Литконкурс 'Тенета-98' (сборник рассказов)

– Француз?
– спрашиваю.

– Итальянец!

Ну точно, итальянец. Типичный террорист из "Красных бригад". Мало того, что они, подонки, пристрелили Альдо Моро, так еще этот скот танцует с моей девушкой! Оказывается, он уже битый час за нами наблюдает, и зовут его, подлеца, Ренато. Я счел уместным заметить Кате, что если она с ним еще раз потанцует, я им обоим отверну головы. Тогда террорист принес еще шампанского, и мы приняли его в нашу дружную русско-французско-арабо-еврейскую семью. В конце концов мы напились до такой степени, что вопрос о том, когда нас заберут, стал всего лишь вопросом времени. Лена взасос целовалась с арабским летчиком компании "Эйр-Франс", хитрый алжирец все еще выяснял у Юли ее место рождения, а Катя орала на весь бар:

– Не суй мне "Яву"! Давай "Данхилл"!

Нас было уже человек пятьдесят, и все были в пополаме, орали, смеялись и плевали кто куда.

– Как Ваше имя, девушка?

– Юлия.

Юлия - это Джулия. Джулия -почти что Джульетта. Где Джульетта, там Ромео.

– Ромео!
– Заорал мне Забор на весь "Космос", Номерки давай, скотина, сейчас заберут!

– Спокойно, Забор, дай допить! Кстати, меня зовут Антуан.

– Антуан ты или Ромео, мне наплевать. А номерочки давай сюда!

Мы выползли из бара и стали одеваться. Хитрый араб отвел меня в сторону и спросил, как бы он мог со мной встретиться. Я дал ему Хановский телефон. Ренато, прощаясь с Забором, так поцеловал его, что тот сразу же решил ему отдаться. Мало того, что итальянец был красным бригадистом, так он еще оказался голубым педерастом.

Мы вышли на улицу и от холода стали трезветь. Так просто эта попойка не могла закончиться. Кого-то обязательно должны были забрать. И точно. Забрали Лену. Вместе с Ренато. Мы уже подошли почти к стоянке такси, когда итальянец настиг нас. Он в два счета объяснился с Леной и повел ее назад в гостиницу. Я понял, что для любви с первого взгляда языковых барьеров не существует.

– Стой дура! Заберут ведь! Ты же комсомолка!
– кричали мы ей вслед. Лена дернулась, обернулась, в ее взгляде было "последнее прости". Она взяла Ренато под руку и быстро зашагала в сторону гостиницы. В общем, комсомол комсомолом, а итальянцы на дороге не валяются. Тем более, двустволки. Прощай, Лена!..

???

1 марта. Пятница. К концу недели я был вконец измотан, но пятница всегда оказывалась самым тяжелым днем.

Меня, как пружину, растягивали от Москвы до Электроуглей, и я всеми силами рвался назад в Москву. Сколько я не скрывал, на работе все знали об этой моей слабости. И самым страшным наказанием была для меня ссылка куда-нибудь подальше от Новослободской. Но я должен был быть любыми путями в институте без пятнадцати четыре, чтобы "случайно" встретиться с Катей. Но в эту пятницу я так и не смог сорваться и проторчал до шести часов в Кучино, организуя вывоз диапсида.

2 марта. Суббота. Я постарался выспаться. Я хотел заставить себя поспать подольше. Вы же должны понимать, что значит суббота для скромного советского инженера с пятидневной рабочей неделей. Сначала я, как обычно, не мог заснуть в предвкушении намеченной встречи с Катей, а потом, конечно, не мог встать. Мы должны были утром пойти в театр, и меня опять охватила предвстречная лихорадка.

Что одеть?
– Одеть нечего.

Цветы купить?
– Денег нет.

Платок носовой не забудь.
– Нет платка.

Побриться?
– Побриться. Тупым лезвием.

Прибежал в институт, весь в мыле. Словил Катьку у дверей кафедры и сунул ей какой-то фрукт.

