Локи все-таки будет судить асгардский суд?

— Что он еще делает?

— Nichts. Er erkennt die Wirtschaft des Wesens und angrenzende halb-magische Disziplinen. Das sind seine Mussestunden.{?}[Ничего. Он изучает науку естества и граничащие с ней полумагические дисциплины. Это весь его досуг.]

— Хорошо.

Одно мановение руки — и тень исчезла, просто растворилась в воздухе, будто её и не было. Один вновь глянул в окно, но, как и в прошлый раз, не различил за ним ничего. У него еще есть немного времени до следующего визита. Если, конечно, следующий визитер придет, что было крайне сомнительно. Царь перешел из темных покоев в другие, светлые. Остановился у стола с разбросанными на нем камешками — игра столь древняя, что правила давно уже забыты. Светлая комната служила не для встреч со шпионами, а для проведения досуга. И не с женой и детьми. Если бы не шагнул в Бездну тот, с кем когда-то за этим самым столом обсуждали дела мировой важности… Новые законы, новые войны, новые женщины — стены этих покоев знали множество секретов правителя. Эти покои, в отличие от всех прочих в Бильскирнире, были построены задолго до того, как Тор появился на свет. Когда-то на этом самом месте стоял маленький домик, сложенный из кирпича, где Один и беседовал с ключевыми политическими фигурами Асгарда. Когда же пришла пора найти место для постройки нового чертога, Всеотец настоял на том, чтобы комнатка была включена в основное здание. Он разрабатывал в ней стратегии усмирения ётунов и прочих врагов, принимал важнейшие решения, касающиеся судьбы девяти миров. Его сын должен был пойти по его стопам. Со своим братом. Со своей собственной тенью. Таковы были мечты, но время смешало все карты: Тору не понравился дворец, Один так никогда и не рассказал ему о тайнах комнаты, а Локи был совсем не похож на тень. Тень должна быть неразлучна со своим хозяином, следуя за ним и не имея собственного пути, а Локи хозяином положения всегда считал себя и не собирался служить никаким чужим идеям. В то время царь Асгарда еще не был готов к тому, чтобы признать: приемный сын подготовлен к жизни лучше родного. Сейчас же в этом не было сомнений. Каким бы ни был Локи, он смог выжить в Бездне, стать полководцем армии читаури. Его опыт бесценен, а его знания превосходят знания не ввязавшегося еще ни в одну серьезную войну Тора во много раз.

Один чуть усмехнулся, принимая только ему ведомое решение. Прошло уже достаточно времени — надо поставить точку в затянувшемся судебном разбирательстве. Срывы Локи говорят только о том, что неизвестность совсем замучила его. Стоило закончить игру и выиграть, получив наконец то, что нужно ему, Одину. То, что нужно Асгарду — фактического правителя за спиной сиятельного брата.

Царь взял в руки разноцветные камушки, пригляделся к ним повнимательнее: что-то же обозначали цвета, но что?.. Ссылка научила Тора многому, но не покорности. Он как был, так и остался слишком самостоятельным, слишком несговорчивым. Бесспорно, он уважает своего отца, но, если что-то случится, будет действовать по зову сердца, а не чужого мудрого разума.

А это совсем не то, что нужно настоящему правителю. С Локи гораздо проще. Его стоило доломать, поставить на колени, выпотрошить всю душу без остатка и собрать потом заново, привнеся на освободившееся место нужные умения и навыки. Основу прочного мира в семье надо строить не на любви — в любви сына Один ничуть не сомневался и знал, что она легко толкает молодого бога к пропасти безумных преступлений и глупых ошибок — а на благоговении. Всеотец чуть прикрыл глаза, вспоминая немногочисленные встречи, произошедшие с момента возвращения царевича. Локи боится его. Боится неизвестности, бессилия, разочарования — легче сказать, чего он не боится. Ему предстоит учиться, и очень многому. Для этого нужно абсолютное доверие, а доверять можно только тому, кто знает тебя изнутри, только тому, от кого тебе некуда идти. Локи готов выполнять чужие приказы, причем с радостью выполнять, считая, что на самом деле вынашивает какие-то свои тайные планы. Только вот его, якобы собственные тайные планы, будут умело подкинуты извне. Главное — даже не добиться покорности, главное — научить Локи думать и просчитывать последствия каждого своего шага. Время давно пришло, пора пошатнуть самые основы внутреннего мира младшего сына, раскрошить его на кусочки, выбить опору из-под ног и в последний момент протянуть руку, в которую Локи вцепится и больше уже не отпустит, пока не будет готов вершить свою судьбу самостоятельно.

Даже полная погруженность в продумывание стратегии и сочинение письма, которое Тор должен в скором времени передать младшему брату, не помешала Одину сразу же заметить гостя, как только тот появился в дверях.

— Мое почтение величайшему царю величайшего Асгарда, — склонился Хагалар в излишне подобострастном поклоне.

— Я думал, что ты не придешь, — верховный бог отвлекся от размышлений и подошел ближе к давнему приятелю. Они ведь не виделись с тех пор, как Локи переехал. Прошло почти полгода: достаточный срок для того, чтобы вскружить мальчишке голову.

