Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Одина — подчинить Локи своей воле и сделать из него то, что, ему кажется, наиболее выгодно Асгарду.

Хагалара — заставить Локи слушаться и таки пойти к светлому будущему, ему уготовленному.

Раиду — саботировать исследования и приложить все усилия, чтобы Локи остался в живых.

У самого Локи на данный момент единственное желание — вылечиться, так что его мы рассматривать не будем.

Кроме того, во второй части появился последний из основных персонажей. В третьей появится несколько промежуточных, в основном, девушек, которые будут участвовать всего в двух-трех сценках, но покажут быт поселения с неожиданной стороны.

В этой главе, наконец-то, полностью собирается мозаика насчет Тессеракта, которая тянулась девять глав.

В пятнадцатой главе Тор думает о своей матери:

Она была достойна своего блистательного мужа, не зря была единственной, на кого не мог направить свой взор всевидящий Хеймдаль — только своей жене Один полностью доверял.

В семнадцатой главе между Локи и Хагаларом происходит следующий диалог:

— Дитя Одина, — Хагалар с великим подозрением смотрел на Локи, а его тон стал неимоверно серьезен. — Без формул создавались очень древние артефакты. Их сотворила сама природа, а не чей-то злой разум. Твой дражайший отец что, позволил тебе играть с подобным артефактом? Создать копию того, что воссоздать невозможно? Да ингредиенты для изначальных артефактов должны варится в столбе энергии не менее шести миллиардов лет!

— Отец ничего не знал, — откликнулся Локи.

— Такого не может… — начал было Хагалар, но вдруг замолчал, будто вспомнил что-то.

Все смотрели на него, ожидая продолжения речи, но он только махнул рукой, переводя тему.

То есть Хагалар понял, что Локи покрывала Фригг, но решил не озвучивать эту мысль (ибо больше не было мест, где за Локи бы не наблюдали).

— Это сделала женщина. И я не скажу ничего, что оставит о ней дурную память! (…)

— Если эта женщина — враг Асгарда… — угрожающе начал Один.

— Она не враг! — даже Тор не осмеливался перебивать разгневанного отца, но сейчас царевич чувствовал, что терять ему уже нечего, и пусть уж лучше все негодование обрушится на него. (…) — Не была врагом, — воскликнул он резко. В голове крутился план. Безумный по своей глупости и наглости, но он был единственным спасением.

— Я никогда не видел женщин в твоем окружении, — голос отца дрожал от уже нескрываемого гнева. Локи отчетливо понимал, что, с точки зрения Одина, недомолвки были лишь глупостью и гордыней. Отец не видел ни одного повода для молчания, ведь он четко дал понять, что не станет наказывать за прошлое. Ему никогда не понять, что легче взойти на эшафот самому, чем предать ту, которая направляла! Любая попытка объясниться могла закончиться случайным раскрытием тайны, поэтому приходилось терпеть все гневные речи безропотно.

— Локи, откуда она? Из какого из восьми миров? — вопросы сыпались один за другим, разбивая остатки заготовленных ответов и погребая эфемерную надежду на понимание. И промолчать нельзя, сейчас каждое слово — самоубийственный шанс удержать внимание только на своих ошибках.

— Во время наших походов с Тором…

— С Тором?! — Локи все-таки добился своего, окончательно разъярив отца намеренно неумелой ложью: теперь весь гнев был направлен на него, а не на ту, что руководила им. Это была победа, пускай и приправленная горечью.

Локи готов пойти на все, только бы не выдать мать, которая и направляла его в изучении артефакта.

В 22-й главе Локи вспоминает, как работал над артефактом и что рядом была Фригг. Мы узнаем, что занимался он своими опытами именно в женском чертоге.

К тому же однажды он уже самостоятельно «играл», пускай и не с Тессерактом, а всего лишь с его копией, но то, чем все это закончилось, осталось в памяти надолго, отбивая всякое желание продолжать. Как он тогда чудом жив остался, он гадал до сих пор. Как его не убил отец — тоже. Если только благодаря матери…

И, наконец, в этой главе разговор Локи и Фригг все расставляет по местам:

— Мама, отец спрашивал меня о Тессеракте, — свистящее дыхание выдавало, как тяжело дается Локи каждое слово. — Я ничего не сказал ему о тебе. И не скажу.

— Я знаю, сын мой, — она окунула руку в чан с водой и провела по его лицу. — Не переживай. Тайна Тессеракта умрет с нами. Отец больше не спросит тебя о ней, я обещаю.

Разумеется, появляется множество новых вопросов, вроде того, откуда Фригг знает строение артефакта, зачем она помогала Локи в его изучении и прочее. Ответы появятся в следующей части.

Глава состоит из огромного количества мелких кусочков. Сны и реальность тесно перемешаны между собой и не очень-то связаны друг с другом. Рассмотрим каждый кусочек по отдельности.

Первый сон Локи — это всего лишь выполненная заявка из раздела «Заявки». Как я недавно обнаружила, в этом разделе есть несколько интересных идей, которые можно использовать такими вот вставными эпизодами в повести. В данном случае в заявке просили провести пытку-допрос на корабле ЩИТа. Что сразу бросается в глаза в этом кусочке, так это дикое количество медицинских ошибок. Они оставлены специально — все же сон должен отличаться от реальности, а Локи не медик, чтобы бредить правильными медицинскими снами. Первый сон — пытка тела — самая легкая из всего, что Локи предстоит.

Этот сон прерывается разговором Ивара-2 и мастера магиологии. Во время этого разговора мы узнаем главное: Ивар-2 прекрасно понимает, кто перед ним, и не хочет идти против царя. Однако его шантажом заставляют сотрудничать. В свое время монолог Ивара-2 насчет неприступности женщин вызвал много дискуссий и противоречий, и во многом из-за него делалась эта сценка. Как обстоят дела с любовью в поселении на самом деле — увидим чуть позже, а пока же удостоверимся, что Ивар вполне мог лгать или недоговаривать. По сюжету он вообще главный носитель дезинформации: чего-то он не знает, чего-то не понимает, где-то просто лжет. Иллюстрация к этому — шипучий напиток, который он предлагает Кауне, хотя ранее говорил Локи, что хранит его как зеницу ока и никому не показывает.

Поселение хочет получить себе кусочек Тессеракта на собственные нужды. Всплывает пока почти не раскрытая история жезлов судьбы — братьев того жезла, который нам показали в фильме. Вся история исследований Тессеракта и войны с читаури вряд ли будет рассмотрена в повести, но я буду отдельно отмечать те кусочки информации, которые просочатся в текст.

Второй сон — наша переписка с одним из корректоров. «А что было бы, если бы Один действительно захотел получить от Локи информацию?» Здесь уже не столько физическая пытка, сколько моральная. Как и прошлый сон (и как все последующие), этот содержит загримированные симптомы воспаления легких. Как и в прошлом сне, в этом Локи проигрывает: там его почти убивают, здесь он сдается на милость отцу и суду Асгарда.

Второй эпизод реальности — приезд матери, а также подробное описание воспаления легких: каким оно бывает, если не лечить его антибиотиками. Раскрывается тайна Тессеракта. Кроме того, появляется Беркана и пугает владычицу Асгарда своим видом. Фригг теперь твердо убеждена, что Локи надо забрать. Беркана, как я писала много глав назад, не имеет характера и служит для описания типично женских действий. Вот и проведывание больного, как мне показалось, это скорее женская прерогатива, чем мужская. А уж травма лица просто пришлась к месту.