Литконкурс Тенета-98

Чувство мужчины, узнающего правду.

"Мои клочки воспоминаний, вероятно, так и останутся разрозненными. Для возникновения первоначального творческого импульса иногда достаточно любой мелочи, как писал Сименон, солнечного луча, какого-то необычного дождя, запаха сирени. Стоит в голове мелькнуть яркому воспоминанию, и я испытываю настоятельную потребность зафиксировать его.

Нежелание пояснять некоторые детали, ограниченность во времени и наличие двух главных действующих лиц порождают коекакие трудности, которые проявятся в "повествовательнобессвязном" стиле этого маленького репортажа.

Я уже давно пытался найти ключи к наглухо заколоченной двери ее Прошлого. Не веря в успех, я действовал по заранее отрепетированному сценарию, слегка импровизируя.

Отношение Кати к Мартышке стало приобретать черты идолопоклонства. Однако я надеялся, что последняя обладает довольно длинным языком и не такими «длинными» мозгами. В таком случае моя «раскрутка» породила бы зависть любого «следака».

Ничто не свидетельствовало об истинной цели моего приезда — он был вполне корыстен, и мнимое участие одной из Мартышкиных танцевальных партнерш обеспечивало мне что-то вроде алиби. Рассчитано робкие, но в то же время довольно настойчивые попытки втянуть Мартышку в игру в конце концов дают результаты.

28-го января, 1б.30. Мы вместе вышли из клуба, она позвонила своему Укропу и, не найдя его, решила воспользоваться неожиданной, и, как она надеялась, приятной возможностью to have some fun. А может быть, просто за неимением барыни меня решили использовать в качестве горничной. Ну что ж, автора вполне устраивало такое развитие событий. Неожиданные, но почему-то настойчивые попытки Мартышки пригласить с собой Шкатулку убедили меня в ее полной неосведомленности о нашем знакомстве. Мне пришлось дать отпор этим предложениям не менее решительный, чем отказ Никарагуа подчиниться диктату американского империализма.

Не чувствую особого напряжения в беседе. Пока все, как по маслу. Пушкинская — Каретный. Свеча и полусухое шампанское.

Информация настолько быстро движется в русло интересующего меня вопроса, что лавина падающих словесных ударов заглушает острую и режущую боль безысходности и утраты!

Сколько нужно нанести мелких ножевых ударов, чтобы человек в конце концов скончался? Волна бессильной злобы, раздражения, досады и ненависти приводит к взрыву!

STOP! Довольно.

Ощущаю себя оторванным от реального мира. Выверенные, размеренные движения ассоциируются с поведением игрушечного солдатика, преследующего свою жертву, из кинофильма «Пришелец».

Оправдывает ли цель средства?

Надеясь, что эксцессов не будет, пропускаю мимо ушей ее призывы к сдержанности и угрозы применения санкций.

Балетное трико, носочки, трусики — к чертям!

— Ты обещаешь мне быть хорошим мужчиной. — вопрос, явно не сочетающийся с ее негативным отношением к моему абсолютно непреклонному решению.

Она технична и сексуальна, нежна и безудержно активна.

Время, время! Остается двадцать минут до начала спектакля, десять, пять! Я уже опоздал. Быстрей, быстрей!

— Раздевайся, Марта! Сорок пять секунд тебе на сборы!

— Вечно все ваши мужские дела! Неужели нельзя ради меня сейчас все отложить?

Не успев заправить рубашку, набрасываю куртку, хватаю Мартышку и в совершенно непотребном виде мы бежим в театр кукол.

Звонок из театра Кате с неосуществимой надеждой "задержать литерный": "Что? Поздно? "Литерный вышел на перегон".

Опоздание — минута. Немая сцена из «Ревизора» и бурная встреча "Эстер ван Гобсек и г-жи дю Валь-Нобль".

Касание коленок обеих дам равновероятно, если ты сидишь между ними втроем на двух местах, во втором ряду партера на "Божественной комедии". Лихорадочное возбуждение — в красных щеках.

"Нарва" — волшебная палочка, — продает нам произведение грузинской винопромыиленности и, вероятно, неликвид второго удовольствия Болгарские сигареты «Ту». Одно радует, что уж лучше Ту-144, чем эту — ни разу. Знаменитая лестница в не менее знаменитую квартиру.

Имеет ли право невиновный не защищаться при активном наступательном обвинении? По-моему, только тогда, когда невиновность сомнительна. Бред сумасшедшего!

Незаслуженные комплименты в мой адрес слева и справа сглаживают остроту ситуации.

Кому, как ни охотнику, преследующему дичь, знакома поговорка о погоне за двумя зайцами. Прошу прощения за обилие русских изречений, но они так правдивы, синица в руках действительно лучше, чем в небе журавль.

Мартышка, несмотря на позднее время, отказывается от Катиного приглашения переночевать у нее, и я впервые обнаруживаю своеобразную прелесть в отсутствии желания таксистов ехать из Москвы в Подмосковье. Как истый джентльмен — до Ретта Батлера, правда, далеко, — я обязан проводить обеих. Останавливаю на бульваре машину, но предлагаемый Мартышкой маршрут: Цветной — Рижская — Ярославский вокзал, — устраивает меня так же, как предложения Хафеза Асада израильский Кнессет. Неодинаковая трактовка Мартышкой и мной одних и тех посылок приводит к потрясающим результатам!..

Быстрое прощание с Катей. Теперь за дело.

— Молодой человек, поворачивайте обратно!

— Ни в коем случае! — заявляет танцовщица, — Я еду домой!

Отступление смерти подобно. Мартышкины аргументы о слишком кратковременном знакомстве волнуют меня не больше, чем протесты недовольных папу Дока. Сердце колотится в груди, словно узник в дверь камеры. Перепалка в машине, перепалка на улице. Подъезд оказывается наиболее подходящим местом для подписания компромиссного коммюнике. Отпустить ее в эту ночь для меня все равно, что посадить самого себя в тюрьму.

Я постарался выразить поцелуями свою признательность…

Кто только не одевал этот халат?.. Контрастный душ и австрийский кофе, сигареты и Elton John.

Ну почему так трудно описывать близость? Я бы мог назвать ее кожу атласной, но мне почему-то захотелось сравнить ее с кожей негритянки.

— У тебя были темные девушки? — спрашивает новоявленная Терпсихора.

Киваю головой.

— А вот у меня не было африканцев.

— Не страшно. Я составлю тебе протекцию.

Это один из незначительных диалогов, который я вспоминаю.

Как любят эти девушки! Мартышка — находка для мужчины. Гибкая, сексапильная, страстная, она отдается всецело, как нимфа в лесу фавну. Танец и секс. Ее вопеж, как клич индейцев, доводит до исступления. Ногти врезаются в тело, и полуоткрытый рот вызывает переворот в сознании. Полное отсутствие эгоизма. Я, наверно, никогда не свыкнусь с мыслью, что все эти нежные слова, жесты, ласки, стоны и горящий взгляд точно так же могут принадлежать любому другому мужчине. Она похожа на длинноногую японочку, раболепно глядящую на мужа. Она льстит по поводу и без него, и мне жаль, что это игра.