– Дима, а я не могу так рано уйти. Еще только полдвенадцатого, а у меня рабочий день до четырех.

"Спокойно, - сказал я себе, - иначе сдохнешь". "Сгорю ли я в горниле страсти иль закалят меня напасти?"

Через несколько минут Катя продефилировала мимо своей стервозной начальницы с видом большевиков, покидающих меньшевистскую конференцию. В такси я собрался с духом и осторожно намекнул, что, "быть может, вечер тоже проведем вместе", мол, "все-таки суббота, день нерабочий". Но Катя недвусмысленным жестом полностью разрушила мою надежду -"нет".

Подъехали к "Современнику". Хан с женой опоздал, как всегда, а спектакль ничего. Мне понравился. Какая-нибудь провинциальная газетка написала бы, что он обличает ханжество и алкоголизм. В общем, спектакль про провинцию. Он так и называется: "Провинциальные анекдоты". Да, ладно, черт с ним со спектаклем. Хотите - посмотрите сами. В театре встретили двух близняшек Раю Куропову и Лилю Зак. Я их люблю обеих. Но они какие-то невезучие. Хуже, чем я. Если мужику не везет - это полбеды. Но если бабе - это конец. Личной жизни. (Через два дня одна из них позвонила мне и сказала, что я, как всегда, выбрал себе самую красивую. Я покусывал телефонную трубку и не спорил!..

продолжение не следует

Май-июль 1985 г. Москва. ? Московский технологический институт ? Хусепе де Рибера. "Святая Инесса". ? Задушил. ? В позе стула стоишь у стенки, через пять минут начинаешь трястись. ? Ползая по плацу, образуя схему Московского метрополитена. ? Бромистый калий ? Глисты (см. Медицинскую энциклопедию 1973 г.) ? Общевойсковой батальон химической защиты

Антон Баргель.

Диалоги с тенью

Тихо, сейчас раздастся шорох, и в комнату войдет вчерашнее ожидание.

Моя смерть может быть выражена в двух цветах - красном и мертвом...
– ==ДИАЛОГИ С ТЕНЬЮ==

"Назвать тирана тираном всегда было опасно.

Но сегодня не менее опасно назвать раба рабом."

Акутагава Рюноскэ

+++Пробуждение.+++

Утром, когда мелкий дождик назойливо барабанил по подоконнику и просился войти, он встал, потянулся и огляделся - он посмотрел на стены, на пол и, в последнюю очередь, на потолок. Утро было пасмурное, и тень его на полу была, мягко говоря, бледноватой, а если честно - едва заметной. Он покачал головой, задернул шторы и зажег настольную лампу, направленную параллельно полу. Повернувшись спиной к ее свету, он взглянул на свою тень на противоположной стенке, достаточно четкую, для восприятия, и слегка склонив голову, произнес:

– Здравствуй, Хозяин.

– Здравствуй, Раб, - прозвучал ответ...

Сегодня Бес моего приятия открыл глаза, и сказал мне LЗДРАВСТВУЙ!!!?...

Когда-то, много лет тому назад, он проснулся утром... должен заметить, был ясный солнечный день... проснулся, встал в солнечный луч, и, обернувшись, не увидел своей тени. Это был самый страшный сон в его жизни, и в тот день он получил свое имя - Раб.

Каждое утро его начинается словами:

– Здравствуй, Хозяин.

– Здравствуй, Раб...

Когда Рабу хочется пить - он пьет, когда хочется есть - он ест, когда хочется спать - спит. Хозяину же никогда ничего не нужно, он не имеет желаний, и именно поэтому он Хозяин, хотя по сути - всего лишь тень Раба.

Но разве в жизни общества что-то иначе?

+++Урок 1.+++

Самым пугающим моментом, является необратимость наших поступков - мудрецы на востоке говорят, что сказанное слово уже живет отдельно от тебя. Но они забывают, что самое страшное - твои мысли - они тоже независимы, но при этом они живут в тебе, и неспешно пережевывают твою чувствительность.