Локи Выдумавший обман

— Отцу?

Локи все-таки улыбается, явно в унисон моим постоянным бестолковым вопросам, как будто я резко перестала понимать смысл простых, известных всем слов.

— Я вроде как местный мажор, — говорит, потирай кончик носа. — Ну, знаешь, ребенок Создателя, все такое…

— Стоп. Хватит.

Мне и это-то нужно переварить, а если он выдаст еще пару таких штук, мои бедные мозги точно закипят.

— Я против любого угнетения и насилия над личностью, чтоб ты знал, — озвучиваю свою принципиальную позицию. — Ни морального, ни, тем более, физического. И если ты думаешь, что меня можно вот так же… — киваю в сторону двери, за которой скрылись рабы, — то очень сильно ошибаешься.

Не уверена, что расслышала правильно, но, кажется, он бубнит себе под нос: «Это я уже понял».

— Тогда сними это с меня, немедленно.

— Не могу, Овечка. Вот просто смотрю на эту штуку у тебя на шее, и у меня непрекращающийся стояк, а ты меня динамишь, как малолетку.

Разве нормальный мужчина, который дружит с головой и имеет элементарное уважение к женщине, будет говорить такие вещи? Очень сомневаюсь. Виталик бы точно не сказал, он даже не позволял себе распускать в постели руки, хоть пару раз все-таки пытался довести меня до оргазма пальцами. Это было щекотно, но в итоге я просто постонала, как, наверное, должна была стонать любая девушка, когда парень пытается ласкать ее между ног. Не хотелось его обижать, он старался.

— От того, будет на мне эта штука или нет, — подражая его тону, — ничего не изменится. Я не собираюсь с тобой… ничего.

— По-моему, ты пропустила пару слов, — подначивает Локи.

— По-моему, тебе пора вернуть меня домой.

Попытка не пытка. Может, если я буду много и часто зудеть об одном и том же, и держать глухую оборону, ему в конце концов надоест моя компания — и он подыщет более сговорчивую кандидатуру. И вообще — зачем ему я? Есть более красивые, раскованные и свободные, а у него с внешностью полный порядок и можно выбрать девочек из Высшей лиги, а не очкастых студенток.

— Нам придется задержаться здесь еще минимум на пару дней, — без тени разочарования говорит Локи. Наоборот, подчеркивает, что его все устраивает и обстоятельства просто не могли сложиться лучше. — Пока Фер не разберется с Красными братьями. Будет лучше, если это время ты проведешь под моей защитой. И насладишься моим гостеприимством. Не хочешь на правах жены — дело твое, — разводит руками. — Тогда хотя бы как гостья.

Странное дело, но как только Локи говорит это, я чувствую сильнейшую усталость. В последний раз со мной такое было на сдаче прошлой летней сессии, когда я не спала двое суток и зазубривала предмет на экзамен. Написалась кофе и ходила бодрячком, все оттараторила на «отлично» и была полна сил и желания пойти с однокурсниками отмечать. А потом раз — и просто уснула на скамейке под деканатом, так что Виталику пришлось вызывать такси, потому что своими ногами я идти уже не могла.

Вот так и сейчас: глаза внезапно начинают слипаться, а ковер под пятками кажется таким соблазнительно мягким, что идея улечься спать на полу не кажется бредовой, разве что немного эксцентричной. Это все последствия стресса: последние два дня я только то и делаю, что пытаюсь не умереть, а до кучи еще и связалась с демонами-рабовладельцами.

Локи не дает мне совершить задуманное и подхватывает на руки до того, как я успеваю присесть.

— Будешь меня лапать — я тебя святой водой обрызгаю, — обещаю сквозь зевок.

— Обязательно буду, моя непокорная Александра, — без зазрения совести признается он и несет меня в спальню.

[1] Имеется в виду серия фильмов «Пираты Карибского моря»

Глава шестнадцатая: Локи

Существует множество вещей, которыми женщина может контролировать мужчину. Будь моя воля, я бы сделал эти знания таинством, которое открывалось бы только опытным жрицам или любительницам заниматься сексом без всяких там шоколадно-ванильных пузырьков.

Но отец решил сделать их достоянием общественности, так что, мужики, вы знаете кого «благодарить» за то, что иногда цыпочки умело водят нас на поводке.

Но в случае с Александрой она, конечно, ни черта не понимает, что делает. И хоть ее постоянные «нет» меня жутко бесят, я все-таки слегка охреневаю — в хорошем смысле слова — от того, как хорошо и красиво она дает отпор. Возможно — но не точно — я бы не получил такой кайф, если бы она сдалась сразу. Возможно, к тому времени, как она сдастся, я вообще окаменею ниже пояса. Возможно много чего, но кое-что я знаю точно — нам не будет скучно.

Предвкушаю ее следующую вспышку, когда Овечка узнает о еще одно моей «маленькой особенности».

Я укладываю Александру на свою кровать и не без удовольствия наблюдаю, как она, уже сонная и медлительная, еще пытается держать оборону и быстро прячется пол ворохом одеял, зарываясь в них чуть ли не по самый нос. Высовывает руку только чтобы снять очки и, кстати, без них она становится мягче и милее. Потому что в очках похожа на мелкую стервочку, которую у меня руки чешутся отходить ладонью по заднице. Идея, блин, фикс!

Я забираюсь с коленями на кровать и елейным тоном интересуюсь:

— Ну как, Овечка, удобно устроилась?

Она только моргает.

Я распрямляюсь на коленях и с расстановкой, словно позирую для камеры, стаскиваю рубашку. Думаете, зря? Да ладно, девочки любят спецэффекты, особенно, когда мужику есть, что показать. А я, хоть и не бугай вроде Каина и Фера, но все равно — охуенный. Да, я в курсе, что повторяюсь.

Кстати, если вас интересует вопрос крыльев, то они у меня просто есть, и никак не прибиты к спине гвоздями и точно не часть моего физического тела. Так что никаких дырок на дорогих рубашках.

Александра следит за тем, как рубашка сползает по моим рукам, хоть настойчиво пытается запретить взгляду косить в сторону моей груди и мышц живота. Глаза становятся влажными, ресницы дрожат, и я чувствую вкус ее потребности. Это тонкая сладость где-то у меня в затылке, и она стекает прямо по позвоночнику, будоража и без того нехилую потребность устроить ей забористое порево на всю ночь. Да, я, опять-таки, в курсе, что надо говорить «ночь любви» или «страсть до рассвета», но правда в том, что у нормальных мужиков в голове нет всей этой лабуды. Мы либо трахаемся, либо ебемся, либо порем куколку до ее визга. Есть еще вариант «занимаемся сексом», но это если девочка — полный тухляк.

— Ты что делаешь? — Александра сглатывает, когда я недвусмысленно тянусь к ремню на брюках.

— А на что это похоже?

— Я не буду… — Она сглатывает остаток фразы, потому что я успеваю избавиться и от этой части моей одежды. — Локи, даже не думай…

— Я уже «даже думаю», Александра, и ты ничего не можешь с этим поделать. А теперь будь добра — подвинься.

— Зачем?

— Затем, что ты в моей постели, и я собираюсь спать рядом.

— Тогда я пойду на пол, — оживляется она, но я успеваю перебросить через нее ногу и надежно зафиксировать своими коленями, поймав заодно и в плен поставленных по обе стороны ее головы рук.