Локи. Дилогия

– Угу, он такой… - мурлыкнула Беклемишева и дотронулась до ее второй груди. Но уже не пальцем, а язычком.

Телепнева вздрогнула, закусила губу, несколько мгновений смаковала эту вспышку удовольствия, а потом все-таки вернулась к теме разговора:

– Ты это знаешь с детства. А я прозрела в нашу с ним первую ночь. Вернее, сразу после нее, когда поняла, что его обещание «Я буду нежен…» не описывало и сотой доли тех ощущений, которые он мне подарил! Ну, а когда я влезла в Сеть второй Фуджейры, увидела результаты взрыва «сюрприза», придуманного Ярославом, и узнала, какое количество арабов благодаря ему собственноручно отправила к Аллаху, то чувства, которые туманили мне голову в тот момент, перемешались в какой-то невероятный коктейль. И теперь почти любые сильные эмоции вызывают желание, бороться с которым я и не могу, и не хочу.

– А зачем с ним бороться? – притворно удивилась Лизка, игриво укусила меня за шею и спошлила: - Тащи в семью, и мы его обязательно… э-э-э… выполним!

– Так уже… – хрипло выдохнула Ульяна, потянулась к ней губами, как-то странно застыла, уставившись сквозь меня «стеклянным» взглядом, и… пошла красными пятнами: - Девчат, я такая дура!!!

– Что случилось? – хором спросили мы.

– На следующее утро после вылета с Рубежа Локи скинул мне пакет данных под названием «Будет время – загляни», но я о нем тупо забыла, поэтому все эти одиннадцать суток чувствовала себя пассажиром!

– И-и-и?

– Что «и»?! Я сейчас умру от стыда: через два часа мы будем в системе, о которой я, пилот, не знаю ровным счетом ничего, а в этом пакете содержится вся необходимая информация!!!

– Не расстраивайся, бывает… - начала, было, я, но она меня не услышала – мухой слетела с кровати, торопливо оделась, подхватила перевязь с игольником и метнулась к двери. Но перед тем, как ее открыть, повернулась к нам:

– Почти уверена, что Локи решит выходить из гипера по-боевому. Поэтому подниму сразу всех. Как положено, за четверть часа до выхода…

…Пятнадцати минут, положенным по флотским нормативам, нам хватило за глаза – мы успели не только проснуться, ополоснуться, облачиться в скафы, зафиксировать свои тушки на переборках и подключиться к МДР, но и как следует поглумиться над Змеем и Ворогом. Впрочем, за несколько секунд до перехода из «необычного» пространства в обычное все-таки заткнулись. Дождались появления незнакомой россыпи звезд, в момент начала работы эволюционников полюбовались их смещением и облегченно выдохнули. А минут через десять, окончательно расслабившись, вернулись в кровать и снова задрыхли.

Следующий раз я пришла в себя уже «рядом» с третьим Аджманом. Приподнялась на локте, огляделась, отметила, что Логачева и Телепневой среди дрыхнущих тел нет, и снова полезла в МДР. Эту планету мы в школе не изучали, поэтому я с интересом оглядела освещенную часть, процентов на девяносто покрытую океаном, отметила, что на темной стороне не так уж и много крупных световых пятен, и оглядела те спутники, космические корабли и орбитальные сооружения, которые «цепляла» оптика. Благо ТТХ подобных объектов военного назначения в свое время выучила наизусть. Только местные вояки, расслабленные жизнью в мягком «подбрюшье» Халифата, не оставили мне ни единого шанса погордиться своими знаниями – сколько я ни терзала оптический умножитель, находила лишь гражданские лоханки, орбитальные развлекательные комплексы и тому подобную дребедень!

Пока я искала хотя бы самую завалящую станцию ПКО, проснулась Лиза. И, очень точно интерпретировав выражение моего лица, задохнулась от любопытства:

– С чего тащишься?

Я рассказала. Добавив, что не удивлюсь, если обнаружится, что на низких орбитах не найдется ни единого масс-детектора.

– Так это ж заповедник непуганых идиотов! – радостно прошептала мелкая, несколько минут наслаждалась невиданной картиной на пару со мной, а потом внезапно посерьезнела. И, подкатившись поближе, выдохнула прямо в ухо: - Да-аш, на пару-тройку вопросов ответишь?

– Обещать не буду, но, как минимум, постараюсь… - так же тихо ответила я. Что ее более чем устроило:

– В день нашего прилета на Белогорье, озвучивая свои планы на меня и Настену, Локи назвал нас стажерами и дал понять, что не допустит нас к боевой работе раньше, чем через год-полтора. Этот разговор состоялся семнадцатого мая, то есть, чуть менее трех месяцев тому назад. А мы успели заслужить по Владимиру и теперь, вон, аж на Аджмане. Тебе не кажется это странным?

Я отрицательно помотала головой:

– Нет, не кажется. Как недавно выразился сам Локи, его планы на будущее накрываются посадочной плитой от линкора чуть ли не раз в неделю. Ну, а применительно к вам с Настей это выглядит приблизительно так. На момент отлета с «Левиафана» мы не включали вас в свои планы на боевую работу вообще: уход Ярика из рода поставил под сомнение реализуемость его обещания помочь мне с местью похитителям, и он собирался как можно быстрее подтянуть меня к кондициям, позволяющим команде из трех человек пройти отбор в какое-нибудь «профильное» спецподразделение…

– А наш уровень по сравнению с вашим вообще не определялся, верно? – перебила меня она, правильно уловив суть того, что я хотела сказать.

– Ну да… - кивнула я. Потом сообразила, что в голосе Шереметевой прозвучали нотки обиды, и постаралась как следует загладить «сухость» этой части объяснений: - Лиз, за те несколько дней, которые мы провели вместе, вы настолько запали нам в душу, что Логачев смог убедить себя в правильности принятого решения только после того, как решил, что мы будем регулярно заглядывать к вам в гости как минимум во время подготовки к службе.

– Выкрутилась… - проворчала мелкая, затем обняла за шею и виновато потерлась щекой о мое плечо: - Я знаю, как вы к нам относитесь. Просто варианты будущего, в котором всего этого могло не быть, страшно даже представлять!

– Не тебе одной! – зябко поежилась я, на миг представив вариант, в котором Локи прошел мимо «моего» номера в «Звезде Севера» и оставил меня умирать. Потом взяла себя в руки, облизала враз пересохшие губы и продолжила с того места, на котором остановилась: - Награждение в Летнем Дворце Романовых снова разнесло его планы в мелкодисперсную пыль. А подаренный «Шелест» и беседа с князем Дмитриевым, во время которой Александр Александрович дал понять, что ближайшие несколько лет нам крайне противопоказано встраиваться в любые государственные вертикали власти, дали Ярославу возможность придумать новый. Тот самый, в который с некоторой натяжкой вписывались и вы.

– И что в итоге стало с этой «натяжкой»?! – заерзав от нетерпения, тихим, но требовательным шепотом поинтересовалась непоседа и от избытка чувств царапнула мой живот ноготками. Пришлось идти ей навстречу:

– Ее «убило» известие о скором начале войны – оставлять вас в столице Рубежа, зная, что для флота Халифата Зеленоград будет приоритетной целью, было бы редким идиотизмом!

– Нет, чтобы использовать словосочетание «Трепетная любовь, искренняя забота или, хотя бы, сердечная привязанность»! – притворно обиделась Лизка, затем выдержала небольшую паузу и… горько усмехнулась: - Впрочем, и так нормально. Ведь мы чувствуем вашу любовь и заботу в каждом прикосновении, слове и взгляде…