Локи. Дилогия

– Слышь, Локи, может, позаимствуем у местных какой-нибудь крейсер? Ведь нас, «Сполохов», четырнадцать человек, а в трюм «Шелеста» влезет от силы лимузинов пять, даже если выбросить к чертовой матери все УТК-шки!

– А лишние четыре штуки можно будет раздарить… - подхватила Федосеева, выдержала театральную паузу и первой расхохоталась.

– Отставить бардак в канале! – без особого раздражения рявкнул я, вслушался в подсказку Озорника, дождался открывания дверей, вышел в коридор четвертого этажа и равнодушно переступил через спящие тушки охранников, с треском проигравших битву перепрограммированной системе жизнеобеспечения.

Мимо заблокированных дверей в покои ближайших родственников шейха Умара тоже прошли, не задерживаясь. А еще не залипали на гобелены ручной работы, используемые в этом доме вместо обоев, настенных декоративных панелей или голограмм. Хотя, каюсь, хотелось. Ибо смотрелись эти самые гобелены просто сногсшибательно. Зато по достоинству оценили вызывающую роскошь убранства личной гостиной главы рода, прошлись по коротенькому коридору, сводчатый потолок которого был покрыт уж очень многоцветным орнаментом под старину, и, наконец, вломились в спальню.

В ней я тоже ненадолго потерял дар речи – в оформлении здоровенной комнаты, в которой, при желании, можно было устраивать балы или приемы на добрую сотню персон, были использованы практически все клише, характеризующие арабский стиль. То есть, арабески на высоченном потолке, арочные двери и окна, витражи вместо стекол, мозаика на стенах и тех участках пола, которые не были покрыты коврами с густым ворсом, могадорские светильники, дамасские люстры, массивная мебель, шелк, парча, бархат, органза, нуар и, конечно же, кровать под балдахином! Впрочем, дедок с наголо выбритым черепом и седой окладистой бородой до середины груди, обнаружившийся под этим пылесборником, очень неплохо вписывался в антураж. А две девушки лет пятнадцати, греющие тщедушное тельце – нет. Увы, в этот момент нам было не до сиюминутного гуманизма, поэтому Леший откатил на край кровати одну, я – вторую, а Забава завернула Маджидовича в покрывало, закинула на плечо и первой отправилась в обратный путь. Почему именно она? Да потому, что нам с Лехой предстояло нагрузиться куда более тяжелыми охранниками, оставлять которых в коридоре было бы редким идиотизмом…

…Обработкой «особо важного пациента» занимались целой бригадой. Дядька Фрол хакал и потрошил его комм, Забава «перепрошивала» мозги, используя программы замещения воспоминаний, специальную химию и НЛП, Филька, Зуб, Леший и Даша анализировали личные архивы. Само собой, не «вручную», а с использованием расчетно-аналитических блоков ТК-шек и каждый по своему «направлению». Ну, а я… я убеждал Ульяну, что шейх от нас никуда не денется, а значит, ей надо еще немножечко потерпеть.

Не скажу, что все вышеперечисленное далось нам без особого труда, но к половине седьмого утра по времени Аль-Рафааха минимально необходимый объем информации, необходимый для продолжения запланированного действа, был получен и обработан, а Телепнева справилась с воистину безумной жаждой мести и даже начала улыбаться. Поэтому мы со спокойным сердцем вернули шейха в спальню, дали ему поспать «еще часик» и с интересом понаблюдали за обычным утром в отдельно взятой арабской семье. Правда, не все – Забава занималась «мозгами» охранников, которых шейх Умар, по легенде, отправил за деловыми партнерами в середине ночи. Умаялась – жуть. Зато к началу одиннадцатого «пациенты» были готовы почти ко всему на свете, и мы с Дашей, к этому времени успевшие привыкнуть к морф-маскам и сродниться с новыми лицами, быстренько переоделись в деловые костюмы, кстати, пошитые еще на Рубеже в соответствии с последним писком высокой моды Новой Америки, спустились в трюм и предстали перед «судейской коллегией».

Как и следовало ожидать, образы заработали высший балл. Ведь я, изображавший мужчину лет сорока пяти с двойным подбородком и небольшим брюшком, выглядел, скажем так, не очень. Но лишь… хм… в одно рыло. Зато в паре с Федосеевой пробуждал дикую зависть. Почему? Да потому, что обилие тяжелых золотых украшений, подбору которых я посвятил последний час перед вылетом в этот рейд, и которые действительно подходили к наряду Даши, демонстрировали мою состоятельность; породистое лицо и умопомрачительная фигура Спутницы, подчеркнутая деловым костюмом и туфельками на высоченном каблуке – мое чувство вкуса; ее идеальные манеры – мое умение подбирать персонал и т.д.! Увы, ко всему этому великолепию игольники не подходили от слова «никак», соответственно, спускаясь по аппарели «Шелеста» в сопровождении «перепрограммированных» охранников аль-Масуди, мы чувствовали себя не очень. Тем не менее, уверенно подошли к вполне современному лимузину «Экскалибур», на котором, вроде как, прилетели в гости, дождались отмашки дядьки Фрола, скорректировавшего картинку на камерах СКН, и, изобразив сдержанный интерес к коллекции хозяина поместья, неторопливо прошли к лифту.