— Кто ж посмеет нарушить приказ царя Асгарда, отца богов и людей? — вкрадчиво поинтересовался маг. Совершенно точная копия интонации и даже выражения лица, как тогда, на совете, посвященном войне с Ётунхеймом, захвату Каскета и гибели наследников Лафея. Тогда он задал тот же вопрос слово в слово. Решил сейчас напомнить о подвигах молодости? Или тренирует на старом друге привычный прием, пока вокруг нет врагов?

— Ты знаешь, что это не приказ, — Один не спешил надевать маску царя. Не время и не место для битв. Он сюда Хагалара позвал не для выяснения отношений и не для воспоминаний о старых обидах, которые давно ушли в прошлое, а в свете последних событий уже не имели никакого значения. — Зачем ты упорствуешь? Я выполнил твое условие: ты получил то, что хотел.

Взгляд прямо в глаза — еще не игра по предложенным правилам, даже не вызов. Почти привычка, пережившая не одну тысячу зим.

— То, что я хотел? — медленно произнес гость, растягивая рот в гнусной улыбке. — Ты, всезнающий, видимо совсем не помнишь, что я хотел, — он резко замолчал и отошел на несколько шагов, обращая внимание на оставленную на столе игру.

— Я хотел ребенка. Маленького ребенка, которым я смогу полностью управлять и контролировать, которого сделаю сильным магом. Кому передам свои знания и умения… И что я получил? Стареющее существо теоретически юного возраста, свято уверенное в том, что его ничтожное мнение что-то значит в этом мире и хоть кого-то интересует! — Хагалар хмыкнул, словно вспомнил какой-то неприятный эпизод из своего недавнего прошлого, еще не успевший изгладиться под грузом времени. Похоже, что не все дела его идут так гладко, как казалось Одину изначально. Это внушало робкую надежду на то, что старинный приятель еще не успел полностью завоевать доверие сына. Хотя ровно также все его слова могут быть чистой ложью: одна из его последних операций — натравливание Ётунхейма на Мидгард — была на редкость удачной, построенной на совершенной комбинации лжи и лести.

— У тебя и так неплохо получается им управлять, — заметил Один, признавая силу соперника.

— Неплохо — не тот вариант, который меня устраивал бы, даже будь он правдой.

— Значит, плохо стараешься, — чуть улыбнулся царь богов, позволяя себе вспомнить молодость. — Локи очень прост в обращении.

— Твоя простота в обращении уже довела его до… — саркастично заметил собеседник, не принимая игру. Почему он не договаривает? Что успел Локи ему рассказать?

— Я выбью из ребенка всю дурь рано или поздно. Если, конечно, ты раньше его не покалечишь и не казнишь.

Один нахмурился. С чего вдруг такие предположения? Он ведь четко обрисовал сыну его положение и заверил в сохранении жизни. Почему же эта новость еще не известна Хагалару?

— Ну да, это твой ребенок, я не вмешиваюсь, — старый маг не дал и слова вставить. — Так чем обязан?

Столь резкая смена темы говорила о том, что он совершенно точно что-то замышляет относительно Локи, но Один был уверен: у сына хватит благоразумия не ввязываться ни в какие авантюры.

— Война закончена. Я думал вновь заключить союз, объединить наши усилия, — произнес владыка, подходя почти вплотную, заглядывая в льдисто-голубые глаза.

— Это невозможно, — маг ответил мгновенно, не сдвинувшись ни на шаг. — Я мастер магии. Я не могу вернуться. Да и куда?

— Во дворец, — четко произнес Один, таки поймав чужой, а когда-то такой родной взгляд. — Домой.

Последнее слово отдалось эхом под сводом. Словно кто-то посторонний следил за двумя великими магами. Хагалар поднял голову, будто пытаясь разглядеть нежданного гостя. Потом взял один из камешков, беспорядочно рассыпанных на доске, и подкинул его в воздух: мановение руки — камень обратился в разноцветную пыль.

— Неужели я должен буду повторить то, чем обидел прекраснейшую из бессмертных несколько столетий назад? — тяжело вздохнул он.

— Нет, — Один взглядом обратил оставшиеся камушки в разноцветную пыль: забыты правила игры, а её участники никогда уже не сядут за общий стол. — Когда Фригг передала мне ваш разговор…

— Таки передала… — прошептал маг, цокнув пару раз языком.

— … я подумал, что она извратила тобою сказанное, — терпеливо продолжил Один, будто не заметил задумчивого взгляда собеседника, направленного вдаль. — Но недавно я снова услышал те же самые слова из уст младшего сына. В мире людей.

Один отчетливо помнил, как Мунин принес ему безрадостные вести: переговоры с Локи не удались, он отказывается возвращаться.

— Еще бы, — хмыкнул старый маг, собирая в кулак пыль от камушков. — После всего, что случилось и что происходит сейчас… — он резко выбросил руку вверх, разжимая пальцы: и вот уже они стоят среди разноцветных, медленно опадающих на пол бликов. — Поселение станет ему новым домом, семьей и защитой. Я смогу защитить его от любого врага. Помни об этом, великий царь.