Локаин

– Дружок, ты плохо выглядишь, хотя спал всего несколько лет, – грожу своему отражению пальцем.

Потом провожу рукой, меняя черты лица. Сейчас же ещё в моде этот паяц из боевиков с супергероями? Голубые глаза с поволокой, чёрные длинные волосы, высокие скулы, бледная кожа, идеальный нос, широкая улыбка. В прошлый раз я в таком виде зашёл "на ура". Учитывая, что этот типчик играет именно меня.

– Давай, не подведи, – изучаю черты, которые придал себе, с разных сторон. – Так… лицо худее надо. Ах да. Реснички тоже должны быть чёрными.

Щёлкаю пальцем, завершая выбранный образ. Слоняюсь еще по жилплощади. Открываю холодильник. Эх, Ольга. Не густо. Оставила живое существо запертым, и ничего поесть нет. Наконец слышу неуверенные попытки открыть дверь тихо. На всякий случай смотрю в глазок. Ага, пришла, хозяюшка. Надеюсь, хотя бы молока принесла. Уперевшись в мою грудь взглядом, Ольга замирает. Поднимает глаза. Вздергивает брови. Потом звонко сглатывает и говорит:

– Насколько я помню мифологию, сильфы не умеют превращаться.

– Ну то другие. А это я…

– А можете обратно перекинуться в свой образ? – женщина придирчиво осматривает меня, всем видом выражая неприятие. – Пожалуйста.

Вот сейчас обидно было. Я старался. Тратил силы.

– Почему? Вроде бы хороший вид, – поджимаю губы. – Я хотел понравиться.

– Мне вот это вот всё не нужно, – смертная обводит овал в воздухе передо мной рукой.

Ну, может, ей блондины нравятся. Ладно. Щелчок пальцами снова. Становлюсь похожим на другого мужчину. Повыше, накачанного, светловолосого, бородатого.

– Нет, – она качает головой.

Разувается, теснит меня и несёт пакет на кухню. Перевоплощаюсь в еще одного актера. Следую за объектом своей магии. Ну, давай же, взгляни благосклонно. И начнём уже маленькую игру под названием "Ох, я, такой влюблённый в тебя". Со многими леди это хорошо срабатывает. Особенно, с одинокими.

– Я же попросила, – голубые глаза смотрят с укоризной. – Останьтесь в своём обличии. Мне дешёвые трюки не нужны.

– С чего вы решили, что ДЕШЁВЫЕ? – на последнем слове уже восклицаю от раздражения.

Ольга в этот раз меня совсем не боится. Я улавливаю запах. Ах, ты пьяная домой пришла!

– А как назвать эту клоунаду?

– Эта клоунада мне стоит больших усилий и белка, которого уже не хватает в организме! – ворчу, как последний зануда. – А в холодильнике пусто.

– Да сейчас всё будет! – отвечает Ольга.

Достает из морозильной камеры кусок мяса.

– Разморозить быстро можете, раб лампы? – она обдаёт меня перегаром.

– Отойдите на метр от меня, пожалуйста, – стараюсь быть вежливым из последних сил. – А то от вас разит.

Держу руку над свининой и дрожу от того, что теряю последнюю энергию.

– Отлично. Спасибо. Садитесь, а то вы уже прозрачный.

– Это очень плохо, – смотрю на смертную сквозь свои руки.

Женщина торопливо обжаривает куски. Выдаёт мне весь килограмм на большой тарелке. Шумно вздыхает. Садится рядом и начинает кормить меня с вилки.

– Спасибо, – бурчу в ответ, когда организм приходит в себя и становится похожим на человеческий.

– Мораль сей басни такова, – Ольга округляет глаза. – Не нужно притворяться.

– Нет, это значит, что не нужно так бояться неизведанного, – дальше доедаю мясо самостоятельно. – Бросили меня, не отправив в кулон. Я без него хирею.

– Ну я же не знала…

– Так надо было меня дослушать.

– А что бы было? Вы бы умерли?

– Нет, но был бы похожим на прозрачное чудовище.

– То бишь на себя?

– Я не чудовище. Я красивый. Ну… по меркам того мира, из которого пришёл.

– Ну, так- то все мы прекрасны, – мечтательно тянет Ольга. – В общем, убирайте с себя чужую личину.

– Ну- ну, – ехидно смеюсь.

Отпускаю собранный образ. Он рассеивается, словно туман. Давай, смотри, смертная, на мои суженные зрачки, на шрам от яда, который капал на меня тысячу лет, на следы от нитей, которыми мне зашивали рот.

– А водку вы пьёте? – женщина задает внезапный вопрос, созерцая меня настоящего.

– Не особо, но могу. А что? Я слишком сексуальный?

– Да нормальный, – машет рукой Ольга. – Всё хоккей, как говорил мой папа. А веснушки так, вообще, бомба.

– Угу. Ладно. Где водка?

Выпиваю целый стакан залпом. Почему людям так нравится ощущение опьянения? Оно помогает им забыться?

– Ох, – устало выдыхает моя компаньонка. – Я, наверное, пойду спать. Тяжёлая неделя была.

– Не забудьте про кулон, – поспешно напоминаю.

Мне ещё не хватало опять остаться на неделю без отдыха.

– Так вы совсем без него не можете? – она с трудом стоит на ногах.

– Могу, но меня тогда придётся кормить, – нехотя помогаю Ольге плестись в комнату.

– Сколько раз в день? Раза три хватит?

– Да.

– Ну тогда зачем туда- сюда ходить, – машет смешно руками смертная. – В кулон, из кулона. Живите так. Я завтра утром встану, наготовлю.

– Ну, это хлопотно. Проще… – хочу поумничать.

– Да всё в порядке вещей, – хохочет Ольга. – Я была замужем. Вот это хлопотно было.

– А где мне спать? Я тоже сплю.

– Ну вон диван. Спи… ой, то есть спите, сколько хотите.

3

Нет, мне не дают отдыхать, сколько хочу! В шесть утра уже Ольга шумит водой, хлопает дверями, гремит посудой, ещё и напевает. Ну ладно. В целом, глупо будет выдвигать претензию. Это её жилище.

– Доброе утро, – здоровается она.

– Да, оно определенно доброе.

– Во всяком случае, сегодня воскресенье. И это хорошо.

Она выглядит пободрее, получше. Главное, что трезвая.

– На "ты" можно? – спрашивает женщина. – Всё ж вчера вместе выпили.

– Ну давай.

– Яичницу будешь? Пока борщ варится.

– Ничего из перечисленного не пробовал, – честно признаюсь.

– А сколько уже живёшь?

– Ну так- то пять тысяч лет.

– Едритьтвоюналевоочуметьневстать! – Ольга роняет лопатку.