Двухчасовая беседа с шейхом аль-Масуди и тремя его старшими сыновьями прошла в том самом ключе, который я планировал. Пока мы с главой рода обменивались любезностями и вспоминали некие совместные дела, позволившие проникнуться друг к другу глубочайшим уважением, Умаровичи пожирали взглядами Федосееву и, по моим ощущениям, периодически теряли голову от желания ею обладать. Но стоило мне вывесить в центре кабинета семь ростовых голограмм, изображающих обнаженных пятнадцатилетних девчонок с Усть-Илимска, как все четверо наших собеседников аж задохнулись от похоти. Еще бы, подбором вполне реальных учащихся хореографических училищ этой планеты под вкусы самых состоятельных уроженцев Халифата занимались профессионалы из ИСБ. Точно так же, как и легендированием их внезапной «пропажи». В общем, с этой стороны я не боялся никаких проверок, соответственно, начал выкручивать руки потенциальным покупателям с первых же фраз своего монолога:

– Как видите, товар, который я предлагаю, относится к категории «эксклюзив»: юные гурии, которых еще не касался ни человек, ни джинн, подобные скрытым в раковине жемчужинам, с чарующей пластикой профессиональных танцовщиц и голосами, кружащими голову с первого же звука, способны пробудить желание даже в старцах, давно забывших, что такое страсть, и подарить правоверным бесконечное блаженство…

– О-о-о, они даже танцуют?! – не выдержал наследник. И, сообразив, что своей эмоциональной вспышкой дал мне лишний аргумент для будущего торга, торопливо исправился: - В смысле, кто из них в состоянии двигаться настолько пластично, чтобы эти движения назвали танцем даже у нас?

– Все! – уверенно заявил я, коротко кивнул Даше, а она заменила картинку следующей. Демонстрирующей одной из выступлений лауреатки планетарного конкурса современного бального танца Екатерины Слодковской.

Ролики были расставлены в правильном порядке, так что седьмое и самое сумасшедшее выступление шарахнуло по перетянутым нервам дуреющих зрителей хорошей такой кувалдой. После чего я, воспользовавшись ситуацией, ударил по самому больному:

– Вы представляете, сколько можно будет заработать на таком товаре сейчас, когда поставок из Империи Росс практически нет?

Они представляли. Ничуть не хуже меня. Но попробовали потрепыхаться, доказывая, что страх перед «озверевшими порубежниками» вынудил большую часть постоянных покупателей переключиться на девушек из других государств Галактического Союза. Затягивать торговлю мне было не с руки, и я озвучил фразу-ключ, которая активировала одну из поведенческих матриц имама всех историков:

– Что ж, тогда мы обратимся в аукционный дом «Аника ».

– Не надо. Мы обязательно договоримся. Более того, проведем закрытый аукцион в эту же пятницу…

…Закладки, вложенные в сознание шейха Умара, были, если можно так выразиться, «косметическими» и не затрагивали основных черт его характера, поэтому торговались мы аж до трех часов дня. Как полагается на востоке, с жалобами на все, что можно и нельзя, биением себя в грудь, попытками уйти, возвращением и так далее. Зато, оговорив все нюансы и подписав договор, с большим удовольствием пожали друг другу руки и отправились обедать. Все бы ничего, но после второй перемены блюд Мансур, наследник главы рода, очень уж сильно запавший на Дашу, попытался ее перекупить.

Подобную реакцию я предусмотрел и попросил Забаву прописать соответствующий императив в сознание основного «пациента». Однако эта закладка не сработала – как аль-Масуди ни одергивал старшего сына, тот не успокаивался. Более того, напросился отправиться с нами на экскурсию в их аукционный дом.

Нет, чисто теоретически я мог «включить» еще более жесткий режим с условным названием «Нет!» и оставить похотливого уродца дома. Но никаких гарантий того, что он не припрется туда на своем флаере, этот способ не давал. Пришлось терпеть и его общество, и уговоры, и сальные взгляды, которыми он облизывал Федосееву. Хорошо, что «безумно влюбленный» чтил Коран как минимум в присутствии отца и не выпил за обедом ни капли спиртного. Иначе сорвался бы на первой же минуте перелета. Почему? Да потому, что, забираясь в лимузин, он намеренно сел напротив Даши, захлебывался при каждом колыхании ее груди и всю дорогу пытался хоть как-нибудь, да заглянуть под подол юбки, сдвинувшейся к верхней трети бедра. Впрочем, даже в этой бочке дегтя нашлось место для ложки меда – увлеченный разглядыванием «женщины своей мечты», он не обратил внимания на то, что плита над ангаром поместья оставалась открытой раза в три дольше, чем требовалось. Ну, и потом, в пентхаусе их бизнес-центра, создавал нездоровую суету, заставляя дергаться начальника охраны здания и, тем самым, отвлекал его от работы.