Литературная Газета 6519 (№ 31 2015)

Не приукрасить их примерами обман,

Не скрыть души безнравственной изъян,

Грехи свои не спрятать под халаты.

Не только воздаянием молитвы

Ты выйдешь победителем из битвы.

Не принимай в награду скот иль серебро.

И веру постигая, не под страхом

Будь, аульчанин, чист перед Аллахом.

И – на земном пути спеши творить добро.

Перевод Б. КАНАПЬЯНОВА

Теги: Казахская литература

Выжечь метастазы звериной вражды!

Открытое письмо тем знатным писателям Украины, с которыми мы вместе облагораживали людские души.

Юрий Мушкетик, Иван Драч, Дмитрий Павлычко, Владимир Яворивский и, без преувеличения, десятки и десятки украинских писателей, хочу надеяться, не забыли меня, того, кто с 60-х годов пролетевшего века был главным редактором издательства "Молодая гвардия" и затем директором «Художественной литературы».

Ваши книги стали итогом любовного отношения к ним русских переводчиков, редакторов и полиграфистов, неся огромной многонациональной стране высокие идеалы, в том числе «чувства семьи единой» по крылатому выражению незабвенного поэта Павло Тычины.

Что сегодня? С ужасом слышу мерзко-звериный слоган «Кто не скачет - тот москаль!».

Или прозвище «колорады» – брызжущее злостью оскорбление памяти тех, кому свята единая для православных символика, оскорбление 15 миллионов кавалеров медали «За победу в Великой Отечественной войне».

И этот позор распространился из Киева, «матери городов русских».

Из-за чего безумие началось у многих простых людей и у «сложной» творческой интеллигенции? Явно потому, что забыты иноземно-закулисные вожделения «Разделяй и властвуй».

Да, я могу объяснить природу обид ультрапатриотов тем, что исконно российский Крым вернулся в Россию. Но почему же они запамятовали: это мой народ помог в 1939-м году вернуть Украине её западную часть.

...С чего же начался нынешний раздрай?

Да всего-то с требования части граждан Украины уважать русский язык и ввести неопасную автономию по образцу такой же, уже существующей в Крыму. И вот итог: безответственные политики и идеологи вырыли ров истинной ненависти между народами-соседями.

Не скрою: я горжусь своими соотечественниками, которые не позволяют себе антиукраинского вандализма.

Итак, что делать нам, деятелям культуры, под грохот «градов» в злую годину битв в СМИ, у микрофонов парламентов и на площадях?

Уверен: наш долг – затребовать от политиков спасать братские чувства наших народов от метастаз зловонной ненависти. Не так ли?

С наилучшими пожеланиями!

Теги: литературный процесс

Могильщики словесности

На вопрос: "Есть ли сегодня в России литературная критика?" - невозможно дать однозначный ответ. Существует целая армия филологов, обожающая терминологию и готовая с её помощью проанализировать любой текст. Есть рецензенты, на заказ или по просьбе то ругающие, то восхваляющие коллег-писателей. Но критика, то есть независимого обозревателя выходящей литературы, честно и в доступной для читателя форме анализирующего произведение, авторский стиль и авторскую осведомлённость, – такого критика, в общем-то, нет. Счастливое исключение составляет Александр Кузьменков. Но одному ему просто не под силу охватить разросшуюся, как кусты шиповника, отечественную словесность. Те же, кого мы привыкли называть критиками, а по сути – филологи и рецензенты, не просто не занимаются своим делом, но зачастую откровенно вредят.

Критики любят повторять: «прекрасный стиль[?]», «чудесный язык…» Но редко подтверждают свои восклицания примерами. В том-то и дело, что современный писатель зачастую вовсе не владеет литературным языком. И в деградации отечественной словесности виноваты в первую очередь критики. Это с их не то что молчаливого согласия, а велеречивого славословия посредственные, не слишком талантливые и умные и даже не очень мастеровитые авторы стали сегодня лучшими писателями России. В то же время множество действительно хороших писателей до публики просто не доходят. Это именно с подачи критиков отпала для писателя необходимость владеть языком как инструментом. С подачи критиков стало нормальным писать кое-как. Критик развратил писателя. Почему? Потому что наиболее удачливые критики стали лакеями книгоиздательского бизнеса. Те, кому повезло чуть меньше, открывают перед бизнесом, как перед тучным барином, двери в надежде получить монетку славы. Другими словами, проще всего примазаться к «раскрученному» писателю, чтобы и на себя обратить внимание. Можно примазаться и ругаючи. Но ведь и ругать нужно уметь, поскольку необходимо понимать, на что обратить читательское внимание, необходимо обладать кругозором, необходимо и самому иметь чувство языка, чтобы судить об авторском стиле. Хвалить же гораздо проще, достаточно просто сообщить, что некто – прекрасный стилист и пишет не хуже Чехова.

