Лиза мне в паспорт
Шрифт:
– Никакое это не увольнение!
– настаивает отец.
– Лишь элементарное требование…
– А я не могу проявлять уважение к человеку, который приставил ко мне няньку! Я - взрослая личность, и сам в состоянии принимать решения! Пока ты это не поймешь, никакого уважения не дождешься…
– Ах вот ты как… - щурится батя.
– И машина тебе новая не нужна?
– обойдусь!
– рычу в ответ без всякого сожаления. У меня вообще после дня рождения
произошла глобальная переоценка ценностей—
Вижу, как мама пихает его под ребро, и отец
– Сын, у тебя неплохо получалось! Мозги на месте, смекалка есть… Не закапывай свой талант!
– да я не собираюсь ничего закапывать!
– кисло усмехаюсь.
– «Керамзит-импульс» не единственная фирма в городе! Уж найду себе работу, не переживай…
Отец тут же начинает краснеть, только в этот раз делает это несколько необычным способом
– начинает с шеи, а уж потом краска распространяется на все лицо.
– Мария, сын меня в могилу хочет свести… - хрипит он, а потом вскакивает с места и орет так, что барабанные перепонки грозят лопнуть: - А дело я кому передавать должен?!
Я к его ору давно привык, меня простыми криками не пронять.
– У тебя же есть Артём, батъ. Твой любимый сынуля! Он, поди, не возражал бы, следи ты за ним хоть круглые сутки… Это я в семье паршивая овца…
– Ах, Артём, значит… - Отец буравит меня жестким взглядом, и вдруг кивает.
– Хорошо, сын, если настаиваешь… Пойдем, Мария! Нам здесь делать больше нечего!
– Как это пойдем!
– тут же становится в позу мамуля.
– Никуда мы не пойдем! Хватит вам обоим петушиться, помиритесъ уже! Витя, пообещай ему, что больше за ним следить не станешь…
– А я и не буду! Он мне больше не интересен…
Его слова бьют точно в цель. Батя знает, как взбодрить мою нервную систему.
«Не интересен…»
Мне невьтразимо обидно слышать это от него, особенно после месяцев работы бок о бок.
Однако я старательно не подаю вида. Отец же, не получив от меня ожидаемой реакции, идет в прихожую.
– Влад, тебе обязательно было снова с ним ругаться?!
– отчитывает меня мать.
Она стучит сначала по голове, потом по деревянному столу, видно, желая показать, что я не умнее дерева.
– Не знаю, когда он теперь успокоится… - бросает она перед тем, как выйти в прихожую.
Иду за родителями и громко требую:
– Ключи отдайте!
– Ах вот ты как заговорил… - снова начинает кипятиться отец.
Мать же молча достает связку и, качая головой, кладет на полку в прихожей.
– Я думал, у меня сын с мозгами, а их-то и нет… - басит отец перед вьтходом.
– Считай, меня для тебя больше никогда нет!
– добавляю ему на прощание и захлопываю за родителями дверь.
Еще некоторое время стою в прихожей. В крови кипит адреналин, сердце колотится. Вдруг становится жалко мать. Она в наших с отцом разборках не виновата, но в результате страдает больше всех.
Я - наивная душа. думал, отец меня всерьез воспринял, большое дело доверил, а он…
Развел слежку, а потом просто взял и вышвырнул меня из фирмы, как какогото кота облезлого, хотя я вкапывал как
проклятый.«Вот станешь, Владка, ходить по струнке, быть тебе замом!»
Отец, конечно, этого не говорил, но общий смысл сказанного был именно этот. С таким раскладом мне действительно нечего делать в «Керамзит-импульс». Вот так я остался в один момент и без любимой работы, и без любимой девушки. Двойной хедшот.
Возвращаюсь на кухню на автопилоте, нахожу недопитую бутылку виски, наливаю новую порцию. Иду вместе с бутылкой в гостиную, сажусь прямо на ковер, включаю телевизор, но трансляция для меня лишь фон. Мне всё равно, что показывают, я слишком занят своими мыслями, чтобы обратить внимание на такие мелочи.
Не знаю, сколько так просидел. Час, два, больше… За окном темно, телевизор показывает какую-то лабуду. Теряю счет времени, будто отключаюсь от реальности, концентрируюсь на грустных мыслях, и тут в уши врезается дверной звонок.
Снова не спешу в прихожую, мне точно не до визитеров-Могу только послать матом, большего от меня сейчас не добиться.
Однако пришедший оказьтвается уж больно настойчив. Барабанит так, что кажется, будто у него не руки, а молоты, хотя, возможно, стучит ногами-
«Ладно, дятел, я тебе открою…»
Подхожу к двери, заглядываю в глазок и вижу на пороге Артёма.
«Что ему надо?»
Братец у меня - гость редкий. Нехотя открываю дверь-
– Чего приперся? Отец подослал?
Артём кривится, почувствовав в моем дыхании запах алкоголя, отвечает с чувством:
– Фу, за километр разит… Пока ты тут бухаешь, родители в больнице! Разбилисъ они…
Трезвею в ту же секунду—
Тогда же:
Влад
– Насмерть?!
Не узнаю свой голос, он будто из потустороннего мира.
– Да нет же, говорю - в больнице они!
– машет руками Артём.
– Мама вроде ничего, а отец… В общем, плохо всё! Поехали, брат!
– да! Конечно, сейчас…
Сейчас всё же не случилось, Артём настоял, чтобы я сначала принял душ.
И уже там, стоя под холодными струями и яростно чистя зубы, я окончательно прозрел. до меня дошло, что я своим неадекватным поведением чуть не угробил родителей, которых вообще-то люблю! И3-за какогото глупого спора?
Неужели я не понимал, что отец хочет мне добра? Что он меня любит? Понимал еще как, но был слишком упрям, чтобы признать! да, методьт донесения этой любви до отпрьтсков у бати еще те, но на то он и батя… Неизвестно, как бы я вел себя на его месте! Может быть, придумал что похлеще.
Тот же вечер:
Влад
Я вижу ее в коридоре частной клиники. Она стоит бледная как смерть, а на лбу здоровый синяк. То и дело проводит платком по щекам - видимо, стирает слезы. Мы с Артёмом бежим к ней, чуть не сбив по дороге какую-то медсестру.
– Мама! Мам!
– Я бросаюсь вперед, осторожно ее обнимаю.
– Ой, Артём, ты приехал! Владик, и ты тоже…
– Конечно, приехал, мам!
– говорю с чувством.
– Прости меня, пожалуйста!
– За что, мой хороший?
– хмурится она-