть такой красивый и всеми любимый брат Алексей. Обидно, что никто не знает, где он и Дима похоронены.
Сколько всё же горя и несчастий несёт людям война! За любимых братьев, за погибших друзей и за смерть мамы я и Василь Петрович поклялись отомстить гадам-фашистам. Будем бить их, не жалея себя. За меня не беспокойся: жив, здоров, сыт, одет, обут. И заверяю тебя, Маруся, что свой долг перед односельчанами и детьми своими я выполняю как положено. Но мне всё больше становится страшно за тебя. Как ты там одна управляешься с такими маленькими детьми? Как хотелось бы передать часть своих сил тебе и взять часть твоих забот и тревог на себя. Терпи, моя любимая. Сейчас всем тяжело. Мне тут тоже нелегко, бои идут каждый день очень тяжёлые. Сегодня жив, и слава богу. Как жаль, что не пришлось нам пожить вместе подольше. Чувствую, что домой мне уже не вернуться. Руководи домом сама, не надейся на меня.