О литературе, как и о любом другом искусстве, можно говорить, отвечая на вопросы «о чём» и «как». Прежде чем рассуждать, о чём произведение, важно увидеть и понять, как оно сделано. Есть такая легенда об И.Е. Репине: когда к нему приходил художник и называл себя абстракционистом, Репин просил нарисовать лошадь. Если художник не справлялся, Репин выгонял его, будучи уверен, что такой «абстракционизм» – от неумения рисовать. Умение рисовать, владение техникой рисунка – это основа изобразительного искусства. Владение словом – основа искусства слова. Если пишущий человек не владеет словом, не имеет так называемого чувства слова, писатель из него никудышный. Примеров косноязычия бывает довольно и в школьных сочинениях. Не раз эти ошибки школьников публиковались и становились предметом всеобщих насмешек. Вот лишь несколько из них: «Когда туман рассеялся, князь увидел татаро-монгольское иго»; «Великий писатель Лев Толстой одной ногой стоял в прошлом, а другой приветствовал настоящее»; «Ёж, жаба и ласточки помогают садовнику поедать насекомых».

А вот примеры из сочинений современных писателей, лауреатов, кстати, многих премий: «Голубев так и этак пытался проникнуть внутрь, и пока подпрыгивал и лез, выпил всю водку» (О. Славникова, рассказ «Русская пуля»); «…Лесные пожары в Забайкалье, катившиеся огненной стеной…» (О. Славникова, рассказ «Вещество»); «Наши девушки целомудренны, а многие невинны» (О. Славникова, роман «Лёгкая голова»); «Он развёлся с женой, питался на пенсию своей матери» (З. Прилепин, роман «Санькя»); «Первое, что делает деревенский житель, всю жизнь вкалывавший до бесчисленного пота…» (З. Прилепин, роман «Санькя»); «В городской душной заразе сигарета идёт за милую душу, а в деревне, когда лёгкие получают полный разлив свежести, никотин сразу становится неуместным» (З. Прилепин, роман «Санькя»); «Галя сидела в гимнастёрке и больше без всего» (З. Прилепин, роман «Обитель»); «Всё это играло не меньшее, а большее значение» (З. Прилепин, роман «Обитель»); «Насладившись заключёнными в янтарь богатством природы» (И. Абу­зяров, роман «Мутабор»). И так далее, и тому подобное. Не многим лучше, не правда ли? И это не опечатки, не шероховатости и не ошибки, пропущенные редактором. Это стиль, кочующий из книги в книгу. Это стиль, который хвалят и справа, и слева, убеждая почтеннейшую публику, что так написали лучшие российские писатели современности. Но если мы ратуем за такую литературу, тогда всё прекрасно, не о чем и горевать. Непонятно только одно: почему нам так не нравится, что власть нас обманывает, что не хочет совершить геополитический прорыв, что узаконивает либеральную экономическую модель и пр., пр., пр.? Почему мы недовольны, когда мы сами – такие же? Каждый из нас на своём месте не хочет честно и добросовестно заниматься своим делом. Но тогда зачем удивляться, что того же не хотят другие? Вас, господа критики, устраивают в русской литературе «бесчисленный пот», «полный разлив свежести», который получают лёгкие? А кого-то вполне устраивают чьи-то там нищета и бесправие. Конечно, это не одно и то же. Просто видеть чужую наглость, чужой непрофессионализм и чужую алчность нам невыносимо. А вот со своими мы как-то уж очень легко уживаемся.

Критику ли не знать, что литературный, художественный язык – это первое сущностное качество художественной литературы? К сожалению, сегодня художественному языку уделяется критикой всё меньше внимания. Юрий Павлов, например, утверждает, что нет никакой деградации художественного слова, о чём свидетельствует, в частности, творчество З. Прилепина. То есть порассуждать абстрактно – это пожалуйста. И вот порассуждали критики о проблемах литературы и пошли дальше хвалить косноязычие, а по сути – добивать нашу несчастную литературу. Остаётся надеяться, что литература выживет и сохранится не благодаря критике, а вопреки ей.

Без художественного языка, без индивидуального почерка нет писателя и нет, соответственно, художественной литературы. Но кроме владения языком писатель должен уметь создавать миры. Литература – это и есть параллельные миры. Только в настоящей художественной литературе – это живые миры. Они могут быть населены кем угодно. Но читая, не остаётся сомнений, что существа из этих параллельных миров живые, что они ходят, дышат и говорят именно так, как должны это делать. В живых мирах нет места шаблону или ходульности, зато всё здесь происходит, подчиняясь внутренней логике. А если и появляется ходульность, то она всегда логически обоснованна и преподнесена так, что читатель верит: иначе и быть не могло. Все персонажи – как в жизни – имеют своё лицо, свой характер, свои достоинства и недостатки, разговаривают, в конце концов, каждый по-своему. Кроме того, художественная литература говорит языком образов, пряча многое в детали, цвета, символы. Всё это, конечно, нужно уметь прочитывать. Беда в том, что прочитывать зачастую нечего, да и некому.